Александр Гущин - Империя зла. Вызываю огонь на себя

Юбки, с тенями от лампасов генералов ГРУ, с помощью секса, пытались завербовать морехода, для собственного повышения по службе. Неудачно провоцировали изнасилование. Удача пришла к сотруднице ГРУ по кличке «Носорог». Она смогла переспать с философом, чем несказанно гордилась.

Юбки с тенями не знали, что за связь с извращенцем, руководство ГРУ берёт баб-агенток на крючок.

Рядовые сотрудники и сотрудницы КГБ и ГРУ работали тонко, но ничто человеческое им было не чуждо. Работники плаща и кинжала, параллельно с провокациями, потешались над подопытным. Смех снимает стресс разведчика! Зная грехи моряка, которые подтвердили с помощью дистанционных детекторов Лжи и Правды, моряки-разведчики иносказательно приговаривали поговорки и пословицы. Иносказательность понятна только секретным сотрудникам советской тайной полиции. Хохот потрясал помещения теплохода «Михаил Лермонтов». Моряков советской охранки очаровала приговорка начальника радиостанции теплохода «Михаил Лермонтов» Зинченко. Начальник радиостанции покровительственным тоном намекал Гущину: «курочка по зернышку клюет, а весь двор в говне!

– Одёрни х…й, рубашку видно, – советовал начальник радиостанции, подмигивая матросу.

Александр отвечал, «что курочка в гнезде, яичко в пиз… е, а его уже съели. Совдепа курица не птица, об этом знают за границей».

– Осёл лягает пространство, – говорил смеющимся сослуживцам Зинченко, когда Александр удалялся.

Советские разведчики были уверены, что подопытный моряк ни о чем не догадывается.

Если кто-то из советских разведчиков и подозревал о возможном своём провале, он ни за что не доложил бы об этом руководству. Такая ситуация грозила сотруднику советской тайной полиции крахом карьеры, потерей работы и множеством прочих неприятностей. Раскрытый разведчик мёртв – гласит аксиома разведчиков ГРУ. Поэтому разведчики ГРУ и КГБ всегда нераскрываемы.

В своей предсмертной исповеди Михаил Исаевич Федосеев словами деревенского философа говорит, что у советской разведки «нет заднего ходу». В Генеральном штабе вооружённых сил СССР по-прежнему желали воевать, не отступая. И только «на чужой территории и малой кровью».

Разведчики Советского Союза под «чужой территорией» подразумевали душу собственного народа. КГБ и ГРУ вели холодную войну не только против вероятного противника. Первичная ледяная война велась, прежде всего, против собственного населения.

Подсознание Александра Гущина при тайной дистанционной проверке на секретных детекторах Правды, нервно реагировало на вопросы о животных в сексуальном плане. Генералитет ГРУ, который санкционировал сверхзасекреченную операцию зомбирования подростка в 1966 году, знал всё. Рядовым, не очень информированным разведчикам надо было подтвердить информацию детекторов об определённом деянии. Контрольные слова-ответы подтвердят выводы учёных. Разведчикам предстояло выяснить, на каком животном клиент «расколется», показав низменность души. Корова, лошадь, свинья, кошка, ёжик одинаково раздражали подсознание клиента. Не спеша, с помощью кодирования сознания, советская разведка определяла животное- «раздражитель».

– У кошки четыре ноги, позади у неё длинный хвост, но трогать её не моги, за её малый рост, малый рост! – напевал песенку матрос Владимир Егоров. Егоров цепочкой «маленьких» существ, склонял сознание клиента к педофилии. Александр укоризненно смотрел на Егорова. У подопытного человека, от кодировки сознания, начинало дёргаться ухо.

Приятель Гущина Геннадий Бойцев на перекуре в матросском кругу мечтательно произносил:

– Всю жизнь бы отдыхал! Был бы я коровьим хвостом! Лежишь себе целый день на пиз… е и помахиваешь!

Гущин не проявил ожидаемой тревоги, расхохотался и рассказал, что в их колхозе есть бычок по кличке Рок. Бодает ленивых пастухов Рок!

– К чему бы это? – вопрошал советский матрос, хитро поглядывая на Геннадия Бойцева. Бойцев пожимал плечами, отвечал:

– Я про хвост, ты про Рок!

Как никчёмный работник КГБ Бойцев был душой русской, бесхитростной, он не смог интеллектуально одолеть интриги советских инквизиторов – его начальников из ГБ.

Владимир Егоров, как истинный работник ГБ, суммировал грехи Гущина, так, чтобы в двадцать первом веке, встретив, пытаться унизить россиянина, и подчинить. Но это будет в двадцать первом веке.

В двадцатом веке Геннадий Бойцев не был истинным работником плаща и кинжала, он не верил, и не уверялся, что Гущин «такой-сякой, эдакий», но руководство КГБ требовало вербовок и показывало рядовым работникам советских спецслужб низменные грехи собственного народа. Если грехов не было, их придумывали. Геннадий уважал Гущина, но руководство КГБ открыло Бойцеву истинное лицо уроженца села Марковки. Узнав истинное нутро Гущина, Бойцев потерял веру в человечество.

Вера в КГБ и вера в росийский народ в сознании Бойцева вступили в противоречия. Геннадию было не всё равно. Правители СССР вели Бойцева в непонятном направлении. В отпуске Бойцев сурово запил, допился до белой горячки, и выпрыгнул из окна девятого этажа многоэтажного дома. Работники главного психологического отдела советских спецслужб сделали так, что жена Бойцева звонила Гущину с просьбой о денежной помощи на похороны мужа. Истинно учёные из незаметных советских спецслужб проверяли реакцию подопытного. На подсознание Гущина была накатана информация, что это он виноват в смерти Геннадия. Гущин не помог материально жене самоубийцы. Он рассказывал про этот случай деду Лапе, напевая:

– В нашем колхозе беда за бедой! Родились два бЫка и оба с м… ндой!

Несмотря на смерть Бойцева советские представители спецслужб упорно следовали политике своего недальновидного руководства.

Политика советского руководства плодит множество секретных агентов. Секретные агенты это умные советские трудящиеся, они обязаны «уходить в забой», вербовать окружающих их глупых пролетариев. Кто не вербуется, тот «не наш» человек. Может даже враг. Извращенец или вор.

В коридоре экипажа теплохода «Михаил Лермонтов» матрос Павел Шаранов и старший матрос Николай Шалагаев рассказывали, как на одном советском судне матрос «трахнул» свинью.

– Судно пришло в порт, экипажу грузчики кричат: «Свиноё… ы приплыли!», – рассказывал Шаранов, лукаво поглядывая на Гущина.

Шалагаев руками производил соответствующие движения, обозначающие половой процесс.

Гущин отвечал, что у него был кабан по кличке «ПашА».

– Кабан-ПашА в дерьме ковыряется, звёзд не видит, – говорил Гущин.