Анатолий Безуглов - Записки прокурора

- А Ястребов говорит, вы приехали пьяным...

- Пьяный, - усмехнулся Кривель. - Ну, это сильно сказано... Немного выпил, это было. Так сказать, в медицинских целях. На базе проторчали, продрог, как щенок.

- А где пили? - поинтересовался я.

- В машине. В Зеленом прихватил четвертинку. А иначе грипп или ангину подхватил бы...

- Что вы сами думаете по поводу исчезновения драпа?

Кривель вздохнул.

- Не знаю что и подумать. - Он некоторое время помолчал и повторил. Нет, не знаю, товарищ следователь.

И еще одна деталь подкупила меня в нем. Когда он уже подписал протокол допроса и я спросил, что за человек Самыкин, Кривель как-то участливо сказал:

- Я его мало знаю, но уверен, Николай тут ни при чем. Конечно, на него легко повесить - был под судом Самыкин. Сидел...

Закончив допрос, я проводил Кривеля до двери.

Самыкин уже ждал в коридоре. Он бросил на экспедитора вопрошающий взгляд, но, увидев меня, суетливо поднялся со стула.

Шофер был ниже Кривеля, худощав. В промасленной фуфайке, в кирзовых сапогах со сбитыми каблуками. Кепку-восьмиклинку он держал в руках.

Я пригласил его в кабинет, куда он вошел с опаской и остановился у самой двери.

- Садитесь.

- Спасибо, но я уж как-нибудь постою. Еще испачкаю вам стулья...

- Устанете, Самыкин, разговор будет долгий, - сказал я.

- А я не тороплюсь, - усмехнулся он, - как сказал один приговоренный к повешению, когда петля соскочила с его шеи...

- Мрачно шутите, Самыкин, - заметил я.

- Что-то ваше учреждение к другому веселью не располагает...

Не понравился он мне сразу. Эти его шуточки-прибауточки.

"Конечно, он украл. А теперь заглушает в себе страх, - подумал я. Очень уж ему в кабинете следователя не по себе. Нет бы сразу признаться..."

- Значит, сидели, Самыкин? - начал я допрос.

- А что, надо тыкать этим в глаза до гроба? - угрюмо сказал он. - Что Самыкин уже два года не ездит налево, никого не интересует, да? И что не использует машину для поездок к своим зазнобам, как некоторые хорошие вроде Кривеля, не в счет, значит?

- Во вторник одиннадцатого октября вы куда-нибудь заезжали вместе с Кривелем? - ухватился я за последние слова Самыкина.

- Не думаю, чтобы этот проклятый драп он... - ответил Самыкин.

Но я снова повторил свой вопрос.

- Ездили, - кивнул шофер. - На железнодорожный разъезд Восточный. Там у Кривеля милашка проживает. Зойка ее зовут. Но он просил, чтоб молчок, никому... Борис ведь женат. А жена его прямо волчица. Да что там волчица... Узнает, на месте прихлопнет...

- А к этой Зое вы вместе заходили?

- Да нет. Сначала Борис. Обычно я в машине жду. А в тот раз, когда он от нее возвратился, сказал, чтобы я сходил обогрелся. Продрогли тогда мы крепко... Ну, он остался в машине. А Зойка меня чайком напоила. Вообще-то сердечная она девка...

Отпустив Самыкина, я задумался: кто же мне наврал - Кривель или Самыкин? Как определить? Полагаться на опыт, интуицию и новые доказательства? Что касается опыта, прямо скажем, мне о нем говорить было рано, а интуиция... Тоже похвастать не мог. Нужны другие доказательства. Но где они?

И я снова допросил Кривеля. Но и второй допрос не дал никакой ясности.

Экспедитор не отрицал, что раньше заезжал на разъезд, но одиннадцатого октября, по его словам, они с Самыкиным там не были. О своей "милашке", как выразился о Зое шофер, Кривель старался не говорить. Я тоже не углублялся в этом направлении.

Оставалось одно - самому побывать на Восточном разъезде.

Я оседлал Земфиру и отправился в путь.

Вдоль насыпи у разъезда шла лесополоса - приземистые деревья и густой кустарник с пожелтевшей осенней листвой. На разъезде дожидался встречного состава товарняк: железная дорога была одноколейной.

Я спешился у маленького кирпичного домика, привязал лошадь к топольку у крыльца и постучал в дверь.

- Вы ко мне? - услышал я сзади женский голос.

К домику подходила женщина в брезентовом плаще с капюшоном, скрывающим почти все лицо.

- Наверное, к вам... Я следователь.

Она достала из-под крыльца ключ, открыла дверь.

- Проходите, пожалуйста.

Через крохотные сени мы прошли в комнату. Хозяйка сняла плащ. Она была невысокого роста, чуть полновата. Мягкий овал лица, серые добрые глаза. Русые волосы собраны сзади в пышный узел. Мне показалось, что в ее взгляде промелькнула такая же грустинка, как и у Кривеля.

Мерно тикали ходики, со стены смотрела на меня картина "Письмо с фронта", вырезанная из "Огонька". Мы присели у небольшого стола, покрытого чистой скатертью.

- Вы знакомы с Кривелем? - спросил я.

- Да, я хорошо знаю Бориса, - ответила она, глядя мне прямо в глаза.

- И давно вы знакомы?

- Давно. - Она чуть задумалась. - Познакомились еще до того, как он женился.

- Он часто бывает у вас?

- Часто, - вздохнула Зоя.

- А в минувший вторник одиннадцатого числа был?

Она отрицательно покачала головой.

- Самыкина вы знаете?

- Видела несколько раз. Приезжал с Борисом.

- Самыкин утверждает, что они с Кривелем были у вас во вторник одиннадцатого числа. Вы его, говорит, чаем поили...

Зоя стряхнула со стола невидимые соринки и, пожав плечами, произнесла:

- Напутал, наверное...

Подписывая протокол, она встревожилась.

- Поверьте, Борис честный человек. Конечно, кто из нас без недостатков? Есть они и у Бориса. Но насчет честности - поверьте мне...

Ни о каком драпе, естественно, я не спрашивал.

Вернувшись в прокуратуру, я внимательно прочитал протокол допроса. Под ним полудетским почерком было выведено: "З.Иванцова". Западные графологи утверждают, что по почерку можно определить характер человека. Что ж, если верить им, Иванцова - человек бесхитростный. Может, так оно и было. У меня самого осталось именно такое впечатление.

Значит, врет Самыкин... Но для чего ему надо было присочинять, что с базы они заезжали к Зое?

Вечером того же дня я произвел обыск в доме Самыкина. Его самого не было.

- С работы еще не приходил, - объяснила его жена Анна Ивановна, худая женщина с усталым лицом.

Наш приход с участковым уполномоченным милиции и понятыми сильно напугал ее. Было видно, она хочет спросить о чем-то, но не решается. Наконец Анна Ивановна не выдержала и подошла ко мне.

- Скажите, прошу вас, что он сделал? Лучше правду, чем мучиться...

- Успокойтесь, Анна Ивановна, - смутился я. - Может, ваш муж и не виноват...

Но в это время участковый, роясь в большом сундуке, воскликнул:

- Есть, товарищ следователь! Вот посмотрите.

Он извлек отрез зеленого драпа, точно такого же, как пропавший. Измерили. В куске было три метра.

- Откуда у вас этот отрез? - спросил я.

От волнения Анна Ивановна стала заикаться.

- Коля... Муж... Купил...

- Когда?

- Недавно. Во вторник, когда в Ростов за товаром ездил...