Александр Дичиков - Загадка древнего завета. Исторический детектив

К сожалению, в Стокгольме эти предложения сочли унизительными для гордых наследников варягов. Особенно задело шведов предложение стать вассалами Москвы.

А Грозный тоже умел неплохо писать для того времени, и лично составил Юхану ответное письмо. В письме Иван Васильевич издевательски спрашивает Юхана, чьим сыном был его отец Густав, и чем он занимался. А этот Густав ранее самовольно отделился от датского короля.

В результате «дружеской переписки» отношения между Швецией и Россией были надолго испорчены. А мирного соглашения между ними не было и тогда.

Неожиданную поддержку Стокгольму оказал татарский Крым. После военных нападений Москвы крымский хан видел в Иване Грозном своего грозного противника. И он направляет в Швецию своих послов и дарит Юхану в знак вечной дружбы двух верблюдов, которые должны были собой олицетворять два братских народа. Это ясно означало сговор верблюдов против Кремля.

Летом семьдесят девятого года уже немного стареющий Грозный решает организовать большой военный поход в «немецкую землю». Стали собираться в районе Пскова, но в это время в русские земли нахально вторглись войска Стефана Батория.

В отличие от Гитлера Стефан Баторий напал с объявлением войны. В своей грамоте Баторий резко протестует против того, что московский царь трактует его как более низкого по рангу. Он обвиняет Ивана, что тот упорно не хочет мира и лезет куда его не просят. Одновременно Баторий обратился и ко всем жителям русской страны. Он ставит их в известность, что начинает свой поход, не желая пролития крови. Его единственный враг- Иван Васильевич. А что касается несчастных подданных, то Баторий намерен вернуть им законные права и свободы. В заключение Баторий указывает, что кто перейдёт на его сторону, тот получит снова свободу всех прав.

Находясь в городе Пскове, Иван Васильевич написал быстрый ответ Баторию. Он указал, что его латинская вера – это уже есть суррогат христианства со своими оплатками, что это более карикатура на истинное христианство. Он упрекнул Стефана, что его паны восприняли лютеранские ереси. Он пишет, что в стране Батория получило хождение и арианство, что ещё более удивительно.

При обороне Полоцка местный воевода Волынский начал переговоры с противником о сдаче города без пожаров. Этот воевода был из тех, кого задели царские репрессии. Ранее он сидел в тюрьме. Его уже считали в Москве большим врагом народа.

При получении известий о военных неудачах Грозный обратил весь свой царский гнев на советников. В июне 1941-го таких предателей тоже было немало. Главным виновником был объявлен Иван Мстиславский. Ему вменялся в вину тайный сговор с врагом.. Грозный назвал Мстиславского старым псом, обманывающим царя.

Тогда ещё в России не было Кутузова. Он бы сказал, мудро сверкая глазом,: « С потерей Полоцка не потеряна Россия». Он имел в виду, что пока Тюмень наша, сдаваться никак нельзя.

В разгар осени, когда все дороги окончательно испортились, Грозный направляет Баторию грамоту о мире. Последний думал над ней до марта месяца. Стефан выразил согласие принять московских послов и поговорить с ними.

Но обе стороны говорили неубедительно, и летом 1 5 8 0 года военные действия возобновились. При планировании военных операций в Кремле господствовала полная неясность относительно того, в какую же сторону двинется армия противника. Это было – как при игре в «напёрсток». Это вынуждало держать большие войска на самых разных направлениях, и требовало массу времени для их перегруппировки. Баторий мог двинуться по Западной Двине, или в сторону Пскова, или даже прямо на Смоленск. В 1942 году в Кремле точно так же гадали относительно германских планов. Главный стратег Иосиф заранее определил, что наступление будет на Москву, и сконцетрировал здесь основные войска. А наглый враг рванул на Сталинград. Опять не угадали…

В августе месяце армия противника перешла русскую границу в районе Великих Лук. Направление главного удара в который раз явилось полной неожиданностью для русского генералитета. Наиболее крупные соединения русских войск оказались далеко от арены боевых действий.

Весной восемьдесят первого года русские дипломаты сообщили в Кремль, что в ходе мирных переговоров Баторий требует уступки ему всех русских владений в Ливонии. Грозный направляет в Варшаву самого Пушкина с готовностью отдать все владения за исключением дорогой Нарвы. Это была гигантская уступка Москвы, и Нарва была особенно дорога Кремлю, ведь в боях под ней родилась легендарная Красная Армия. Владение Нарвой сохраняло выход к Балтийскому морю.

В это тревожное время в Варшаву бежит царский стольник Бельский. Он, подлец, предлагает свои услуги врагу, и сообщает, что сейчас очень выгодно напасть на Псков, где людей осталось мало. Изменник Родины Бельский дал информацию о многих слабых местах московского войска. С учётом этой полезной информации Баторий выдвинул Москве своё новое требование- выплаты Московией контрибуции на сумму четыреста тысяч венгерских золотых.

Как и апостол Павел, Иван Грозный любил писать послания. Он научился этому нелёгкому труду от апостола, прилежно перелистывая новозаветные книжки. Но если апостол ловил слова с небес, то более земному Ивану приходилось думать самому. В июне самодержец пишет длинное послание к королю Стефану в ответ на предложение. Апостолу и не снились проблемы с контрибуцией.

Это было последнее его послание из тех обширных посланий, которые написал Грозный за годы своего царства. Его можно смело назвать – «Третье Послание к Варшавянам».

Иван сразу ставит короля в известность о всяком прекращении мирных переговоров. Он пишет королю, что если ты не хочешь делать доброго дела, то и вперёд лет на пятьдесят между нами не будет послов.

Говоря, что Баторий устанавливает сроки для приезда московских гонцов, которые заранее невыполнимы, царь замечает, что всё это делается по басурманским обычаям. Царь пишет, что не ведётся такого в христианских государствах, чтобы платили контрибуцию один одному. Да и сами басурмане требуют дань только с христиан, а между собой дани не берут. Таким образом светлый король позорит своё славное христианское имя.

«Мерзость для царей- дело

беззаконное, потому что правдою

утверждается престол»

(ПРИТЧИ 16—12)

Как и подобает настоящему апостольскому посланию, Иван, разобравшись немного с Баторием по поводу мирных переговоров, плавно переходит к иной теме, не имеющей прямого отношения к самой войне. Так и учил писать послания сам апостол иудей Павел. Грозный назидательно пишет, что нет никакой почвы для конфликтов между католиками и православными.