Дик Френсис - В мышеловке

– Думаю, – прервал я его, – вам есть смысл прибегнуть к большим, чем обычно, мерам предосторожности.

– И… на какой срок?

– Не знаю, мистер Апдайк. Может быть, и на достаточно долгое время.

Его круглое веселое лицо приобрело выражение серьезной озабоченности.

– Вы приехали сюда, чтобы рассказать об опасности. Зачем вам такие хлопоты?

– Я согласился бы на куда большие хлопоты, чтобы уничтожить их подлую шайку. Мой кузен приобрел в Австралии картину. Его дом в Англии был ограблен. Жена кузена застала преступников в доме, и они зверски ее убили.

Норман Апдайк посмотрел на меня долгим взглядом. Я не мог скрыть от него гнев, который кипел во мне, даже если бы и постарался. Он содрогнулся.

– Просто счастье, что вы не против меня!

Я с трудом заставил себя улыбнуться.

– Мистер Апдайк! Пожалуйста, будьте осторожны! Когда-нибудь, возможно, и полиция придет посмотреть на вашу картину и спросить, где вы ее приобрели… Во всяком случае, если я взялся, надеюсь, так оно и будет.

– Я встречу их, – твердо ответил он и понимающе улыбнулся.

Из Окленда Джик повез нас в Веллингтон. Это примерно восемь часов езды на машине.

Мы остановились на ночь в мотеле города Гамильтон, к югу от Окленда, а утром двинулись дальше. Слежки за нами не было. Я был уверен, что никто не сидел у нас на хвосте в Окленде, когда мы посетили Апдайков.

Но Уэксфорд уже должен был знать, что у меня на руках список иностранных покупателей, в котором есть несколько новозеландских адресов. Он не мог догадаться, какой именно адрес я выберу, но, безусловно, додумается, что, остановившись на букве «В», я прямиком попаду в Веллингтонскую галерею.

Итак, там нас может ожидать сюрприз.

– Ты что-то приуныл, Тодд, – начала Сара.

– Прости, задумался.

– О чем?

– Когда мы наконец остановимся на ленч.

Она звонко рассмеялась.

– Но мы же основательно позавтракали.

Мы миновали указатель поворота на Роторук, в страну гейзеров.

– Может, кто-нибудь желает горячей грязи? – спросил Джик.

– Неподалеку находится геотермальная электростанция, – сообщила Сара, – которая работает на выбросах пара из-под земли. Там ужасные черные кратеры, смердящие серой, а земная кора настолько тонкая, что местами даже вибрирует, и кажется, что под ней просто пустота…

– И еще, – добавил Джик, – у них здесь через пятницу бывают землетрясения.

– Я где-то читала, что в Веллингтоне землетрясения настолько часты, что новые кварталы строят на специальных платформах-люльках, – добавила она.

– Спи, небоскребик, спи, – запел Джик приятным голосом. Солнце сияло, а вокруг зеленели листья незнакомых мне растений.

Проносились пронзительно зеленые поляны и глубокие таинственные ущелья. Качалась на ветру трава почти в человеческий рост. Чужая земля, дикая и прекрасная.

– Взгляни на чьяроскуро, – произнес Джик, когда машина вынесла нас в небольшую долину с особо живописными очертаниями.

– Что это такое? – спросила Сара.

– Светотень, – пояснил он. – Контраст и гармония. Профессиональный термин. Весь мир – чьяроскуро, а все мужчины и женщины – просто пятна света и тени.

– Каждая жизнь – чьяроскуро, – сказал я.

– И каждая душа.

– Душа врага – серая, – возразил я.

– Ты тоже станешь серым, смешивая красное, голубое и белое.

– Серая жизнь, серая смерть – все выравнивается в одинаково серое пятно – в ничто.

– Никто, – воскликнула Сара, – никогда не назовет вас обоих серыми!

– Серыми?! – вскричал я. – Серый – Грей! Конечно же, черт побери!

– О чем ты? – спросил Джик.

– Грей – фамилия человека, снявшего на три месяца пригородную художественную галерею в Сиднее, и Грей – фамилия типа, продавшего Апдайку его «Херринга».

– Ох! – Вздох Сары разрушил чары солнечного дня.

– Прости, – сказал я.

Их так много, подумал я. Уэксфорд и Грин, молодой парень, заливший Джику глаза скипидаром, женщина и Харли Ренбо, двое преступников в Алис-Спрингсе, одного из которых я знаю в лицо. Кстати, второй мог оказаться Бровастым.

А теперь Грей. По меньшей мере девять человек. Это те, о которых я что-то знаю, но их, наверно, больше. Как справиться с ними, чтобы при этом не пострадали мои друзья?! Да и самому мне не хотелось отправиться в небытие.

Пока же после каждого моего взмаха саблей у змея вырастала новая голова.

Интересно, кто же осуществлял сами грабежи? Или они посылали за море двух-трех собственных «специалистов», или нанимали, так сказать, местную рабочую силу. Если грабители – их люди, то не один ли из них убил Регину? Не встречался ли я уже с убийцей Регины? И не он ли сбросил и меня с балкона? И не он ли готовит мне западню в Веллингтоне?

Я напрасно ломал себе голову, загнув в уме добрый десяток пальцев…

В столицу мы въехали около полудня и остановились в отеле «На террасах», откуда открывался великолепный вид на море. До сих пор я считал, что среди больших городов нет равного старому доброму Лондону, стоящему в болотистой низине. Но Веллингтон, новый и ухоженный, сразу покорил меня своей неповторимостью.

Я нашел в телефонном справочнике адрес галереи изобразительных искусств «Руапеху» и спросил у портье, как туда проехать. О галерее он слышал впервые, но адрес ему был знаком, где-то за старым городом. В вестибюле отеля я приобрел карту городских дорог, мне объяснили, что гора Руапеху является потухшим вулканом с теплым озером в кратере. Если мы ехали из Окленда, то должны были проезжать неподалеку. Я поблагодарил и с картой поднялся к Джику и Саре.

– Галерею мы разыщем, – сказал он. – А что дальше? Может, скорчим им рожи через витрину?

– Вы и на такое способны! – заявила Сара.

– Мы можем просто проехать мимо, – предложил я. – И в машине нас никто не увидит.

– В конце концов, – брякнул Джик, – мы и в самом деле хотим, чтобы они знали о нашем пребывании здесь.

– Почему? – изумилась Сара.

– Спроси Тодда, это его затея.

– Почему, Тодд?

– Потому что я хочу, чтобы они все силы бросили на наши поиски, а не заметали следы преступлений в Мельбурне. Ведь мы хотим, чтобы их взяла полиция, так как сами арестовать их не можем. Ну, а когда полиция начнет действовать, нужно обязательно, чтобы она что-то нашла.

– Теперь ясно, что ты имел в виду когда говорил, что «нужно, чтобы все шло как положено». Но только ты умолчал о том, что умышленно наводишь их на наш след.

– У Тодда бумаги и картины, которые мы забрали, – объяснил Джик. – И они захотят вернуть их себе. Тодд надеется, что они в первую очередь займутся возвращением своих вещей, потому что пока они рассчитывают, что им удастся заполучить их назад и заставить нас замолчать…

– Джик, – перебил я, – ты далеко зашел!