Барбара Майклз - И скоро день

Если бы сейчас эта женщина вошла в комнату, я бы не удержалась и непременно бы вцепилась ей в глотку. Я уже не сомневалась в том, что она планирует совершить, хотя и не догадывалась, почему она собирается покончить с Питом, не дожидаясь моего отъезда. Скорее всего, это случится в ночь с пятницы на субботу. Более того, чтобы быть абсолютно уверенной в успехе, она наверняка не повторит прошлых ошибок. Это будет жестоко и грубо.

Мне было нелегко представить себе Франческу в роли убийцы родного внука. Я ломала голову, придумывая самые невероятные объяснения. Может быть, Пит сам принимает наркотик? Но этого просто не может быть, сама мысль об этом абсурдна. Единственный способ добыть наркотик заключался в пособничестве Альберто, но альянс между мальчиком и этим грубым животным был просто невозможен; да и Альберто никогда бы не сделал этого без ведома графини. А без помощи Альберто у Пита вообще не было никакой возможности достать эту дрянь. Наверняка графиня тщательно следила за его одеждой, книгами и игрушками: ему даже негде было спрятать наркотики, так как его комнату ежедневно прибирали и, скорее всего, тщательно обыскивали.

Я с легкостью представила себе Альберто как главного злодея, но у меня не сходились концы с концами. Если бы ему нужно было устранить препятствие со своего пути, он воспользовался бы собственными руками или оружием. Вероятно, они с Эмилией замешаны в это дело. В истории с котенком могут быть виноваты они оба, кроме того, именно в ведении Эмилии могло находиться лекарство, которое подсыпалось мальчику в пищу. Но они бы не могли разработать такой хитроумный план, для этого оба были слишком примитивны. Они, очевидно, простые исполнители зловещих замыслов третьего лица, отличающегося незаурядным коварством.

К сожалению, Франческа не единственный кандидат на роль главного злодея. Был еще один подозреваемый.

Дэвид.

Я ничего не знала о нем кроме того, что он сам рассказал мне о себе. Франческа была вполне удовлетворена рекомендациями, которые он представил, но она могла не знать всего. Подозрительное совпадение — именно сейчас ему приходится бросать работу, которая, надо признать, была достаточно необычной для взрослого мужчины. Дэвиду удалось установить дружеские отношения с кухаркой. Он, конечно, не мог постоянно крутиться на кухне, когда там готовилась еда для мальчика, но ведь и наркотики попадали к мальчику не каждый день. Правда, у него не было возможности выпустить котенка из комнаты, но он вполне мог заметить, что тому удалось выбраться на свободу, и он запросто мог спустить собаку с цепи.

Наиболее серьезной уликой против Дэвида было его знание химикатов. Кроме того, в ту самую первую ночь, когда я приняла его за Барта, он явно курил травку. Этот запах невозможно спутать.

Мне не хотелось верить в виновность Дэвида. Мне даже не хотелось так ставить вопрос. Эта мысль ни разу не приходила мне в голову до тех пор, пока я не начала связывать воедино разрозненные факты. Как я сейчас хвалила себя за то, что у меня все-таки хватило здравого смысла, чтобы все взвесить. Если бы я бежала вместе с Питом, то непременно обратилась бы за помощью к Дэвиду...

А ведь я прочитала немало книг, где сюжет разворачивается подобным образом, как там все было легко и просто. Меня удивляло, как это героям долго не удается раскусить негодяя, принимая его за вполне порядочного человека. Иногда я задавала себе вопрос: почему люди сразу не идут в полицию. Теперь-то я знаю почему. Я вдруг представила себе, что обращаюсь к здешним полицейским с обвинением, что представительница одной из самых богатых и уважаемых семей Тосканы намерена убить собственного внука. «А кто вы такая, чтобы обвинять известного в этих краях человека, синьорина?» Я путешественница, иностранка, недавно вышедшая из психиатрической лечебницы. Хорошо, если они не сочтут нужным посадить меня под замок.

