Мария Долонь - #черная_полка

– Хороший психиатр нужен этой маразматичке, вот что.

– Вер, ты новости вообще смотрела?

– Дав курсе я.

– Она что, так тяжело переживает потерю мужа?

– Потерю имущества она переживает гораздо больше! Не жила с ним уже миллион лет – а всегда ведь держала руку на пульсе.

– Не тараторь, объясни внятно, что случилось? Я ничего не понимаю.

– Я сама не понимаю, только она утверждает, что мы Волохова обворовали! Узнала, что мы были у него недели две назад, и вот звонит мне, бьется в истерике, уголовкой угрожает. Я так и села от неожиданности. А потом она бросила трубку, я даже не успела спросить, что именно пропало. Ин, что делать будем?

Панихида была торжественной, каменной и душной.

Проститься с Волоховым пришли многие. Профессорские зубры старой закалки, легенды советских времен, авторы университетских учебников – говорили о масштабе личности, влиянии на поколения, об ушедшей эпохе, как будто репетировали речь для собственных похорон. Журналисты и современные звезды эфира с формально скорбными лицами – эти говорили об утрате для журналистского сообщества, об осиротевших зрителях и о невосполнимости потери. Критики и эксперты всех подвидов – о боевом духе, харизме, об энциклопедических знаниях и месте лидера, которое теперь опустело. Были и депутаты из конкурирующих партий – молчали, сокрушенно кивали и прятали глаза.

На бывших коллег из «QQ» Инга старалась не смотреть, хотя чувствовала, как их косые взгляды прожигают ее кислотой. Отдельной стайкой сбились в углу ритуального зала молодые люди – студенты, с которыми так любил общаться Александр Витальевич. Девочки плакали. Плакал и один молодой человек, темноволосый, худощавый, с тонкими нервными чертами лица. Красивый. Чтобы самой не разреветься, Инга сосредоточилась на разглядывании их ног. Туфли серые – пять пар, ботинки черные – одна пара, кеды – восемь пар. Время официальной обуви для них еще не настало.

Каменным изваянием застыла почерневшая Ханум – она стояла отдельно от всех и на попытки заговорить с ней закрывала глаза. Губы двигались, словно она шептала молитвы.

Софья Павловна стояла в первом, бесстрастном ряду скорбящих, во главе тех, кто пришел «отдать дань» и «почтить память». В безупречном макияже, с уложенными высокой горкой локонами, в элегантном черном костюме, точно выставленная в витрину ритуальной лавки. Она была лет на пятнадцать моложе покойного супруга. Время от времени Софья Павловна выразительно прикладывала к глазам кружевной платочек, дорогой аромат которого Инга болезненно чувствовала, хоть и стояла от нее далеко, по другую сторону гроба.

– Сейчас вы можете подойти и попрощаться с покойным, – хорошо выверенным тоном произнес распорядитель.

Никто не двинулся с места. Инга подумала, что совсем не знает правил церемонии, кто должен подойти первым – близкие, родственники? В воздухе разлилась электризующая неловкость. Краем глаза Инга заметила, как в кармане впереди стоящей дамы засветился прямоугольник, и с ужасом подумала, что сейчас эту мучительную тишину разорвет телефонный звонок. Но вышло еще хуже – включился навигатор.

– Вы приехали, – объявил собравшимся веселый голос комического актера.

Инга громко всхлипнула и выбежала из зала. На крыльце, под огромным каменным козырьком, она прижалась лбом к холодной колонне и поняла, что все слова о невосполнимости, тяжелой утрате, о сиротстве – все правда.

Из темного пространства на улицу понемногу выходили люди. Вдыхали весенний воздух, расправляли плечи, их лица разглаживались – мы еще живы. До Инги долетали обрывки фраз.

– Давно не виделись…

– Теперь все чаще на похоронах…

– Рад видеть. Жаль, что по такому поводу…

– Как дети? Как сам?…

– Здравствуйте, Инга! – раздалось у уха, как выстрел.

Тяжелое облако 24 Faubourg Hermes накрыло ее сетью.

Как я с духами-то угадала.

Она медленно повернулась на голос.

– Здравствуйте, Софья Павловна! Примите мои искренние…

– Спасибо, – отрезала Софья Павловна и опять взялась за кружевной платочек. Выдержала паузу. – Прогуляемся? – Она пошла вперед не оглядываясь. Инга двинулась следом. Сзади шагал водитель Софьи Павловны.

Ветер покачал голые ветки, сбросил остатки дождя на женщин. В разрывах туч показалось робкое солнце.

– Ну что за погода этой весной, ей-богу! Невозможно подстроиться под ее перепады настроения. Только вчера поманило теплом. – Софья Павловна остановилась, резким движением смахнула с плеч капли. – Вы уже нашли себе новое место работы?

– Пока нет, не тороплюсь, – Инга чуть не споткнулась.

Ну вот откуда она все знает ?

– И правильно. – Софья Павловна сладко улыбнулась. – Отдых вам не помешает. Вид измученный, лицо совсем серое, я вас с трудом узнала. И можно, наконец, отказаться от каблуков и не гнаться за модой, это ли не роскошь, правда?

Инга машинально посмотрела на свои ботинки – только сегодня утром она думала о том, что надевать каблуки на похороны по крайней мере неуместно.

– Вы ведь были у Александра Витальевича совсем недавно, вместе с этой… – Софья Павловна покрутила пальцами и сделала вид, что вспоминает имя.

Хотите, чтобы я занервничала, начала подсказывать, оправдываться? И часто вы заставляете людей вам подыгрывать?

– С Верой, – наконец не выдержала Софья Павловна. – Помните? – спросила раздраженно.

– Да. Мы говорили о последнем Каннском фестивале.

– Меньше всего меня сейчас интересует тема вашей беседы. Вы в котором часу ушли?

– Довольно поздно. Не раньше двенадцати.

– Вы сидели в кабинете?

Инга остановилась. Софье Павловне, которая уже врубила шестую скорость, пришлось резко затормозить.

– Да, в кабинете, – жестко сказала Инга. В этот момент она поняла, что чувствует Катька под допросом о школьных делах.

Посмотрим, хватит ли у тебя наглости обвинить меня, как Веру.

– Вы не заметили ничего особенного в кабинете? – нашлась Софья Павловна. – Все ли на местах? Был порядок?

– Идеальный. У Александра Витальевича всегда порядок.

Инга так и видела эту картину: безутешная скорбящая вдова дрожащими руками перебирает наследство.

Наткнувшись на стену, Софья Павловна предприняла новый разведывательный маневр.

– Как я вам сочувствую. Остаться без работы, да еще в таком возрасте. – Она участливо сверлила Ингу взглядом. – Вы одна растите дочь. Наверное, нуждаетесь в средствах?

– Ну что вы, я неплохо заработала за эти годы. – Инга усмехнулась.

– А ваша подруга Вера? Чем сейчас занимается? Она вообще… порядочный человек?

– В смысле?

– Ну она… может поддаться искушению и присвоить себе что-то, ей не принадлежащее?