Владимир Болучевский - Танцы в лабиринте

- Ах да! - Петр вынул из кармана записную книжку и стал ее листать. - А если спросят, откуда у вас этот телефон, что скажете?

- Скажу, что особист наш, Шарудило, по пьянке дал на всякий случай, еще в прошлом году. А потом забыл об этом.

- Это правдоподобно?

- Вполне.

- Ну что ж... правильно мыслите. Записывайте. - Волков продиктовал номер телефона. - Значит, завтра, с самого утра. Все понятно? Вопросы есть?

- Никак нет. Спасибо вам, Петр Сергеич.

- Не за что, - Волков направился к выходу из комнаты.

Седов встал и вышел вместе с ним в переднюю.

- Вот, возьмите, - протянул он Петру в дверях два ярко-красных пасхальных яйца. - С Богом.

- Спасибо, - Волков положил яйца в карман куртки и шагнул за порог.

Дверь за его спиной закрылась, он стал спускаться по лестнице и невольно вздрогнул, когда из-за закрывшейся двери кавторанга на всю парадную гулко разнеслось:

- А ка-агда уста-а-алая-а падло-одка-а!..

38

Волков вышел из лифта, подошел к квартире Германа и позвонил в звонок. Раздалось звонкое тявканье, затем дверь открылась.

- Привет, - сказал Герман, - заходи. Петр вошел и протянул ему ключи от машины. Потом распахнул куртку и вынул из-за

- пояса обрез.

- Тачка под окном. Ас этим... не надо бы тебе с ним по улицам шастать.

- А я и не шастаю, - Герман запер дверь, взял обрез и положил его на вешалку. - По улицам.

- Через открытую дверь Волков увидел сидящих на кухне у стола Элис, Адашева-Гурского и Жаклин.

- Ну как там у вас? - взглянул Петр на Германа. Как она?

- Да как... а никак. Только на Лизу и откликается пока. Кто ей это в башку вбил?

- Леон. Эффект запечатления. Она же как цыпленок новорожденный там, около метро, была. Тот, когда из яйца вылупится, кого первого увидит, с тем себя и отождествляет. Увидит утку, считает, что он утенок. Увидит собачку, считает, что тоже собачка, бегает за ней как щеночек. Леон, очевидно, первый с ней заговорил после того, как у нее мозги включились. Вот она теперь и Лиза.

- Если .так и дальше будет, ей же там в Америке даже гринкарту не выдадут.

- Ну вот еще. Отождествят уж как-нибудь, идентифицируют. Ее нужно в привычную среду засунуть, и чтоб на ее родном языке все вокруг говорили. Глядишь, и вспомнит себя.

- Да ладно, шучу я. Пойдем? За Светлое Христово Воскресенье? Они вошли на кухню.

- Держи, - Петр подал Гурскому его бумажник и ключи от квартиры.

- Слава Богу... Наконец-то хоть домой можно попасть, - Александр убрал их в карман. - А то мотаюсь по чужим углам. Аж с четверга. Просто как лишенец какой-то.

Герман открыл холодильник и достал из него бутылку водки.

- Присаживайся, - кивнул он Волкову на стул.

- Да я, в общем-то, на минутку.

- Но рюмашку-то всяко хлопнешь?

- Ну давай, - Петр присел к столу.

- Видишь, как у нас все ловко совпало, - Герман отвинтил пробку, - и праздничек сегодня, и Жаклин нашлась. Все живы и... почти здоровы. Все в порядке. Грех не выпить. Разве нет?

- Мне глоточек, Гера, - сказал Гурский, - чисто символически.

- Как скажешь, - Герман плеснул ему на донышко и взглянул на Жаклин: Джеки, вам я тоже чисто символически, да? Мало ли что... а мне отвечать потом.

Она задумчиво тронула рукой свою рюмку, вздохнула и подняла на Германа скорбный взгляд громадных синих глаз:

- Не надо маму парить...

Элис подавилась бутербродом и закашлялась. Гурский переглянулся с Германом и похлопал ее ладонью по спине.

- Спасибо,- сдавленно выдохнула Элис Раен.

- М-да... - крякнул Волков. - Однако. "Вот оно, - Петр бросил взгляд на печальные черты сидевшей с потерянным видом девушки. - Вот оно, Петя, лицо врага. Господи ты Боже мой..."

