Максим Кабацкий - Неизвестная история

Я попытался дотронуться до них – они были выполнены довольно искусно, словно высверлены неизвестным мне инструментом высоком мощности. Они были точными, но в тоже время глубокими – явно это искусная работа неизвестных человечеству мастеров. Нет, они не были выцарапаны – они были сделаны специально.

Все знаки были единого стандарта – словно, это один язык, один алфавит. Они были одинаковой высоты и ширины, за исключением нескольких длинных символов, которые, возможно, начинали предложение этого длинного и странного текста, являясь чем-то вроде заглавных букв. Я попытался провести рукой по ним, пытаясь определить, что это за камень. Странно. Камень был довольно плотный и твёрдый – я никогда не встречал таких крепких минералов и пород. На вид он был серого цвета, а нижние слои, оставаясь серыми, отдавали коричнево-зеленоватым оттенком. Словно его очень долго продержали в земле или под водой. А может, и там и там. В разное время.

Я попытался прислушаться к своим чувствам – оказывается, камень отдавал очень слабой и едва заметной пульсирующей вибрацией. Будто бы он был живой. Или, как минимум – особого акустического строения, что отражалось в этих колебаниях. Стоило мне чуть сдвинуть руку с углублений для символов, как вибрация пропадала. Словно вибрации издавал не сам камень, а эти знаки. Странно, очень странно. Собрав силу в кулак, я решился на несколько ударов по камню – он был довольно плотный, и даже от маленького и слабого удара по нему у меня слегка очень сильно заболела рука – словно, меня укусил коршун. Но, довольно маленький коршун – была не сколько боль, сколько чувствительность, как будто этот камень обладает идеальными отражающими свойствами, будучи чуть ли не perpetuum mobile 6 6 лат. Вечный двигатель. – какую энергию от удара он получил, такую он и возвратил. Страшно представить, что будет с человеком, если он столкнётся с таким камнем, или же упадёт на него.

Но на этом странности не закончились – я абсолютно не слышал звука от удара по камню. Даже ни капельки приглушённого, еле издаваемого стука. Преклонив голову и прислонив ухо к камню, повторив процедуру, я всё равно ничего не услышал. Словно, он поглощал звук. Очень интересный камень. Очень.

К сожалению, я оказался здесь без своего чемодана – листков бумаги у меня с собой не было, что не давало мне возможности перерисовать символы, поэтому я решил обойти алтарь и запомнить их.

Символов было ровно двадцать четыре. По десять с каждой большой стороны, и по два с маленьких сторон. Словно, каждый что-то обозначал. При этом, некоторые символы повторялись. Значит, это был не алфавит или какая-то систематизированная группа. Но каждый имел своё значение. И тут я обратил внимание на едва заметное свечение, исходящее от третьего символа – если смотреть от той стороны, с которой я встал. Оно было едва заметным, но постепенно, с каждой секундой свет становился чуточку сильнее. Он не мигал – он был монотонным. Что-то среднее между жёлтым цветом луны и сине-голубым цветом звезд.

Свет всё разрастался. Мне не очень комфортно было находиться здесь – кроме гнетущей атмосферы и проливного дождя, который только и делает, что льёт и льёт, меня напрягала сама обстановка, да и факт того, что я совсем недавно находился на… алтаре. Надо было убираться отсюда как можно скорее. Да ещё и это свечение – мало ли, не опасно ли оно. Но ослепнуть мне явно не хотелось – свет был очень ярким, и порою, явно неприятным для человеческих глаз. Надо было идти.

Бегло осмотрев местность, я увидел впереди едва заметный силуэт – словно это был некий замок. Да, по сути это и был замок – отметил я прищурившись. Ну да, всё сходится, – успокаивал я себя, – в Англии и Шотландии полным-полно замков, и скорее всего там кто-то живет. Надо бежать туда. Хотя, что меня удивило, так это то, что там абсолютно не было света. Ни фонаря, ни даже скромненько горящего факела на башне. Скорее всего, все спят, ведь зачем в такую глубокую ночь свет? Надо было идти туда. В любом случае, как я люблю говорить, выбора у меня особо-то и не было.

Замок был словно чёрная картинка на горизонте. Я пытался уловить изображение замка, отбрасываемое светом от молний, пытался разглядеть его, но молнии были какие-то странные – я никак не мог сосредоточить и сфокусировать свой взгляд на замке, как будто это какая-то голограмма. Ладно, разберусь с этим потом, когда подойду поближе – надо идти, а то свечение от алтаря становится невыносимым.

Я побежал вперёд, перепрыгивая с одного камешка на другой. По ощущениям, как мне кажется, это точно такой же камень, из которого был сделан алтарь, или очень похожий материал – ноги уставали быстро, а звука ног я почти не ловил. Потихоньку перемещаясь по болотам, я старался не угодить в трясину – ведь если в такой глуши попал туда, то считай, что ты – покойник. Один раз я чуть не оступился, но благо хорошая реакция – успел переставить ногу, сманеврировать. А так гляди, что было бы – явно медленная и мучительная смерть. Но ничего – надо было двигаться дальше.

Я шёл по болотам. Сколько – мне не счесть. Но, пожалуй, не более пятнадцати-двадцати минут. Уже закончились болота – я шёл по лугу, причём – по лугу идеальной формы, со всех сторон одинаково ровному и гладкому. Спустя некоторое время я уже не видел позади себя болот. Везде был один зелёный луг…

А силы природы всё бушевали – словно я вторгся на их территорию и нарушаю их единение и покой. Я – словно конкистадор, потревоживший местные южноамериканские племена. Хотя, даже и не знаю, есть ли тут какие-то племена – создавалось стабильное впечатление, будто бы друиды наблюдают за мной из-за холмов. Но я не видел холмов – везде был чистый луг. Этот меня и тревожило. Хотя, какие ещё друиды? Я, конечно, понимаю, что эта часть Англии, особенно рядом с Шотландией, довольно слабо разработана, да и плотность населения здесь невысокая, но племя друидов здесь явно бы обнаружили! Похоже, что я сам накручиваю себя. Но, после этого… алтаря, меня уже ничего не удивит здесь. Хотя, в связи с тем странным камнем, друиды – это последнее, чего я должен бояться. Не это меня должно тревожить, не это…

А замок был всё далеко. Я шёл за ним, словно отчаявшийся бедуин за миражом в пустыне. Но это была зеленая пустыня смерти, где нет ничего, кроме лугов. Бывают песчаные пустыни – будь то всеми ненавистная Руб-эль-Хали, где, по языческим поверьям бедуинов, ещё задолго до Арабского халифата, бродили демоны и нечистые силы, убивающие забредших в эти земли путников, будь то ледяные пустыни, покрывающие горы Скандинавии – кто знает, что там поджидает берсеркера и какая битва ему уготовлена, согласно скандинавскому язычеству. А это – тёмная зелёная пустыня, окружённая пустотой и неизвестностью. А ведь есть ещё, если так можно выразиться, и друидское язычество…