Андрей Константинов - Дело о вражеском штабе

— Пошли, — сказал я.

Мы вышли из машины. Я даже дверцы не стал запирать — некогда… В комнате радистки Кэт мы нашли шприц. Оптимизма это не внушало: наркоманы бывают совершенно непредсказуемы… Я не мог исключить, что Катька-Кэт приставит к горлу Веры шило или опасную бритву и скомандует: гони!

Я рванул правую заднюю дверцу, нырнул в салон. Радистка Кэт посмотрела на меня изумленно. Попыталась дернуться в левую дверь. Я не дал. А если бы сплоховал я, то на улице страховал Шах.

— Сиди спокойно, Кэт… Куда теперь-то бежать? Тем более — деньги-то еще не получены. Ты ж за деньгами пришла?

— Сдала ментам, сучка? — спросила Кэт Веру.

На переднее сиденье сел Зураб. А Вера как-то по-детски пожала плечами.

— Я не мент, Кэт, я журналист.

— Да от тебя за версту псиной несет, мусор!

— Мусор — это, пожалуй, ближе к истине. Но давай-ка сейчас не будем время терять… Слушай меня внимательно: ты попала…

— Еще поглядим, — сказала она и сжала губы.

— …ты очень крепко попала. Ты проститутка — раз! Ты на игле — два! Владик исчез, после того как позвонил тебе — три! Уже этого достаточно, чтобы закрыть тебя на трое суток. Поняла?

Катька упрямо молчала, и это мне здорово не нравилось. Такой тип поведения мне знаком хорошо… Если не сломаешь сразу, потом намучаешься. Я продолжил:

— Поехали дальше… Твой звонок госпоже Завьяловой зафиксирован на магнитофон. Там ты прямым текстом говоришь, что знаешь, кто убил и где спрятан труп.

Вера вздрогнула. Зураб посмотрел на нее с жалостью. А у меня времени на жалость не было — я работаю. Я мусор.

— Так что в самом лучшем случае — недонесение. Не знаю, как там по новому кодексу, а по старому статья 190. Наказание предусматривает до трех лет. Но это если недонесение, Кэт… это если всего лишь недонесение…

Я немного помолчал. Атмосфера в салоне стала весьма напряженной.

— Если недонесение, — продолжил я. — А если соучастие?

Катька прикусила губу. Сейчас заговорит, понял я.

— Я не убивала.

— А кто убил?

— А деньги? — сказала она. Стойкая все-таки деваха.

— Вера, дай деньги, — попросил я.

— В «бардачке», — тихо ответила Вера.

— Зураб!

Зураб открыл «бардачок», извлек пачку купюр, схваченных аптечной резинкой.

Я бросил их на сиденье между собой и Кэт. Дождь резко усилился, забарабанил по крыше. Тонкая пачка баксов лежала на дымчато-голубом велюре. Потоки воды бежали по скошенному лобовому стеклу…

На улице потемнело, а атмосфера в салоне сделалась почти невыносимой.

Кэт взяла в руки пачку. Пересчитала…

Потрясающее самообладание!

— Ну допустим… допустим, я расскажу. Тогда ты отдашь мне бабки и отпустишь? Так?

— Не-ет, родная… Ты мне впаришь, что убил Иванов… имя ты забыла, отчества не помнишь, а где живет — не знаешь… труп сброшен в Финский залив… так? И за это, золотце, ты хочешь две тонны баков?

Так, родная, не бывает.

— Чего же ты хочешь?

— Для начала познакомиться, Кэт. Покажи-ка паспорт.

— Нет с собой. Дома оставила.

— Поедем домой, — сказал я и назвал Вере адрес.

Вера пустила движок. Кэт нехотя расстегнула замочек сумки и вытащила паспорт.

— Отбой, Вера… Радистка Кэт нашла свой аусвайс.

Я пролистал паспорт… Екатерина Антоновна Стрельчук… номер… серия… 19 января 1979… Воронеж… прописка, соответственно, воронежская… Все как и должно быть, без неожиданностей.

