Вильям Ходжсон - Пираты – призраки

– Что прикажете с ним делать? – спросил он, закончив свои объяснения. – Погода хорошая, можете оставить беднягу на палубе, – сказал капитан.

Он повернулся и ушел на корму.

Второй помощник коротко приказал:

– Тащите сюда Швабры и воду! Живо!

Резко повернувшись, он отослал Тамми на ют. Потом проследив, как рей подняли на фок-мачту, он отправился следом. Видимо, он сообразил, что парню не следует слишком долго оставаться рядом с трупом – его нервная система могла бы не выдержать этого.

После того, как они ушли на ют, мы спустились в кубрик. Все были подавлены и напуганы. Некоторое время мы сидели каждый на своей койке и молчали. Подвахтенные спали, никто из них не знал о случившемся.

Вдруг, переступив через планширь с правого борта, в кубрик вошел Пламмер, наш штурвальный.

– Как это случилось? – спросил он. – Вильямс сильно разбился?

– Ш-ш! – сказал я. – Разбудишь остальных. Кто встал за штурвал вместо тебя?

– Тамми. Второй прислал его. Разрешил, чтобы я покурил на баке. Говорит, что Вильямс сорвался с рея.

Он замолчал и, оглядев лица матросов в кубрике, озадаченно спросил:

– Где он?

Я взглянул на остальных парней, но, похоже, ни у кого из них не было желания взять на себя роль рассказчика.

– Он упал с самого верха! – сказал я.

– И где он теперь? – повторил Пламмер. – Разбился, – сказал я. – Лежит на люкс. – Мертвый? – спросил он.

Я кивнул.

– Я догадался, что случилось что-то серьезное, когда заметил, что Старик пошел на нос. Как все это произошло?

Он обвел взглядом всех, сидящих в кубрике; мы молча курили.

– Никто не знает, – сказал я и взглянул на Стаббинса. Я перехватил его задумчивый взгляд.

Секунду помолчав, Пламмер снова заговорил:

– Я слышал его крик, когда стоял на штурвале. Похоже, ему досталось там, наверху.

Стаббинс чиркнул спичкой и приступил к раскуриванию своей трубки.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, выпуская дым.

– Что имею в виду? Ну, не знаю. Может, ему зажало пальцы между бейфутом и мачтой.

– А как объяснить то, что он ругался на второго помощника? Тем, что у него прищемило пальцы? – вмешался Квойн.

– Я не знал об этом, – сказал Пламмер. – Кто слышал, как он ругался?

– Думаю, что это слышали все на этой чертовой посудине, – ответил Стаббинс. – Однако я не уверен, что он ругался на второго помощника. Поначалу я думал, уж не рехнулся ли парень, кроет помощника капитана, но теперь я думаю, вряд ли. Когда начинаешь размышлять, понимаешь, что у него не было причин поднимать скандал. Потом мне кажется, что он кричал кому-то наверх, а не вниз. Кроме того, с какой стати заводить разговор со вторым помощником по поводу твоей зарплаты в столь неподходящее время.

Он взглянул на меня. Джок, который покуривал потихоньку, сидя на сундучке рядом со мной, не спеша вынул изо рта трубку.

– Верно говоришь, верно, – сказал он, кивая головой.

Стаббинс продолжал разглядывать меня.

– А ты что думаешь? – спросил он вдруг. Возможно, мне тогда только показалось, но Стаббинс как будто вкладывал в свой вопрос какой-то смысл, причем куда более глубокий, чем это выглядело на первый взгляд.

Я посмотрел на него. Я бы не смог высказать свое мнение по поводу случившегося, даже если б захотел.

– Не знаю! – ответил я, уходя от прямого ответа. – Хотя я тоже не думаю, что он ругался на второго помощника. По крайней мере, если брать его слова в целом.

– Именно это я и говорю, – продолжил Стаббинс. – И еще: вам не приходило в голову такое странное совпадение: сначала Том чуть было не слетел оттуда, а теперь – это!

Я кивнул.

– С Томом тоже все кончилось бы плохо, если б ему не захлестнуло запястье концом сезня.

Он помолчал, а затем через пару секунд продолжил:

– Это было всего три или четыре дня тому назад!

– Не пойму, к чему ты это клонишь? – сказал Пламмер.

– Ни к чему я не клоню, – ответил Стаббинс. – Просто все это чертовски странно. Похоже, что этому кораблю не будет удачи, вот что я думаю.

– Возможно, – согласился Пламмер. – Что-то действительно происходит в последнее время. В следующий раз, когда полезу наверх, буду крепче держаться за ванты.

Старый Джаскетт вытащил изо рта трубку и, вздохнув, сказал:

– Слишком много непонятного. Каждую ночь – что-то новое. Не сравнить с тем, как было поначалу, когда только началось плаванье. Кажется, будто вместо сыра тебе подсунули кусок мыла. Я считал, что все это бред собачий про призраки и привидения, но похоже, что это правда.

Он замолчал, прокашливаясь.

– Привидений здесь нет, – сказал Стаббинс. – По крайней мере, в том смысле, какой ты в это слово вкладываешь.

Он умолк, как будто пытаясь ухватить ускользающую мысль.

– Ну? – сказал Джаскетт.

Прервав молчание, Стаббинс продолжил, не обращая на Джаскетта ни малейшего внимания. Он точно разговаривал сам с собой.

– Все очень и очень странно. Я не знаю, что там Вильямс говорил на рее, но знаете, мне иногда казалось, что было у него что-то такое на уме... Затем, после еще одной паузы, длившейся с минуту, он сказал буквально следующее:

– Кому он все это говорил?

– Ну? – снова спросил Джаскетт; он был явно растерян.

– Вот я и думаю, – сказал Стаббинс, выбивая трубку о край сундучка. Может, в конце концов вы и правы, ребята.

Разговоры постепенно стихли. Все были потрясены случившимся и пребывали в раздумьях. Что же касается меня, то в моей голове бродили довольно беспокойные мысли.

Внезапно я услышал свисток второго помощника. Затем над палубой прогремел его голос:

– Сменить штурвального!

– Приказываю сменить рулевого, – сказал Квойн, который высунулся в дверь, чтобы послушать. – Давайка бегом, Пламмер.

– Сколько времени? – спросил Пламмер, вставая и выбивая трубку. – Похоже, что скоро пробьют четыре склянки. А кто после меня заступает?

– Ладно, Пламмер, – сказал я, вставая с сундучка, на котором сидел. Я пойду. Мне вставать на вахту, а до четырех осталось не больше двух минут.

Пламмер снова сел, а я вышел из кубрика. Поднявшись на ют, я натолкнулся на Тамми, который мерил палубу шагами у подветренного борта.

– А кто за штурвалом? – спросил я его с удивлением.

– Второй помощник, – ответил он с какой-то дрожью в голосе. – Он ждет, чтобы его сменили. Я расскажу тебе, что случилось, как только представится такая возможность.

Я последовал дальше к рулевому колесу.

– Кто там? – спросил второй помощник.

– Джессоп, сэр, – доложил я.

Он показал мне, какой курс держать, и затем, не говоря больше ни слова, пошел к носу, и я услышал, как он окликнул по имени Тамми. Они о чем-то шептались, но у меня не было возможности подслушать их разговор. Что до меня, то мне ужасно хотелось узнать, почему второй помощник встал к штурвалу. Я понимал, что, если б просто возник вопрос о плохом управлении кораблем по вине Тамми, второму помощнику и в голову не пришло бы вставать на место практиканта. Произошло нечто неординарное, о чем мне еще предстояло узнать, в этом я не сомневался.