Александр Дичиков - Загадка древнего завета. Исторический детектив

«Иные говорили: это он.

А иные: похож на него.

Он же говорил: это я»

(ИОАНН 9—9)

Развязка наступила неожиданно- весной 1914 года Председатель Думы Михаил Родзянко получил от генерала Джунковского сведения о связях депутата Малиновского с тайной полицией. Чтобы не бросать тень на Думу и на себя, Родзянко скрыл этот факт от широкой общественности, а в приватном разговоре со шпионом предложил Малиновскому убраться восвояси.

Ничего не подозревавшие Ленин и Зиновьев устроили партийный суд Малиновскому за самовольный уход из Государственной Думы. В ходе партийного суда Елена Розмирович вышла за рамки повестки дня и вспомнила, что при её аресте жандармы были осведомлены о таких деталях, которые могло знать только близкое лицо из состава верхушки партии. Это была прямая апелляция к руководителям партии. Однако в связи с тем, что во время их совместной работы в Государственной Думе у Малиновского и Елены Розмирович был бурный роман, а затем Малиновский бросил её, показания брошенной Елены сочли за мстительство на личной почве.

Только после свержения царизма Ленин узнал, какую страшную роль сыграл Роман Малиновский в российском рабочем движении. Вся «подпольная» деятельность большевистского Центрального Комитета была в деталях известна тайной полиции.

«И они начали спрашивать друг друга,

кто бы из них был,

который это сделает»

(ЛУКА 22—23)

Чтобы не «спрашивать друг друга», необходимо знать первоисточники. В этом плане немалый интерес представляет евангелие от Луки. Апостол Лука увлекательно начинает своё благовествование с интригующего сообщения:

«Как уже многие начали составлять

повествования о совершенно

известных между нами событиях»

(ЛУКА 1—1)

Прежде всего Лука обращает внимание читателя на то, что не ему первому прилетела в голову мысль написать евангельскую историю, и что до него уже многие брались за этот непростой труд. Сразу же возникает вопрос о том, кого именно Лука подразумевает под этими многими.

Наверно, нельзя думать, чтобы писатель Лука имел в виду под многими евангелистов Матфея и Марка. Действительно, Матфей и Марк написали свои замечательные произведения раньше Луки, но вряд ли можно двух человек, даже сильно продвинутых, называть многими.

К тому же, достоверно известно, что Лука к моменту написания своего шедевра не имел известий о первых двух евангелистах. Не мог он также иметь в виду лжеапостолов и подложных писателей, которых тоже хватало в то непростое суровое время.

По всей вероятности, это были простые благочестивые описатели жизни и подвигов Иисуса, которые не были одарены свыше небесным благодатным духом. Если бы и Лука не получил с неба этого чудного дара, он тоже остался бы таким же простым благочестивым описателем, никому не нужным со своими слишком простыми писаниями.

Имея в виду текст евангелия, можно сказать, что Лука не выражает большого упрёка предшественникам. Это было бы и неприлично для ученика большого учителя. Разгадка довольно проста- его многочисленные предшественники не получили дара свыше.

«То рассудилось и мне по

сначала, по порядку описать…»

(ЛУКА 1—3)

Выражение апостола о том, что многие начали составлять повествования, может иметь разные смыслы. Можно понимать, под составлением соединение многих кратких записей в одно общее целое, или же только упорядочение самих имеющихся фактов в одном стройном рассказе. Первое понимание этого вопроса привело бы к законному предположению, что имевшиеся в виду Лукою писатели застали в Церкви множество кратких записей, посвящённых изображению отдельных событий. Но против такого понимания говорит выражение « как передали нам».

«Как передали нам то бывшие

с самого начала очевидцами

и служителями Слова»

(ЛУКА 1—2)

Выражение «как передали нам» прямо не исключает возможности существования кратких записей, но даёт право предположить прямо противоположное. Сам характер того сурового времени исключает богатство письменности. В данном случае повествование означает всё же не краткие записи, а последовательный рассказ о конкретной героической жизни.

Этим выражением Лука говорит об устном апостольском предании, из которого черпали свои богатые сведения все составители евангелий. Это предание одно только и было достоверным источником для всех рассказов. Важно при этом разуметь, кого именно Лука считает очевидцами и служителями Слова, и от них ли он сам получил свои бесценные уникальные сведения.

Многие подразумевают под очевидцами и служителями Слова свидетелей рождения и трудного детства незабвенного Иисуса. Относительно того, что евангелист Лука действительно мог собрать интересные данные о славной жизни Иисуса, не должно быть ни у кого сомнения. Ведь он был постоянным спутником апостола Павла, а сопровождая в пути Павла, он мог между делом встречать и других лиц, видевших Иисуса. И главным источником его рассказа были увлекательные рассказы апостола П а в л а. А Павлу было что рассказать- после того, как он резко упал посреди дороги.

Словами «рассудилось и мне» Лука ставит себя относительно знания евангельской истории на одну линию со всеми своими предшественниками. Как ещё один свидетель, он знал её так же ничтожно мало, как и все они, потому что очевидно принадлежал ко второму поколению, которое черпало свои сведения уже только из предания.

Явно видя себя в одном ряду с предшественниками, Лука хочет при том отразить и своё личное превосходство над ними. Иначе ведь не может и быть. В противном случае осталось бы непонятным, почему же товарищ Лука решил взяться за такую ответственную работу. Если он не имел ничего прибавить к тому, что было написано предшественниками, то труд его был бы лишним.

Обращаясь к своему другу,, Лука пишет:

«Чтобы ты узнал твёрдое основание

того учения, в котором был наставлен»

(ЛУКА 1—4)

Очевидно, Лука имеет в виду здесь, что те многие, которые начали составлять повествования о совершенно известных событиях, изложили совсем не такое твёрдое основание учения, а для настоящей твердоты этого учения обьективно потребовалось вмешательство Луки..

«Ныне исполнилось писание сие,

слышанное вами»

(ЛУКА 4—21)

В апостольской проповеди научение вере стояло в самой тесной связи с изложением евангельских событий. Агитаторы евангелия сначала излагали факты, а потом сразу сами же объясняли их значение. Такой тактики придерживался и тот же П а в е л.

«Которым и спасаетесь, если

преподанное удерживаете так,

как я благовествовал вам»

(1-е КОРИНФЯНАМ 15—2)

А вот император П а в е л в конце восемнадцатого столетия применял совсем другую тактику. В силу должностного положения на тот период времени он обязан был учитывать евангельские принципы тактики, но внуку шведского короля было затруднительно это делать.