Ночь начинала медленно отступать, с неохотой отдавая свои права наступающему мрачному дню. Тем не менее, мне показалось, что я еще не все успела обдумать — так коротка была эта тревожная ночь. Серые проблески рассвета едва забрезжили за окном, когда я, наконец, выработала план действий. Как бы там ни было, я постараюсь забрать Пита. Я могла рассчитывать только на себя, потому что нельзя доверять ни одному человеку на вилле. У меня ничего не было готово к такому шагу, но кое на что я все же могла опереться. Были люди, которые могли удостоверить мою личность. У меня не было криминального прошлого, да, я была больна, но у меня не наблюдалось паранойи. Мне помогут дядя и тетя мальчика, кроме того, есть еще мой отец... Он прыгнет в первый же самолет, как только поймет, что я в опасности.

Только выиграв у них время, я смогу спокойно промаршировать по здешним аллеям и дать бой, особенно, если у меня будет козырная карта — Пит. Единственный вопрос заключался в том, где лучше спрятать мальчика. Вряд ли я смогу вывезти его из страны без паспорта. Я отдавала себе отчет в том, что похитить мальчика мне не удастся, так как документов на ребенка здесь не достать, тщательно взвесив все за и против, я поняла, что не стоит даже думать об этом. Полет длится не один час, они догадаются, где мы, и в Америке нас встретят федеральные агенты, специально откомандированные для поимки беглецов. Его паспорт, скорее всего, у Франчески, и мне не выкрасть его, так как за мной по пятам шныряет эта вездесущая Эмилия, от которой невозможно скрыть ни одного своего шага.

Неожиданно меня осенило: есть только одно место, куда я могу отвезти мальчика. Это настолько нелогично, что только идиоту может прийти в голову мысль искать его там.

Когда я добралась до своей постели, было уже совсем светло. Стоило мне коснуться подушки, как я тут же провалилась в глубокий сон, полный кошмаров. Правда, на сей раз они не имели никакого отношения к Барту, они касались событий того ужасного дня. Во сне я держу на руках ребенка и пытаюсь бежать сквозь темную и вязкую массу, которая не пускает меня, цепляясь за ноги. Где-то далеко впереди я различаю серый утренний свет, однако меня окружает непроницаемая темнота, прямо по нашим следам несется огромная собака. Звон ее оборванной цепи становится все громче. Тусклые тени на нашем пути неожиданно обретают четкие формы: вот из мрака появляется Альберто с ружьем, из которого он целится прямо в нас, затем Франческа с распростертыми объятиями бросается в нашу сторону, причем руки ее становятся все длиннее и длиннее по мере ее приближения к нам. Каким-то чудом мне удалось прорваться сквозь эту парочку, резко прибавив скорость и немного изменив направление своего движения. Сзади доносится тяжелое дыхание настигающей нас собаки. Нырнув еще раз в кусты, я с облегчением замечаю, что путь свободен... А затем впереди появляется он, преграждая нам путь к спасению: он хохочет, и лицо его скрывают прямые темные пряди волос. В этом сне отразилось все то, что мне пришлось пережить в последний день — безнадежное отчаяние и отчаянную безнадежность. Мне хотелось предпринять какие-то шаги, но я ничего не могла. Единственное, что сыграло мне на руку, — это погода, по-прежнему облачная и ненастная. Впервые в жизни я молила небеса, чтобы они ниспослали нам дождь. В дождливую погоду нам с Питом гораздо легче будет скрыться, если мы решим дожидаться ночи: темнота поможет нам, укроет нас в нужный момент, обитатели виллы обнаружат наше исчезновение не раньше следующего утра. Это был великолепный план, но если вдруг появится необходимость изменить его в зависимости от ситуации, я воспользуюсь благоприятными обстоятельствами. Я совсем не уверена в том, что до пятницы Пит находится в безопасности. Нельзя забывать о том, что они могут захотеть воспользоваться неожиданно представившимся случаем.