Марина Беликова - Чтобы родиться вновь

– Значит, между Спайком Льюисом, Патриком Слейном общее то, что у них было заболевание Паркинсона и они регулярно посещали какие-то собрания по психологической помощи? – Лора подняла голову, оторвавшись на секунду от изучения бумаг. – Вероятней всего, они познакомились там.

– Да, наверняка. Что касается болезни, это излечимо? – спросил Кевин.

– Есть лекарства, которые облегчают страдания больным, но излечить эту болезнь невозможно, некоторые умирают в течение пяти лет, другие в последующие пять лет, и лишь немногие переступили 15-летний рубеж. А что мистер Дантел? Он болен?

– Не знаю, еще к нему не ездил, звонил ему вчера, но он наотрез отказался со мной встретиться. А если нам сейчас к нему заявиться? – предложил Кевин, – думаю, увидев вас и узнав, что на вас напали, он согласится поговорить. Нажмем на жалость, сострадание, чувство солидарности с такой же жертвой, как и он.

– Как это благородно – ссылаться на то, что я жертва, – усмехнулась Лора, – может, мне еще всплакнуть, устроить истерику, пока вы будете в красках описывать этому человеку весь ужас моего положения?

– Ну и замечательно! Если можете, все средства хороши, – улыбнулся Кевин, – возможно, хотя бы так мы поймем, что произошло на самом деле.

– А произошло вот что. На пятерых человек в этот вечер было совершено нападение. Двое из них, как оказалось, были неизлечимо больны и посещали по пятницам собрания по психологической помощи. Другой связи между этими людьми я не вижу. Через неделю после этого умирает мужчина, который напал на меня, и к тому же убита жена Бента, а его дочь пропадает, – девушка задумчиво покачала головой. – Все это как-то связано между собой, нам нужно поговорить с Дантелом, он единственный, кто может нам что-то сообщить.

Кевин кивнул и окликнул официантку:

– Можно счет, пожалуйста.

Расплатившись наличными, Кевин вышел на улицу к уже ожидавшей его там девушке. В воздухе витал запах приближающейся грозы, об этом свидетельствовали и тяжелые темно-серые тучи на небе, и теплый влажный ветер. Вдруг Кевину захотелось закурить, но, вспомнив, каких трудов ему стоило бросить эту пагубную привычку, он подумал, что закурит только в особом случае: либо когда напьется в компании курящих друзей, либо когда сильно разнервничается. А сейчас он не нервничал. Однако какой уже день в нем не утихало чувство тревоги, неосознанное, смутное ощущение. Прямо как когда его оперированная в прошлом нога начинала ныть каждый раз при приближении грозы. Только на этот раз он чувствовал, что обычной грозой здесь не обойдется.

***

Мистер Дантел оказался высокомерным, брюзжащим, совершенно не следил ни за внешностью, ни за языком, и сразу не понравился Кевину, у которого был нюх на таких людей. Открыв двери с недовольным видом, сразу же захлопнул ее, едва Кевин раскрыл рот. И только после длинной речи Лоры Дантел соблаговолил их впустить. Проводив гостей до двора через весь дом, он сразу же предупредил, что не собирается отвечать на вопросы, которые ему не понравятся. Тряхнув седыми спутавшимися волосами, небрежно спадавшими на плечи, Дантел сел в кресло-качалку под высокой яблоней, поджал губы и выжидающе посмотрел на Лору. Кевина он как будто не замечал.

Лора сделала глубокий вдох и заговорила:

– Мистер Дантел, спасибо, что согласились выслушать нас. Меня зовут Лора Дженнингс, 3 февраля было совершенно нападение на вас, на меня, Патрика Слейна, Спайка Льюиса и мистера Бента. Может вы вместе с ними посещали некие группы психологической помощи? Извините за такой вопрос, но это очень важно, вы страдаете какой-либо болезнью?

– Я здоров, – нехотя отчеканил Дантел и уставился немигающим взглядом на Кевина.

– Вы были знакомы с людьми, чьи имена я только что перечислила? – повторила Лора.

– Нет, – отмахнулся Дантел и добавил, – и никакие собрания я не посещал.

Лора в замешательстве замолчала и беспомощно посмотрела на Кевина.

– Подумайте хорошо, – осторожно вмешался Кевин, – все эти нападения не случайны, мы знаем, что преступники требовали отдать то, что им не принадлежит. У вас есть предположение, что бы это могло быть? Ведь вы как-то все связаны, я в этом уверен. И если бы вы, мистер Дантел, помогли мне понять, в чем дело, мы накрыли бы этих подонков. Ведь отмалчиваясь, вы тем самым способствуете тому, что они разгуливают по улицам нашего города, и, кто знает, может, повторят нападения. Помогите мне спасти потенциальных жертв, спасти людей.

– Сорок лет назад я поступил в пожарную службу, – наконец разоткровенничался Дантел, раскачиваясь в кресле, – тогда мне все это казалось романтичным. Вот, мы несемся в больших красных машинах с сиреной, люди перед нами разбегаются, машины уступают нам дорогу – нам, которые спешат на помощь обреченным людям, сгорающим заживо в своих маленьких квартирках. А когда оказываешься в горящем здании – думаешь только о том, как бы побыстрее выбраться из этого пекла. Пот застилает тебе глаза, ты начинаешь паниковать, и тут в голове, – Дантел ткнул в висок пальцем, – начинает пульсировать мысль, а что если не идти вперед, все бросить и уйти?! Это как проверка на вшивость, испытание – чего ты стоишь?! Эй, парень, начинаешь себя убеждать, тебе платят деньги, чтобы ты рисковал, и там люди, которые рассчитывают на тебя. И ты идешь туда, потому что сказали туда идти, потому что это твоя работа.

Он бросил мрачный взгляд на журналиста.

– Знаете, однажды, еще в самом начале моей службы, мы отправились на вызов: горел жилой дом. Там, на третьем этаже, была самодельная лаборатория, где изготавливали наркотики, не знаю, что точно произошло, но когда мы приехали – почти все здание было объято пламенем. Полиция сообщила, что в доме осталась женщина с ребенком, напарник тут же отправился в дом, пока другие пожарные тушили огонь. Я бросился за ним в горящее здание. Мы поднялись на второй этаж и начали искать их. Напарник обнаружил женщину в постели, она наглоталась дыма, но еще была жива. Он подхватил ее на руки и побежал к выходу. В соседней комнате я нашел девочку лет семи, ее придавило балкой, я пытался вытащить ее, но все мои попытки были тщетны, а она кричала от боли. Девочка просила меня не бросать ее и смотрела с такой надеждой. Прошло столько лет, а я как сейчас помню эту белокурую девчушку с перепачканным сажей лицом, с голубыми испуганными глазами, – Дантел сокрушенно развел руками, – но, оказалось, я тогда боялся больше ее. Вы, наверное, думаете, что в тот день я проявил героизм, вынес из огня ребенка, получил благодарность, – он горько усмехнулся, – нет, я не смог ее вытащить, я просто струсил, убежал из дома, боясь за свою жизнь, оставил ребенка умирать в огне! А ведь она могла бы жить дальше, стать красивой женщиной, выйти замуж, родить детей, смогла бы, если бы тогда на моем месте оказался другой парень, который предпринял бы что-нибудь.