Кристина Линси - Обгон на дальней дистанции

Этот портрет Велеса нравился Элине гораздо больше, чем другие картины, изображающие бога-оборотня в различных образах. Эллина поклонялась Велесу с раннего детства и носила Ладинец. Так было заведено с древних времен. Мужчинам положено иметь Колядник, а женщинам – Ладинец. Колядник сначала должен быть серебряным, а, после вступления в брак, его можно заменить золотым. У женщин три оберега, меняющиеся в течение жизни. Когда девочке исполняется три года, она получает деревянный амулет – березовый, осиновый или сосновый. Повзрослевшим даруется серебряный Ладинец, а после замужества – золотой. Элина носила золотой амулет Ладинец. Она любила своего супруга, который верил в Иисуса Христа, но не пытался обратить жену в свою веру и даже выделил ей отдельную комнату для молитв и обрядов.

Все потомки Велеса отличались привлекательностью, обаянием и таинственностью. Элина не являлась исключением. Она имела изящные черты лица, загадочные, зеленовато-голубые глаза и длинные волнистые волосы с чередованием золотистых, русых и светло-каштановых прядей. Стройная фигура, плавные движения и коммуникабельность усиливали очарование. Принадлежность к высшей касте Избранников Велеса давала право на ношение особого талисмана: Колядник или Ладинец, вписанный в круг, размещался внутри щита Велеса, имеющего форму шестиконечной звезды. Этот талисман Элина считала самым ценным из всего, что имела, и свято верила в его магическую силу.

Богиню Ладу, как и Велеса, изображали по-разному. Элина предпочитала картину, на которой Лада была веселая, голубоглазая, в венке из ромашек и васильков, с жемчужинами в золотистых волосах. Специалисты, считающие себя компетентными, утверждали, что цветы в венке должны быть розовыми. Возможно, они правы, но ромашки и васильки Элине нравились больше.

Положив на алтарь Лады горсть ягод черешни и букетик полевых цветов, Элина прочла молитву: «Лада Матушка! Обращаюсь к тебе как дочь твоя. Прошу тебя, наполни меня нежностью, осознанием, мудростью! Помоги мне созреть духовно, физически, душевно! Лада Матушка, наведи Лад в роду моем! Призываю тепло твое, мудрость твою женскую, Лад твой и любовь твою. Войди всем твоим теплом, нежностью, любовью в душу мою!»

Помолиться Велесу Элина не успела. Появился супруг.

– А мы потеряли тебя! – воскликнул он.

– Разве я не могу побыть в одиночестве несколько минут? – удивленно отозвалась Элина.

– Если эти минуты длятся более часа, то возникает повод для беспокойства.

– Ревнуешь меня к Велесу? – шутливо осведомилась Элина.

– С ним ты можешь общаться сколько угодно, но если у тебя появится кто-то более молодой и красивый, то я убью его!

– Почему только его?

– Тебе я не смогу причинить вред. А он умрет в жутких муках.

Выражение лица супруга свидетельствовало о том, что он не шутил.

– Мне надоели твои необоснованные подозрения! Сколько раз можно повторять, что я люблю только тебя?!

– Но я же гораздо старше.

– Это еще один плюс в твою пользу. С тобой я чувствую себя спокойно, комфортно.

– Я состарюсь раньше, чем ты.

– И станешь похож на Велеса. Это будет божественно!

Супруг рассмеялся, извинился и поцеловал Элину. А она решила, что побеседует с Велесом позднее.

Рожденная под «клубничной луной» была восхитительна. Она выглядела гораздо эффектнее, чем представлял Матвей. Он любовался ею, не смея приблизиться. Пальцы сжимали золотой медальон, который предназначается ей, но будет вручен позднее и другим человеком. Этот другой пока не в курсе. Ему не понравится правда, но он все поймет и выполнит возложенную на него миссию ради того, чтобы выжить и спасти свой род.

– Еще не время, – шепнул Яков.

– Она не простит меня, если узнает, – мрачно произнес Матвей.

– Не узнает, – заверил Яков. – И не вини себя! В тот момент ты не мог ничего предотвратить.

– Не мог, – обреченно согласился Матвей, провожая взглядом рожденную под «клубничной луной».

Скоро наступит роковая дата, и Матвей воспользуется этим. Сам он уже стар и болен, ему ничего не нужно. А его внук достоин лучшего.

Женщина, открывшая дверь, не удивилась и не испугалась.

– Вы из полиции? – поинтересовалась она.

– Я журналист, собираю материал для статьи о коллекторах, – солгал Анатолий.

– Вовремя Вы явились! Я хотела привлечь к делу прессу.

Она пригласила его в квартиру и охотно рассказала то, что Анатолию уже было известно.

– А почему тот парень заступился за Вас? – уточнил он.

– Узнал он меня, хотя прошло несколько лет. Мы отдыхали вместе в Сочи. Я его тоже вспомнила. Он подружился с сыном Вязовых.

– А имя этого парня Вам известно?

– Рэм. В Сочи он отдыхал вместе с родственниками. Имена у них простые, но стерлись уже из памяти.

– Маруся и Валентин, – подсказал Анатолий.

– Верно! Маруся была видная девушка, и Валентин, жених ее, тоже симпатичный. Потом я только с Вязовыми общалась, а Марусю, Валентина и Рэма не видела. А в тот день судьба свела меня с Рэмом, будто специально. Наверное, бог услышал мои молитвы. Я ведь не виновата в том, что долго болела и задолжала банку.

– Вам известен телефон Вязовых?

– Они умерли оба, а их сын живет в Синедольске. Его телефонный номер не знаю, но адрес назвать могу.

Записав адрес, Анатолий поблагодарил женщину и попрощался с ней. В тот же день он уехал из Москвы.

Анатолий искал Рэма давно, и уже почти потерял надежду, когда вдруг появилась новая информация. Возможно, он ошибается. Рэм мог отправиться не к Вязову, а в другое место. Но проверка не помешает, хотя посещать Синедольск нет желания. С этим городом у Анатолия связаны мучительные воспоминания.

«Умирать страшно в тех случаях, когда смерть приходит внезапно или необоснованно. Быстрая гибель – самая легкая, потому что не успеваешь ничего понять. Именно понять, а не почувствовать. Физическая боль ничтожна по сравнению с душевной. Нелепая, беспричинная смерть вызывает недоумение и обиду. Она может быть мгновенной и яркой, словно вспышка молнии, или нудной и тусклой, как нравоучительная лекция на непонятную, бесполезную тему. Но любой ее вариант кажется возмутительным и порождает массу однотипных вопросов: «За что? Почему? Зачем?».

Смерть бывает разной, но никогда – желанной. Не верьте людям, которые утверждают, что хотят быстрее покинуть этот мир! Они цепляются за жизнь сильнее, чем многие другие, и говорят так потому, что ожидают сочувствия. Даже безнадежные больные не жаждут смерти. Им нужно лишь избавление от мучений. А миф о загробной жизни – сплошное лицемерие, попытка скрыть панический ужас ожидания неизбежного. Само словосочетание «загробная жизнь» звучит абсурдно. Оно вселяет надежду, но не уменьшает страх смерти, потому что это противоестественно. Боязнь умереть – одно из проявлений инстинкта самосохранения».