Денис Кузнецов - Санкт-Петербург 1934. Альтернативная история

Черкасов вспомнил о тех снимках, которые он сделал на заводе Аведова, и о том, как в тот же день сделал две копии, одну из которых передал Тарасову, а вторую отнес в свою ячейку в банке. Ячейка эта защищена особым часовым механизмом и автоматически откроется в момент смерти Юрия. Тарасов, однозначно, не стал бы трезвонить на каждом шагу о том, какой материал находится у него в руках. И более того, он говорил о том, что подаст добытые Черкасовым сведения в прессу не меньше, чем через неделю. О том, как эта информация могла просочиться, детектив не имел ни малейшего представления. И всё больше он склонялся к тому, что встреча с Ладушкиным в этот вечер неизбежна.

– Буду ждать вас на Университетской набережной в девять, возле памятника Крузенштерну, во избежание недоразумений, сразу оговорюсь, со мной будет двое моих товарищей, – отчитался Ладушкин.

– Я буду также не одинок, гражданин Ладушкин, – ответил Черкасов, – со мной будет старина Смит.

– До встречи, Юрий Владимирович, – собеседник повесил трубку.

Черкасов стоял неподвижно возле комода с телефоном и думал о предстоявшей беседе: «Весьма интересный субъект! И откуда этот сукин сын знает про снимки? Может, это как то связанно с моим новым недругом? Тогда почему он так усердно добивается аудиенции со мной»?

Затем он снова поднял трубку лежащего перед ним телефона и дозвонился на станцию, запросив номер Есенина.

– Добрый вечер, Петруша, извини, за столь поздний звонок, работенка наклевывается, – проговорил заспанному и молчащему после слова «Ало» ассистенту Черкасов.

– Юрий Николаевич, выходной же, – с досадой проговорил Есенин, – мне на курсы вождения завтра в 6:00, не высплюсь, в столп въеду.

– Я тебе дам поводить мой Ford, вот и курсы для тебя будут, – после этих слов Черкасов перешел к делу: он рассказал о звонке, посвятил ассистента в свой план, сказал, что заедет за ним через час.

– Хорошо, Юрий Владимирович, жду вас, – бодрым тоном произнес Есенин.

Черкасов покинул зал и стал собираться на встречу: распорядился, чтобы Марья Петровна принесла ему одежду. Он надел черные галифе из плотного тяжелого вельвета, коричневые хромовые сапоги, гимнастерку цвета хаки, черную кожаную куртку, а на голову кепку. Также под костюм Юрий решил надеть бронежилет. В половине восьмого он выехал из своего подземного гаража. На улице моросил мелкий дождь. Есенин жил на Выборгской стороне и Черкасову пришлось ехать окольными путями, чтобы объехать пробку на Питер-Штадт. В 19:55 он уже подобрал ассистента и вместе они отправились на Васильевский остров. Дождь к этому времени усилился, и на лужах появились крупные пузыри.

– Ну всё, это теперь надолго, – кивая в сторону окна, произнес Есенин.

Черкасов промолчал, лишь сунул руку под куртку, чтобы поправить кобуру, в которой лежал пистолет Colt M1911, 45 образца 1911 года. По замыслу Юрия, Есенин должен его прикрывать из машины и в случаи форс-мажорной ситуации открыть огонь из винтовки Mauser Mle 1924.

Детектив остановил машину недалеко от памятника Крузенштерну, вышел из неё и побрел вдоль набережной. Дождь к этому времени стих, лишь мелкие капли изредка падали на козырек кепки Черкасова. Недалеко от памятника на пристани стоял пневмокатер.

Пневмокатер – творение американских инженеров, созданное для плавания по озерам США. Благодаря скорости в 150 км/ч и своей маневренности, эти комфортабельные суда стали пользоваться большим спросом у миллионеров. Эти творения не остались без внимания у жителей Петербурга, для которых они стали незаменимой машиной, на которой можно по каналам в кратчайшие сроки попасть из одной части города в другую. Вот и стали русские богачи активно скупать эти дорогие игрушки, пополняя казну Соединенных штатов.

– Господин Черкасов, добрый вечер, – его окликнул высокий силуэт, стоявший возле фонарного столба.

Мужчина подошел к Черкасову на близкое расстояние и протянул руку, Юрий пожал в ответ.

На вид ему было лет 45, не больше. Он был в черном костюме, поверх которого находился плащ, голову прикрывала шляпа с широкими полями. Сухое лицо в ореоле темных кучерявых волос, козлиная бородка, и вместе с ней ехидная, легкая улыбка на тонких синих от холода губ. Длинный нос был увенчан тонкими очками, съехавшими почти на самый кончик.

– Ну, вот мы и встретились, много слышал о вас, скажу честно, всегда восхищался вашими дедуктивными навыками, – польстил собеседник Юрию.

– Спасибо, но давайте перейдем к делу, кто вы такой и откуда вам известны подробности моего расследования на фабрике?

– Ответ на этот вопрос вы получите на моей яхте, прошу, проходите, пневмодвигатели дают удивительно мягкий ход, – мужчина жестом пригласил Юрия на катер.

– Вы открыто заманиваете меня в ловушку, господин Ладушкин, проявите хоть немного смекалки, – усмехнулся детектив.

– Да что вы, Юрий Николаевич, какая ловушка, – мелодичным голосом проговорил Ладушкин.

В этот момент Юрий сократил дистанцию с собеседником, прижался к нему и ткнул в бок дуло пистолета добавив: «Вот такая, Лазарь Иосифович, думаете вас так трудно узнать?», «А вот теперь, пожалуй, прокатимся». Черкасов махнул рукой Есенину, тот выбежал из автомобиля и уже вскоре был рядом с детективом.

Мужчина опешил от такого поведения Черкасова, но повинуясь, побрел под руку с ним и Петром в сторону яхты.

– Юрий Николаевич, это ни к чему, уберите оружие, – бормотал пленник.

– Не переживайте, будете себя хорошо вести, вернетесь живым на берег, а нет – так уж извините.

Все трое, поднялись на борт яхты, после чего матрос убрал трап. Судно стало медленно удаляться от пристани. Ну, а компания погрузилась в каюту, вход в которую находился в задней части катера. Достаточно просторное помещение размером с приёмную в шикарной квартире, каюта яхты была отделана бархатом и серебром. Посредине буквой «П» размещался красного цвета диван с деревянными подлокотниками. Посередине стоял прозрачный журнальный столик. В углу у барной стойки отделанной вишневым деревом стояла девушка. Её длинные светлые, прямые волосы опускались до плеч. Милое лицо, черные ресницы и розоватые щеки создавали образ милого невинного создания. Свободное бежевое платье с заниженной талией и длиной до щиколотки было ей по фигуре. Посетительница повернула голову в сторону вошедших и встретила их испуганным взглядом голубых сияющих глаз. Звали красавицу Аделаида Гросс, работала она в газете «Имперский час». В свои двадцать пять успела прославиться как достаточно скандальный журналист, придерживающийся феминистических взглядов с космополитическими воззрениями.

– Добрый вечер, – сударыня, сняв кепку поздоровался Черкасов, – я, конечно, был бы не против провести с вами вечер да и ночь в принципе, бегло оценив фигуру девушки добавил Юрий, – но у нас намечается сугубо мужской разговор, так, что будьте добры прогуляйтесь пока на палубе.