Юлия Алейникова - Клад последних Романовых

Вечером Максим добрался до дома голодный, измотанный и, войдя в свою просторную пустую квартиру, вновь ощутил острый приступ тоски и боли. Но скучать ему пришлось недолго.

Сперва приехала Ирина Григорьевна, а затем нагрянули бывшие родственники. Тесть, теща и Анька. Только тут он вспомнил, что у них имеется запасной комплект ключей. Надо же такого дурака свалять! Но горевать по этому поводу было уже поздно.

– А! Дома зятек! – напустилась на него прямо с порога теща Нина Романовна. – Отдыхаешь? Мерзавец! Думаешь, раз деньги есть, можешь как угодно над женой издеваться, что за нее некому заступиться? Это же надо, абсолютно голой из дома выгнать, без копейки денег! Сволочь ты настоящая! А мы к нему как к родному относились, я, как последняя дура, всем рассказывала, как Ане с мужем повезло. Какой он добрый, да умный, да заботливый. Хорош заботливый! Ну, ничего! Ты теперь не перед нами, ты теперь перед судом и полицией отвечать будешь! Аня, а ты не стой, как побитая собака! Это и твой дом, половина квартиры тебе по закону принадлежит, и все, что здесь имеется. И вообще, мы теперь с тобой поживем, чтобы он не мнил себя барином.

За спиной тещи стоял угрюмый тесть, молча кивая при каждом слове супруги. Анька стояла за спиной родителей и смотрела на Максима с наглым насмешливым вызовом, из чего он сделал вывод, что правды о вчерашнем происшествии она родителям не сказала.

Он сегодня дико устал, был измотан морально и физически, и разборки с бывшими родственниками были ему сейчас совершенно не нужны. Но как от них избавиться? Никак.

– Что ж, половина квартиры, разумеется, по закону принадлежит вашей дочери. Так же как и половина долга по ипотеке, которую я ежемесячно выплачиваю за квартиру, – недрогнувшим голосом сообщил Максим.

– Какой еще такой ипотеки? Ты же говорил, что купил квартиру, что она в собственности? – выдвинулся вперед тесть.

– В собственности, пока я исправно выплачиваю ипотеку, – согласился Максим.

– Ну, вот и выплачивай, а Ане достанется выплаченная половина, как пострадавшей стороне, к тому же ипотека на тебя оформлена, – нашлась теща, и Анька ей одобрительно кивнула.

– Разумеется, – согласно кивнул Максим. – Но думаю, что суд, выслушав показания любовника вашей дочери, с которым я вчера застукал ее в постели и, кстати сказать, успел заснять на телефон, – тут Максим несколько приврал, ничего он в припадке бешенства на телефон не снял, а зря, – решит вопрос иначе, и выплаченная половина достанется мне.

– Чего? Ты что придумываешь? Тебе как не стыдно! – припустила с новой силой теща. – Ах ты мерзавец бессовестный!

– Да как же это вам не стыдно? – раздался у них из-за спины чей-то тихий укоризненный голос.

Максим уже и забыл, что Ирина Григорьевна в соседней комнате собирает Анины вещи. Ей он, конечно, ничего не объяснял, просто просил помочь. И вот теперь Ирина Григорьевна ангелом-спасителем появилась в гостиной.

– У человека такое горе, родители умерли, он целый день похоронами занимался, а вы? Как только не совестно? Что удивляться, что дочь у вас выросла такой… не буду называть, чтобы самой не позориться.

Тихие укоризненные слова Ирины Григорьевны произвели впечатление. Теща удивленно заткнулась. А тесть, нахмурив лоб, озадаченно поинтересовался:

– У кого родители умерли? Аглаю Игоревну уже две недели как похоронили.

– Вы даже этого не знаете? – взглянув на Аньку, спросила Ирина Григорьевна. – Да, вот это жена! У Максима Сергеевич вчера родители погибли, он целый день похоронами сегодня занимался, а вы?

– Не понял. Как погибли? Когда? Ты почему нам не сказала? – обернулся тесть Дмитрий Алексеевич к дочери.

– Не сказала, потому что не знала, – огрызнулась Анька, но тут же спохватилась: – Видимо, для него такие мелочи значения не имеют, раз он жене не счел нужным сказать.

– Когда же они погибли? – не повелся тесть.

– Вчера утром их обнаружили в квартире убитыми, – коротко ответила Ирина Григорьевна, взглянув на Максима. – А не сказал Максим Сергеевич ничего, потому что, как я понимаю, придя домой в неурочное время, в надежде на поддержку близкого человека, нашел вашу куклу в постели с чужим мужиком. А то, что он ее из квартиры вышвырнул, так правильно сделал, надо было еще врезать разок.

Максим был Ирине Григорьевне благодарен, сам он эту тему обсуждать не хотел, а скандал ему был противен, но и как отделаться от Аньки с родителями достойно, он тоже не представлял.

– Та-ак, – протянул тесть. Надо отдать должное, Дмитрий Алексеевич был мужиком честным, порядочным, добродушным и с принципами. Услышанное ему явно не понравилось. – Вырастила вертихвостку, – обернулся он к жене. – А с тобой мы дома поговорим, – пообещал он Аньке. – Опозорила семью, а потом еще и дураками выставила? А ты, Максим, прости нас, прими соболезнования. Никаких судов и дележки квартиры не будет.

– Дима!

– Пап, ты вообще, что ли?

– А ну цыц, курицы! Я вам посужусь, – прошипел он жене и дочери. – Прости, Максим, я бы очень хотел с родителями твоими проститься. Хорошие были люди, но теперь совестно даже на кладбище появляться. – И он повернулся к двери.

– Вот я тут вещички собрала, – выкатывая в гостиную два огромных чемодана и сумку, сообщила Ирина Григорьевна. – Здесь конечно не все, шубы, сапоги и прочее не поместилось, но я обязательно в ближайшее время привезу.

– Спасибо вам, но никакой спешки нет, – поблагодарил ее, едва сдерживаясь, Дмитрий Алексеевич, было видно, что ему не терпится побеседовать с женой и дочерью. – А ну вон отсюда, и чтобы больше не смели человека беспокоить, и ключи сдайте от чужой квартиры, – прошипел он им, толкая в спины. Анька хотела было что-то возразить, но встретившись с отцом взглядом, прикусила язык.

– Спасибо, Ирина Григорьевна, – от души поблагодарил Максим, едва за Анькой с родителями закрылась дверь.

– Да что вы, Максим Сергеевич! – полным сочувствия голосом ответила Ирина Григорьевна. – Если бы я раньше знала, что тут у вас творится, я бы еще не так их встретила, а точнее, проводила. У меня у самой дочь, но все равно скажу, до чего же девки наглые и распутные пошли! Тьфу! А вы не расстраивайтесь. Беда она всегда как катализатор, всех на чистую воду выводит, и плохих и хороших. А вы молодой, красивый, найдете себе другую, получше и покрасивее.

Максим согласно кивнул. Конечно, найдет. Не из-за Аньки он так расстроился, а из-за предательства. Именно в тот единственный в жизни момент, когда ему понадобилась ее помощь, поддержка… А, да что там говорить! Плюнуть и забыть. Права домработница.

– А что, если нам попить чайку? – прервала его задумчивость Ирина Григорьевна. – Я булочек сегодня утром напекла с корицей, ваших любимых. Пойдем?