Виктор Вержбицкий - Страшные сказки от дядюшки Виктора. Сборник рассказов

– Мистер Бредберри, я не уверен, что вы отдаёте себе отчёт в ваших словах… Я решительно заверяю вас, что в нашем отеле нет никаких крыс. Все крысы и грызуны, которых мы находили, когда начинали работать здесь, были уже мёртвыми, ещё тогда… – Моллис сделал небольшую паузу. – И, в дальнейшем, ни одной больше не появлялось, одни лишь лягушки в саду… А что касается падающих предметов… У нас в отеле коридоры длинные, и ветер может продувать их насквозь. Постарайтесь закрывать за собой все двери, не будьте безалаберны…

(Ах ты гнусный…)

– Ну вот, так всегда… Одни скептики вокруг… А может быть, грызунов здесь переловил ваш замечательный жирный кот? Ну, знаете, такой здоровенный чёрный котяра. Он свободно бродит по территории отеля и мне ещё исцарапал всё лицо…

– Какой ещё кот? А-а-а… Подождите, я кажется понимаю, о чём вы говорите… Это наверное был наш дружок – Ларси. У старого хозяина отеля был здесь ручной кот, чёрной расцветки. Но это было лет семь назад… Многие даже поговаривали, что кот умер, и его давно зарыли в саду. Время от времени, постояльцы иногда видят в отеле этого кота, но я лично с ним никогда не сталкивался…

(Ну, ещё бы…)

– Помните, как там говорилось: у кошек – девять жизней. Если у вас уже всё, то я пожалуй пойду… – Бредберри утомлённо вздохнул.

– Минутку! Вообще, если хотите моё мнение, такая работа вам уже вредит… Быть может, вы отправитесь уже обратно домой, чтобы не смущать новых гостей нашего курорта, напишите эту вашу статейку в журнале, пока вы здесь ещё не слетели с катушек?

(Ох, сказал бы я тебе…)

– Вообще-то я могу здесь находиться все тридцать дней, на вполне законных основаниях. Можете не пугать меня, мистер шеф-повар. Мне здесь даже нравится! Чистый горный воздух и прекрасное море рядом. Так что, я пока никуда не собираюсь… – В душе Томас победно усмехнулся.

В трубке некоторое время таилось угрюмое молчание.

– Ну что же… Дело конечно же ваше, мистер журнальщик, я просто хотел вам помочь. Продиктуйте мне другой номер управляющей, и я ей перезвоню…

Томас Бредберри сделал то, о чём его попросил повар и положил трубку на место, чувствуя при этом утомление неприятным разговором. Моллис не показался ему приятным человеком, а последние события немного вывели корреспондента из колеи…

– Вот бы здесь была возможность посмотреть новости или мелодраму? Мне срочно нужен телевизор…

Накатывающую тоску одиночества журналист решил разбавить поисками желанного телеящика. По здравой логике, в начале надо бы сфокусироваться на осмотре всех гостевых комнат. Он начал обходить их с первого этажа.

Впереди был тот самый коридор, где лежала так неприятная для него кукла клоуна. Подходя к нему медленными шагами, он наткнулся на знакомый красный пуфик, но тот был пуст, вернее сказать, не совсем пуст – клоун куда-то сбежал, но оставил вместо себя белый листок бумаги.

У Томаса появилось растущее навязчивое ощущение тревоги… Опять ему оставляют записку… Что в ней? Угроза или прощальное письмо, с сожалениями о том, что зубастый подонок не сможет больше составлять ему компанию и уехал на сафари в Австралию…

Взяв таинственную записку в дрожащие руки, Бредберри развернул её и принялся рассматривать, тот же корявый почерк, которым было сделано только одно слово: «П_О_И_Г_Р_А_Е_М?».

На мужчину внезапно нахлынула волна негодования:

– Храни меня, Боже! Что же здесь происходит?

Беспомощно свалившись на пуфик, Томас принялся выделывать штуки с холотропным дыханием. Это было его единственным способом привести свой рассудок в норму.

С усилием, он заставил себя двигаться дальше в следующие комнаты, пока внезапно не набрёл в одну широкую гостиную. Обычная гостиничная комната, с длинным диваном, цветочными горшками у окна, но одна деталь отличала её от остальных комнат отеля… В центре неё, у стены стоял заветный квадратный телеящик.

Не такой уж и старый агрегат на ножках мог показывать только чёрно-белое кино, давая желающим возможность переключать каналы боковой панелью-колесом.

Это было спасительным вдохом для Бредберри, его маленькой возможностью отвлечься от давящих на нервы событий.

Расслабленно развалившись на диване, Томас постепенно забывался в комедийных шоу-программах, бессмысленном бормотании голосов в чёрно-белом экране, пролежав так, беспечно, до вечера…

С наступлением сумерек, он заканчивал этот день в кухне, насыщаясь вечерним ужином. Мирно вымывая в раковине грязные тарелки, Томас услышал в ушах внезапно раздавшийся, оглушительный дверной звонок, прозвеневший из холла отеля. Мурашки и сомнения бодро побежали по его спине, но любопытство заставило мужчину закрыть кран раковины и на цыпочках пробраться в прихожую гостиницы.

Через некоторое время звонок раздался вновь.

Дин-дон, дин-дон, к вам пришёл наш почтальон… – вспомнил он детскую песенку.

Всё внутри корреспондента сжалось, нарушаемое лишь оглушительным вопросом: Кто же может звонить сюда в такое время?

И в самом деле… Ведь он чётко помнил, что накрепко закрыл главные ворота, у управляющей наверняка должен быть ключ, да и у другого персонала тоже. Кто же там? За высокими, обличёнными в две длинные полоски рифлёного стекла, парадными дверьми.

Часы в холле показывали начало двенадцатого, что вызывало у Томаса только лишние подозрения. Репортёр тихонько приблизился к дверям, всмотревшись в стеклянный просвет. Звонки уже прекратились, заменив себя на осторожное постукивание: тук-тук-тук; тук-тук-тук…

– Сюзанна, это вы? – В ответ донеслось лишь холодное молчание.

Бредберри различил снаружи лишь высокий белый силуэт, с длинной висящей копной тёмных волос.

Рука странной фигуры потянулась вверх, оглушив холл гулом звонка.

Сердце Томаса бешено застучало, окуная его в чёрный омут паники.

– Убирайся отсюда! – крикнул он, истерично, на ужасную тень снаружи.

В ответ донеслось лишь нервирующее царапанье дверной поверхности. Теперь он был уверен – это было даже не человеческое существо…

– Нет, ни за что… Не дождётесь! Я сам, добровольно, вас сюда не впущу. Ни за какие коврижки не впущу…

Мужчина достал из кармана флакон со святой пресвитерианской водой и решительно окропил ею входные двери. Снаружи донеслось злобное шипение. Белая тень на мгновение раздулась и взорвалась бешеным карканьем разлетающегося воронья.

Зло отступило… После облегчённого, вымученного вздоха, он тихой рысью поднялся в свою комнату, надёжно заперев дверь на ключ. Долгие звонки в парадные двери неблагоприятно сказались на его слухе, что заставило его всунуть себе в уши ватные беруши.

Репортёр завершил свой пятый день отчаянно зарывшись под одеяло…