Алекс Брик - Король блефа

– Послушай, я бы мог конечно сказать, что у тебя чертовски интересная профессия, если бы сам не работал полжизни психокопом-«наблюдателем». Об этом ремесле я могу рассказать куда больше. Мне просто странно видеть в одном месте два подобных специалиста, потому как такого никогда в жизни не допустит ВОИС, Всемирная Организация по Изучению Сознания. Поэтому… Какого чёрта ты тут делаешь, всезнайка?

Сидящие за столом игроки на некоторое время примолкли, глядя друг на друга.

– Вы удивитесь, господин Хэнк, – неуверенно произнёс Кэндзо, – Но в своей стране я тоже психокоп-«наблюдатель».

– Да! – сказал Алекс, увидев вопросительный взгляд соседей. – И я тоже служитель закона. Я – «наблюдатель».

– Что за чёрт? – возмущённо воскликнул Хэнк и вскочил из-за стола. – Что здесь происходит?

– Я тоже психокоп… – прошептал Гийом.

– И я… – неуверенно подтвердил опасения окружающих Виктор.

На некоторое время в помещении повисла немая пауза, тишину которой нарушало лишь едва слышное потрескивание горящих поленьев в камине и взволнованное дыхание озадаченных мужчин. Даже Жерар прекратил своё занятие и открыв рот стоял с пустым бокалом в одной руке и ветошью в другой.

– Чертовщина какая-то! – негодующе ругнулся Хэнк, окинув подозрительным взглядом игроков. Он подошёл к барной стойке, налил себе стакан виски, и, зажмурившись, залпом выпил его содержимое до дна. – Кто-нибудь может мне объяснить: какого чёрта здесь происходит? Психокопы не могут встретиться, потому как во-первых это запрещено, а во-вторых – это не возможно, ведь они живут все в разных странах!

– А почему им запрещено встречаться? – с опаской уточнил Жерар.

– Дело в том, Жерар, – ответил ему Ларс, подозрительно рассматривая сидящих рядом коллег, – Что «наблюдатели», бесконечно погружаясь в чужие мысли, со временем приобретают необычный дар: находясь на расстоянии ближе 100 метров друг к другу они могут получить контроль над физическим телом коллеги, может произойти непроизвольное внедрение в сознание.

– Вы все можете управлять телами людей? – испугался хозяин отеля.

– Нет, – горько ухмыльнулся ему в ответ Ларс. – Простыми людьми управлять мы не можем. Только такими же как и сами.

– Это какая-то, чья-то злая шутка, – предположил Кэндзо.

– Да, да! – послышалось за столом.

– Может ВОИС нас проверяет на прочность? – высказал идею Гийом.

– Спокойно, джентльмены. У меня, пожалуй, есть кое-какие мысли, – задумчиво произнёс Алекс раскуривая сигару. – Но чтобы мне до конца убедиться в моей догадке позвольте, задать вам всем один вопрос.

– Да, да, господин Алекс, – обеспокоенно обратился к нему Кэндзо.

– Валяй! – фамильярно и скептически бросил Хэнк, садясь на барный стул.

Не спеша и внимательно осмотрев каждого за столом, Алекс сделал глубокую затяжку и, выпустив клубы густого табачного дыма, спросил:

– Скажите, джентльмены, на каком языке мы с вами сейчас общаемся?

– При чём здесь язык нашего общения? – тот час с недоумением попытался уточнить Ларс.

– Что за бредовый вопрос, Алекс? Конечно «английский»! – выпалил Хэнк. – Какой же ещё, чёрт тебя побери?

– «Испанский»… – одновременно с Хэнком пробормотал Гийом.

– «Немецкий»… – вслед неуверенно прошептал Ларс.

– Полагаю с вами, Хэнк, здесь не все согласятся, – Алекс посмотрел на Кэндзо. – На каком языке мы общаемся?

Кэндзо удивлённо смотрел то на Хэнка, то на Алекса, то на остальных собеседников.

– Мы говорим на «японском». Я не знаю другого языка кроме этого. Полагаю, господин Алекс, вы пытаетесь сейчас пошутить?

– Нет, дорогой Кэндзо, я не шучу. Я думаю, вы знаете как называется место, где все друг друга понимают, ибо общаются там скорее на уровне образов, нежели слов.

Алекс вопросительно посмотрел на всех присутствующих, но ответом ему было молчание. Опытные психологи с нескрываемым беспокойством смотрели на него, и по их лицам было видно, что они не решались сказать вслух то, о чём уже догадались.

– Хорошо… – спокойно продолжил Алекс. – Кто-нибудь из вас может с уверенностью утверждать, что помнит, как оказался здесь, в этом отеле? Я, например, не помню. Я не помню: как здесь оказался и не помню куда мне нужно приехать. То есть в моем подсознании есть информация о том, что на стоянке у отеля меня ждёт моё купе чёрного цвета, я приблизительно знаю направление, но куда я еду и зачем? Всё время, что мы играли, эта мысль не давала мне покоя. Такого со мной никогда не было. Ощущение не осязаемости происходящего никак не покидало меня.

Когда Ларс сказал, что он – «наблюдатель», ситуация для меня прояснилась, а когда вы все подтвердили, что тоже являетесь служителями данной профессии всё стало на свои места. Два психокопа не могут просто так встретиться, не говоря о том, чтобы произошла случайная встреча целых шести специалистов. Психокопы покидают пределы своей страны только раз в год, отправляясь на ежегодный съезд. И я догадываюсь: в чём дело. Я узнаю эти так хорошо мне знакомые ощущения. Ощущения нахождения в вымышленном мире. Итак, джентльмены, поздравляю! Мы с вами все сейчас в синхронизированном сне и находимся в активной стадии следственного психоэксперимента!

– Ты явно перебрал с алкоголем, Алекс… – неуверенно возразил Гийом.

– Нет, Гийом. Слишком много невозможных совпадений. Дослушайте мою мысль. «Наблюдатели» собираются вместе только раз в году: на ежегодный съезд, где делятся опытом и обмениваются информацией, а также определяют лучшего по итогам года. Соответственно, во время этой встречи и произошло некое событие… А что там! Я думаю, что произошло убийство. Кто-то из присутствующих на ежегодной встрече «наблюдателей» нарушил закон. Очевидно, преступление случилось при невыясненных обстоятельствах и мы все при этом присутствовали, однако каким-то образом осталось загадкой: кто из нас с вами его совершил. Мы с вами все под подозрением и, вероятно, убийца среди нас.

– Как это возможно? – возмущённо вскричал Хэнк. – Психокопы – кристально честные парни. Они не способны преступать закон. Они и есть закон. Их отбирают из тысячи тысяч, чтобы служить своему народу!

– Я бы ставил вопрос по-другому. Я бы не спрашивал как это возможно, я бы спросил: почему сейчас происходит то, что происходит? – спокойно ответил ему Алекс. – Это будет правильным вопросом. Но, давайте обо всем по порядку. Как вы знаете, при подобном психологическом следственном эксперименте есть несколько обязательных фигур. Первая из них – это «жертва». «Жертва» – это бессознательная субстанция, виртуальный разум, искусственный простейший интеллект, обладающий набором элементарных движений и примитивным набором слов. Единственным и незыблемым фактором является её идеальное сходство с внешностью пострадавшего. В эксперименте требуется лишь её присутствие, а точнее внезапное появление. От «жертвы» не ждут особых знаний, навыков и эмоций. Расчёт на то, что, увидев её, подозреваемый ощутит эмоциональный парадокс и проявит некую реакцию.