Надежда Зорина - Коллекционер желаний

Катя прошлась по первому жилому этажу дома – второй вот уже три года, с тех пор как приобрели эту дачу, оставался недостроенным, даже электричество не было проведено. А здесь оказалось все так же, как тогда, когда Катя приезжала в последний раз, полгода назад, словно холод и пустота законсервировали и мебель, и все вещи в этом временном пристанище праздников и случайных наездов. Голые, без постелей, кровати, холодные влажные стулья и диваны, столы без скатертей и полы без ковров – все выглядело мертвым и неуютным, все это следовало отогреть, пробудить к жизни. Хотя надо ли? В любом случае они пробудут в доме каких-нибудь несколько часов, от силы – до утра. Стоит ли стараться? Временное пристанище так и останется временным, да и лично к ней все эти вещи никогда уже не будут иметь никакого отношения.

Катя вернулась на кухню и поставила чайник. Вадим еще не приходил, сумок с продуктами не наблюдалось. Наверное, сначала решил расчистить снег. Ну и ладно, чем дольше его не будет, тем лучше.

Катя открыла шкаф и долго перебирала разнокалиберные баночки и коробочки, но ни чаю, ни кофе так и не нашла. Чайник закипел, но толку от этого никакого. Придется все-таки пойти поторопить Вадима с сумками – там наверняка есть и кофе, и чай.

Катя сняла с плиты чайник и вышла на улицу. Как она и предполагала, Вадим расчищал снег перед домом. Он был в одном свитере, черном, своем любимом, дубленка висела на перилах.

– А я тебя жду с продуктами, – ворчливо начала Катя, – снег можно и потом расчистить.

Вадим обернулся, шутовским движением отер со лба «трудовой» пот и, нарочито тяжело вздохнув, сказал:

– Трудотерапией занимаюсь. Отличное средство от стрессов и жизненных невзгод. Очень рекомендую на будущее. Я вот помахал немного лопатой – и на душе почти праздник. И даже тебя уже почти не люблю. – Он зашелся в долгом, больном, мучительном смехе, как в приступе кашля.

Кате стало его очень жаль, ей вдруг захотелось прижать Вадима к себе, как маленького, жестоко и несправедливо обиженного ребенка, утешить, приласкать. Она подошла к мужу, тихонько дотронулась до его разгоряченной щеки, но он резко отстранился, отбросил ее жалеющую руку.

– Не надо, – зло проговорил он. – Не надо себя пересиливать. Тебе ведь всегда было неприятно прикасаться ко мне, а сейчас тем более. Сам справлюсь.

– Да я ничего…

– Вот ничего и не нужно. Пойду принесу сумки.

Вадим бросил лопату и направился к машине. Но дойти до нее не успел – абсолютную тишину безлюдного дачного поселка разорвал выстрел. Вадим вскрикнул, схватился за грудь, по инерции сделал шаг вперед, пошатнулся и рухнул на только что расчищенную дорожку.

Это было до такой степени нереально, невозможно, что Катя даже не сразу поняла, что произошло. Некоторое время она стояла с застывшей, бессмысленной улыбкой и смотрела на распростертое тело бывшего мужа. Потом нерешительно подошла к нему, позвала обиженно-испуганно:

– Вадик, ты чего?

Он ничего не ответил, не пошевелился и даже не застонал. Его неподвижность начинала пугать. Катя присела на корточки, дотронулась до плеча Вадима.

– Перестань, вставай, хватит дурачиться! – И в ужасе уставилась на свою руку – ладонь окрасилась липко-красным.

– Вадик! Вадик! – Катя обхватила плечи мужа и попробовала его приподнять. Голова Вадима безжизненно мотнулась в сторону. Снег под ним был таким же липко-красным, как и ее ладонь. Вадим был мертв. Убит.

Плохо соображая, что она делает, Катя принялась тереть ладонь о снег. Ей казалось, что, если смыть это красное, кошмар прекратится. Но он только начинался: неподвижное безжизненное тело мужа не оставляло в этом никаких сомнений.

Где-то вдалеке просигналила машина – наверное, приехали гости. Но имеет ли это теперь какое-то значение? Они тоже ничего не смогут исправить.

Катя села на снег рядом с телом Вадима и стала ждать. Чего? Она и сама не знала.

Машина приближалась. Надсадно ревел мотор, с трудом преодолевая снежную преграду. Катя повернула голову на этот звук, но из-за высокого забора ничего не увидела. Тогда она встала, открыла калитку и выглянула на улицу. Из-за угла выворачивала чужая серая «девятка». Нет, это не к ним, в какой-нибудь из соседних домов.

Машина подъехала к их даче и остановилась. Из нее вышел незнакомый мужчина лет тридцати довольно яркой внешности, в рыжей кожаной куртке. В руках он держал коробку, перевязанную ленточкой, – очевидно, подарок. Катя сделала шаг к незнакомцу, хотела что-то сказать, но не придумала что, и только судорожно всхлипнула. Мужчина улыбнулся ей и подошел к распахнутой настежь калитке.

– Здравствуйте, я Ренат, друг Вадима. Он ничего не рассказывал обо мне?

– Н-нет, – растерянно пробормотала Катя.

– А где же… – Взгляд его упал на распростертое на дорожке тело. Улыбка сползла с лица. Отшвырнув коробку, Ренат бросился к Вадиму.

Опустившись возле тела, мужчина попытался нащупать пульс, затем встал, стряхнул резким движением с коленей снег и, повернувшись к Кате, с ненавистью проговорил:

– Ты все-таки сделала это, стерва? Он ведь предупреждал меня, что так и будет. Убийца! Тварь! Опоздал! Ну надо же было так опоздать!

Катя в ужасе попятилась от него.

– Я не понимаю. Я… ничего не понимаю.

– Не понимаешь? – Ренат подскочил к ней, схватил за плечи, уставился ей в глаза пронзительным невыносимым взглядом.

Несколько секунд он смотрел на нее, сжимая плечи все сильнее, потом усмехнулся, отпустил ее и сказал:

– Говоришь, не понимаешь? Ну ладно, там будет видно.

Ренат снова присел над Вадимом.

– Нам нужно перенести его в дом.

– Он жив? – Катя с надеждой посмотрела на Рената.

– Жив? Какое там жив! Наповал уложила муженька. Прямо в сердце.

– Я? Вы думаете, что это я?

– Ну а кто же еще?

– Я не… Это не я!

– Как же не ты! А ведь он меня предупреждал.

– Как ты смеешь! – Отчаянье, дикая ярость поднялись в Кате, выливаясь в приступ ненависти к Ренату. Катя бросилась на парня. Но тот, словно ожидая нападения, увернулся, и девушка упала в снег. Вскочив, Катя снова бросилась на Рената, но тот снова увернулся, и она опять упала.

В бешенстве заколотив кулаками по снегу, Катя закричала:

– Я не убивала его! Не убивала! Слышишь ты, сволочь! Я не знаю, кто ты такой, я не знаю тебя. Но я не убивала Вадима.

– Кто я такой? – Ренат подошел к Кате и сел перед ней на корточки. – Я детектив. А нанял меня вот он, – Ренат кивнул на Вадима, – чтобы я предотвратил это убийство и вывел кое-кого на чистую воду. А знаешь, кто этот кое-кто? Нет? Это ты, моя дорогая.

– Нет! Не может быть! Я… Вадим считал?.. Нет!

– У меня есть доказательства.

Все происшедшее казалось Кате каким-то диким, невозможным бредом.