Анатолий Безуглов - За строкой приговора

Коликова. Кажется...

Вилутис. Так или не так?

Коликова. Так.

Вилутис. Этот ремень от его сумки?

Коликова. Не знаю.

Вилутис. Вот написанная чернилами его фамилия. Это его почерк?

Коликова. Не знаю.

Вилутис. Когда он уезжал, сумка его была прикреплена на ремне?

Коликова. Нет.

Вилутис. А как же он ее вез на велосипеде?

Коликова. Не знаю...

Вопросы и ответы. Очень неубедительные ответы. В них явно чувствовались растерянность, желание скрыть правду...

ИСТИНА

То, что произошло в действительности и было в конце концов установлено Вилутисом, подробно изложено в обвинительном заключении и приговоре суда.

Коликов, встретившись в магазине с Ракитиным, не отправился с ним на берег реки Нерис. Он, как совершенно правильно утверждал на первых допросах Ракитин, поехал к себе домой. И пьянствовал он здесь, дома. Затем произошла ссора с женой, закончившаяся дракой. Вмешался тесть. Он первый и ударил Коликова топором. Затем тот же топор схватила жена покойного. Она довершила начатое отцом... После убийства все следы крови были тщательно замыты, а ночью труп отвезли на велосипеде к реке и сбросили его в воду. Велосипед оставили в кустах, где его и нашла милиция. Шины изрубили для того, "чтобы подумали на бандитов", как объяснила следователю Коликова...

Все это было подтверждено многочисленными бесспорными доказательствами, в том числе и признанием обвиняемых, убедившихся в том, что дальнейшее запирательство бесполезно. Что же касается Ракитина, то уже в день обыска у Коликовых Вилутис установил его алиби. Первого июня Коликов и Ракитин действительно встретились в магазине лишь один раз, около часа дня, затем разъехались в разные стороны и больше не виделись.

- А показания Шумского? - спрашиваем мы у Вилутиса.

Вилутис разводит руками.

- Шумский столько тогда выпил, что его трудно упрекнуть в том, что он перепутал на допросе дневное время с вечерним... Оказалось, что первого июня он спутал даже чужой дом со своим...

- А теща Ракитина, его приятели - все те, кто опровергали его алиби?

- Тут весь секрет оказался в самогоне.

- В самогоне?

- Ну да. Когда они узнали, что Ракитин рассказал следователю о том, что пил у них самогон и упомянул о самогонном аппарате, то с перепугу стали отрицать все, даже то, что Ракитин заезжал к ним. Кстати, их показания настолько ошеломили его, что в значительной степени способствовали самооговору, тем более, что он никак не мог понять, почему они лгут.

- А что было главной причиной самооговора?

- Точнее, наверное, будет не "что", а "кто", - поправил Вилутис. - А впрочем, тут все цеплялось одно за другое. Взаимосвязь и взаимозависимость... В КПЗ Ракитин содержался вместе с рецидивистом. Камера, как известно, располагает к общению. Ракитин и рассказал всю свою историю. Обычно "тюремные юристы" советуют новичкам от всего отпираться. Но этот, оценив улики, порекомендовал сознаться в несовершенном преступлении. "Сейчас все против тебя, - сказал он. - Сознаешься ты или не сознаешься, следователь пока все равно тебя не отпустит: алиби-то твое - кошке под хвост... А сознаешься - переведут в тюрьму. Тюрьма не КПЗ: и постель, как положено, и еда, как положено. А там, глядишь, следователь убийцу найдет. Тогда тебя и ответят. А нет, так откажешься. Отказаться никогда не поздно..."

Ракитин подумал-подумал и последовал "мудрому" совету. Таков был механизм его признания: непонятная ложь приятелей и родственников, опровергших его чистое алиби, возникшее в связи с этими показаниями чувство безысходности, бессилия доказать что-либо и бесплатная "юридическая консультация" в КПЗ... Интересная штука - психология обвиняемого. Займитесь.

- Ну, в данном случае интересней психология следователя.

Вилутис улыбнулся.

- Удалиться, чтобы приблизиться?

- Совершенно верно.

- Ну что ж, вам видней. А дело это для меня действительно самое памятное. Не знаю почему, но памятное...

НА МЕСТЕ ПРЕСТУПНИКА...

Тунеядцы и стяжатели, воры и спекулянты - это родимые пятна прошлого.

Из года в год хищения сокращаются. И все же эти преступления сравнительно распространены: расхитители составляют пятую часть среди лиц, изобличаемых в преступлениях. Поэтому проблема борьбы с хищениями по-прежнему актуальна.

С хищениями соприкасается в той или иной форме и степени намного большее число людей, чем составляют сами расхитители. Это члены их семей, родственники, товарищи по работе, соседи и другие. Все они очевидцы паразитического образа жизни человека, занимающегося хищениями, на них оказывают влияние его взгляды и привычки. Располагая нередко значительными ценностями, преступники широко практикуют подкуп "нужных людей", это приводит к моральному разложению отдельных работников. Вред хищений проявляется также и в том, что они, вырастая на почве плохой организации производства, пьянства, недисциплинированности, усугубляют подобные отрицательные явления. Эти преступления препятствуют организации правильного хозяйствования, подрывают мероприятия, направленные на всемерное развитие материальной заинтересованности в результатах труда, сочетаемой с моральными стимулами, играют роль тормоза в формировании нового человека.

...Фролов закурил, с удовольствием затянулся табачным дымом и сказал:

- Одна из задач криминалиста, занимающегося запутанным уголовным делом, - представить себя на месте преступника. Как бы ты себя вел, если бы совершил то-то и то-то, о чем бы думал, чего бы опасался, как скрывал бы следы преступления. Казалось бы, задача не из сложных: немного фантазии, капельку воображения - и все. Но... - Фролов, обычно избегавший жестов, развел руками, - к сожалению, эту простую задачу не всегда удается решить. Дело в том, что преступность чужда нашему обществу, атавистична, если так можно выразиться. И психология преступника вне зависимости от того, под влиянием каких именно факторов она сложилась, - это уже другой вопрос ущербная психология, психология, страдающая какими-то аномалиями. Поэтому иной раз поставить себя на место преступника практически невозможно. Вы никогда не задумывались над психологией крупных расхитителей государственного или общественного имущества? К чему они стремятся? К "красивой жизни"? То-то и оно-то, что нет. Их первоочередная и конечная цель - накопительство. И в этом есть что-то противоестественное.

В одном незаметном селе, Ачкол, произошел казус, тоже, впрочем, ничем не примечательный. Некий милиционер решил проверить документы у женщины, продававшей на рынке муку. Женщина оказалась женой комбайнера. У нее была справка, что пшеница заработана в колхозе, и помольная квитанция с мельницы № 68. Все как положено. Поэтому начальник отделения милиции сделал внушение излишне бдительному милиционеру и предложил немедленно отпустить задержанную и извиниться перед ней. Но милиционеру не пришлось поступиться своим самолюбием: женщина сбежала... Это вызвало естественное подозрение.