Юрий Власишен - ПетуШОК-2017, или Chicken Odessa. Чисто одесский детектив

Таранящий удар бойцовой рыбки настолько силён, что если в беспорядке боя одному из противников случится наткнуться на стеклянную стенку аквариума, звук столкновения бывает явственно слышим. Танец самовосхваления может продолжаться часами, но если танцоры перешли к действиям, часто уже через несколько минут один из противников лежит на дне, смертельно раненый…».

Того, кто сказал, что в Греции есть все, можно пожалеть: ну, не случалось бедняге быть на Староконном рынке в уикенд. Ибо здесь есть все и даже немножко больше. Особенно в субботу. По выходным здесь такие драмы разворачиваются, что Зевсу с его древнегреческими заморочками даже и не снились: вот какого ему, Верховному богу, надо было все время превращаться то в быков, то в лебедей, чтобы соблазнять смертных красоток? Да любая нормальная баба почтет за счастье переспать с громовержцем Зевсом.

Не, Староконка это не просто зоорынок плюс барахолка в придачу в самом сердце Одессы-мамы. Это особое место, где праздный зевака легко может стать покупателем, покупатель – продавцом, а продавец – превратиться в товар. На любой вкус и кошелек. И все это с чисто одесскими приколами.

Тебе скучно? Ты ищешь развлечений на свой тухес?

Вот и иди на самый зад Староконки. Там, в так называемой «радиозоне», купи у барыги краденный корейский мобильник с сохранившимися фотоальбомами и перепиской последнего владельца. Смотришь-читаешь и вдруг… видишь на одной из фоток, весьма компрометирующих, свое лицо! Если бы только лицо: тут ты в полной красе, от педи – до маникюра, как сказал Гоцман в вырезанной цензурой серии «Секс-шантаж».

Я?! Не может быть!

Ты. Может. Ты не успеваешь прийти в себя от шока, как телефон вырывают из рук и делают ноги. Ты пытаешься догнать эти ноги, но в этом вавилонском столпотворении это вряд ли возможно.

Грустный, ты бредешь дальше по рынку, серфингуя между потными спинами-грудями, и в «зоне оккупации», где торгуют всякими немецко-румынскими раритетами времен ІІ мировой, натыкаешься на трофейный румынский бинокль с цейссовскими линзами.

«Можно взглянуть?».

«Люба моя, и даже купить можно».

Не глядя на языкатую торговку, ты прикладываешь бинокль к глазам: ты надеешься увидеть через него те руки-ноги, что украли твой краденый смартфон.

А из него слышно (да-да, слышно, но не видно) Большефонтанский маяк. Ду-ду-у-у!

Как же его увидишь, когда он давным-давно снесен большевиками. Первый в империи электрический маяк тю-тю…

Ду-ду-у-у-у..!

Не-е, не жди ничего хорошего, когда вот так – протяжно, заунывно – воет «тифон» на маяке.

Впрочем, редко, но бывает, что на район Староконки ложится конкретный туман, и тогда маяк тут слышно и без бинокля. Только это дудит «тифон» не Большефонтанского, а Воронцовского маяка, что на морвокзале.

У каждого в жизни свой путь, у кого по суше, у кого по воде, у кого-то в плоскости, у кого-то в 3D-пространстве.

Ты двигаешься дальше и выше, куда глаза глядят, с поправкой на ветер и куда-несет-людское-течение, и, замыкая круг на Раскидайловской, у центральных ворот на Староконку попадаешь глазами и телом прямо в … «гнездо кукушки».

Антикварные часы с кукушкой-зомби, кенигсбергские фарбенкопфы, немецкие овчарки-поводыри для слепых скинхедов, они же гиды для приезжих «черных», подопытные гвинейские свинки и водяные каролинские кролики, многоопытные джунгарские хомячки, летающие лисицы и непотопляемые котята, желто-блакитные попугаи, матерящиеся на идиш, хладнокровные ножи-бабочки в придачу с сумасшедшими солнечными зайчиками и даже дикий голубь, склевавший рисовое зернышко, на котором известный художник-миниатюрист Казарян три месяца рисовал под микроскопом «Девятый вал» Айвазовского – покажи мне, кого ты продаешь, и я скажу, кто ты.

Ну, а мне был нужен всего лишь «петушок». Сиамская бойцовая рыбка. Причем, я искал именно «сиамца», дикаря природной окраски и природного, так сказать, разведения. Такого, как мой Спартак, betta splendens F1.

К «Формуле-1» этот префикс никаким боком. Значком F1 аквариумисты отмечают либо диких особей, привезенных из мест естественного обитания, либо первое поколение от этих самых природных рыб.

Ах, Спартак, Спартак… Я целую вечность не был на Староконке, и вот пришел опять, чтобы найти замену моему почившему в бозе «гладиатору».

Позавчера вечером, на закате, я выпустил его на пляже «Чайка», что на 10-й станции Большого Фонтана, в море. Дошел до конца пирса, помолчал минуту, вспоминая самые яркие моменты нашего совместного житья-бытья, и, размахнувшись, метнул его крохотное бездыханное тельце, как можно дальше. Лети, мой Спартак! Прощай, мой Спартак! И прости…

«Петушок» – пресноводная рыба, его родина – заливные рисовые поля и ирригационные каналы, именно в таком рисовом канале обнаружили рыбку сиамцы. Начав их скрещивать, чтобы добиться большей красоты и агрессии, они через время добились, чего хотели, и лучший экземпляр подарили своему любимому королю. А король этот, Рама V, затем передарил «петушка» приплывшему с визитом дружбы капитану Десницкому – в рамках, так сказать, укрепления российско-сиамских отношений (вокруг Сиама в это время шустрили британские и французские колонизаторы, и Рама очень нуждался в этих отношениях). Он и раньше дарил рыбок русским мореходам, не только ярких «петушков», но и гурами, а также «райских рыбок», но в пути рыбы неизменно погибали.

Потому что их перевозили в деревянных бочках с крытым верхом. Однако мы, Десницкие, не «первый раз замужем». К тому же, от природы любознательный капитан Десницкий был увлеченным натуралистом, действительным членом Императорского Русского общества акклиматизации животных и растений и во время стоянки в Сиаме пожелал увидеть «петушков» в природе. Он заметил, что в естественных условиях рыбки периодически поднимаются к поверхности воды за пузырьком воздуха. Тогда, отплывая на родину, он приказал наполнить корабельные бочки водой только на две трети и не запечатывать их.

На родину приплыл он, насколько мне известно, 120 лет назад. В 1897 году мой предок привез бойцовую рыбку, предка Спартака, в родную Одессу, а оттуда в Северную Пальмиру, где под Вантовым мостом течет речушка Спартак… Ладно, это я что-то далеко уже уплыл. Я лишь хотел сказать, что мертвому «петушку» что полное канализационных стоков Черное море, что питерский Спартак, что мертворожденная черная речка Стикс, уже все одно…

Мы живем и умираем в мире безотходных природных технологий. Что Бог ни пошлет, всё в торбу, всё сгодится, как говорила моя любимая бабушка Лера, царство ей небесное. Для грязно-серого черноморского мартына, который в поисках пресноводной воды облетает весь Большой Фонтан, смерть Спартака – подарок судьбы.