- Все чокнулись и выпили.

- Ребяточки...- поднялся Гурский,- а пойду-ка я домой.

- Пошли, - присоединился к нему Волков. - Я тебя закину.

- Ну, как знаете, - Герман вышел из-за стола.

- Счастливо, - кивнул Адашев-Гурский Элис и Жаклин. - Не грустите тут, все обойдется.

- Да, конечно, - Элис взглянула на него и чуть пожала одним плечом.

- Пока, - кивнула Жаклин.

Гурский снял в прихожей с вешалки свою куртку, надел ее, и они с Волковым вышли из квартиры.

- Да, Гера! - обернулся на площадке лестничной клетки Александр. - Я чего приходил-то... Мы на рыбалку к Ваське в Лимовку едем или нет?

- Ой, Сань, даже и не знаю пока, - задумался тот. - Давай созвонимся, а?

- Ну давай. Всего доброго.

- Счастливо. Герман закрыл дверь.

39

- А что с тем хмырем, ну... который с Кирочной? - Гурский забрался в джип и достал сигареты. - Ты же так ничего толком и не рассказал. Почти.

- А что с ним... - Волков выруливал со двора. - Ничего. Отпустил я его. Что мне с ним делать? И потом, он, если уж так разобраться... ну что он такого сделал? А натерпелся...

- А не хрен с говном дружить.

- Да видишь ли... Он, собственно, ни с кем особо и не дружил. Ну принял у себя в доме Парфена некоего, приятеля, с которым сидел. Они с ним там, на зоне, что называется, "ели вместе". Ну так... а как не принять-то? Что ж он, пидарас какой? Все правильно. Жить у себя оставил. Это он вам грузил, что снимает, мол, у него кто-то комнату, а кто-что, дескать, он и знать не знает. А что ему, с другой стороны, вам еще говорить?

- Ну да.

- Вот. Парфена у себя оставил, а дальнейшее от него уже и не зависело.

- А как Джеки вообще к нему в дом попала?

- Как? Ну... - Петр остановился у светофора, - видишь ли... Она тем вечером, в четверг, на самом деле у Славы была. А потом... вышла, очевидно, на улицу, у нее там встреча была с одним... ну попросили ее, короче, посылку передать, а она города-то, видимо, не знает, вот и решила у Славиного дома встречу эту назначить. Вышла, в машину к этому, с которым встречалась, села. А тут в них бычара один отмороженный и впилился. Ну и... у братвы же обычай один, они же виноватыми не бывают. Короче, этот отморозок с них бабки, естественно, потребовал. Хотите, дескать, разойтись мирно - гоните лавэ. И видимо, настолько убедительно обосновал свою позицию, что даже Джеки поняла расклад и решила не усугублять конфликт. У того-то, которому она посылку передавала денег с собой не оказалось, и она решила, по доброте душевной, за него сразу, на месте, заплатить. Чтобы с быком этим разойтись, ну а потом... этот приятель ей бы компенсировал. Но у нее тоже то ли с собой не было, то ли было, но мало. И пошла она за деньгами к Славе домой, Может, сумка ее там лежать осталась, а может, и из Славиных решила взять, кто знает, какие у них там со Славой отношения были, если у нее свой ключ от его квартиры был. А отморозок этот хозяина с машиной отпустил и за ней поперся, чтобы не сбежала. Дальнейшее ясно?

- Примерно... - кивнул Гурский. - Она его в дом пустила.

- Ну да. Что там и как дальше вышло, в деталях только она сама рассказать может. Но... - Волков воткнул передачу и тронулся с места. - Увидел, видимо, браток, что квартира, упакована (Джеки, возможно, бабки еще, вдобавок ко всему, засветила) и решил не мелочиться. Решил он вынести из хаты вообще все, что можно. А Слава, вероятно, пришел неожиданно откуда-то и с ним и сцепился. Ну и... в процессе единоборства... Слава башкой о батарею, да и крякнул. А Жаклин - свидетель всего этого. Что с ней делать? По логике вещей, тоже валить надо. И уходить по-тихому. Но бычара этот - полный отморозок. Он решил на девке бабок наварить, чеченам ее продать.