— Ну? — сказала она.

Я опустил паспорт в свой карман.

— Э-э, — сказала она. — Ты что, охренел в атаке?

— Сколько стоит нынче чек черного {Героин}, Кэт?

— По-разному, — пожала она плечами. — А тебе зачем?

— Хочу знать. Киножурнал был такой:

«Хочу все знать». Не видела?

— Ну где как… от ста пятидесяти до двухсот.

— Значит, от пяти до семи баксов.

Здесь (я кивнул на пачку), таким образом, хватит на 400 чеков… Говори, Кэт… время-то идет.

— Мне эти бабки нужны, чтобы скинуться {Вылечиться, избавиться от наркозависимости}… Понял?

— Понял… Мне все равно, зачем тебе бабки. Мне нужно знать: кто, как, почему, когда и где убил Владика… куда дели труп?

Вера стиснула руки на руле. Зураб сидел бледный. Густо пробивала кожу синяя щетина… Наверно, они считали меня сволочью, но на это мне было наплевать.

— А гарантии? — спросила она.

Нет, потрясающая баба. С таким характером она, может быть, сумеет скинуться…

Такие случаи бывали.

— Слушай, Кэт, не пори херню! Какие, к черту, гарантии? Даешь толковую информацию — получаешь бабки и свободу.

После проверки, разумеется… Нет — едем в ментуру. Или — еще смешней? Я отдаю тебя партнерам убиенного раба Божьего Владислава.

И тут она начала хохотать. Глупо, дико, с повизгиванием. Со страхом глядела на нее в зеркало Вера… Кэт хохотала, прижимала ладони к щекам, но остановиться не могла.

— Парт… парт… не… рам, — вырвалось сквозь хохот. — Парт… не… рам.

Потихоньку смех перешел во всхлипывание, а потом Кэт сказала:

— Они же его и убили!

Асфальт кончился, пошла грунтовка…

Мокрые кусты вдоль дороги, пни, горы мусора… строящиеся по обеим сторонам дома.

— Далеко еще? — спросил Зураб.

— Нет, — ответила Вера, — рядом.

Это были первые слова, которые прозвучали за всю дорогу от Стачек до северной окраины города.

…После того как закончилась истерика у Кэт и прозвучали слова: «Они же его и убили», — началась истерика у Веры. Кто может ее осудить? Она и так держалась хорошо. Очень хорошо. У нее за спиной бывший одноклассник, бывший мент, разговаривал с проституткой об убийстве ее мужа… Здорово, да?

Пока Зураб успокаивал Веру, я — такой уж я стебок, ребята! — быстро колол Кэт. В тот момент она была полностью сломлена, отвечала на вопросы легко, не вспоминала ни про гарантии, ни про деньги.

…Владика убили Костик и Казбек. На квартире Костика. Пили. Трахали ее, Кэт, как могли и как хотели… Костик даже снял кое-что видеокамерой… Еще пили… Потом у них начался спор вокруг каких-то процентов, долей, рублей…

Хрен поймешь, короче… Владик — урод паскудный, садист! — уж на что до секса охоч, но от процентов и долей завелся больше… Про нее забыли. Спорили. Орали. Потом Казбек и Костик начали Владика бить. Казбек — ножом. А она уже плевала на все на это — вмазалась… Под утро ее заставили мыть пол в гостиной и в ванной… В ванной крови было очень много. Все было в крови! И пол, и стены, и сама ванна. Еще там лежал туристский топорик…

— Знаешь — маленький такой. Казбек и Костик снова выпили, стали обсуждать, что делать с телом. "…Отвезем на комплекс, — сказал Костик, — там в блоке "Б" полы совсем тонкие… под низ и — бетоном!… Хер кто когда найдет…" А Казбек ему в ответ: «Кто, мол, бетонировать будет?…» — «Мудак, — сказал Костик, — я ж сам бетонщик… всех делов на час-другой…» Тогда Казбек и говорит: «Хорошо, давай. А с этой сучкой чего? Она же все видела, блядь такая! Может… ее тоже?…»