Дик Фрэнсис - Игра без козырей

Лорд Хегборн не ответил.

— Сибери всегда был оживленным, преуспевающим, любимым зрителями ипподромом, — продолжал я. — А сейчас он чахнет просто на глазах. Удивительное совпадение: как только крупный делец заинтересуется землей, дела у ипподрома быстро начинают катиться вниз. В прошлом году Сибери выплатил дивиденды только по шесть пенсов на одну акцию, а в этом году у них убыток в три тысячи семьсот четырнадцать фунтов. Если в ближайшее время не принять меры, в будущем году Сибери уже не будет.

Лорд Хегборн молчал, уставясь в пол, держа в руке недоеденный сандвич.

— Кто занимался этой арифметикой? — наконец спросил он. — Рэднор?

— Нет... Я. Это очень просто. Я поехал в Торговую палату и там просмотрел балансовые отчеты Сибери за несколько последних лет. Утром позвонил биржевому маклеру и узнал нынешнюю стоимость акций. Вы легко можете проверить эти цифры.

— О нет, я не сомневаюсь в ваших данных. Я вспоминаю сейчас, что ходили слухи, будто вы к двадцати годам сделали себе состояние, играя на бирже.

— Люди склонны преувеличивать, — улыбнулся я. — Мой первый учитель, тренер, у которого я начинал, посоветовал вкладывать деньги в акции, и удача иногда улыбалась мне.

— Хм...

Снова долгая пауза. Он колебался, какое принять решение. Я не торопил его, но вздохнул с облегчением, когда он наконец спросил:

— Вы выполняете поручение Рэднора, и он знает все, что вы сказали мне?

— Да.

— Хорошо. — Он встал, отложив сандвич. — Можете передать Рэднору, что я согласен на расследование и надеюсь убедить своих коллег в его необходимости. Полагаю, вы приступите к работе немедленно?

Я кивнул.

— На обычных условиях?

— Не знаю, — ответил я. — Об этом, наверно, лучше поговорить с мистером Рэднором.

Я не знал, каковы у агентства обычные условия, и не хотел их обсуждать.

— Хорошо, Сид. Вы, конечно, понимаете, что не должно быть никакой утечки информации? Мы не можем позволить, чтобы Крей подал на нас в суд за клевету.

— Агентство всегда обеспечивает конфиденциальность.

Я мысленно усмехнулся. Рэднор прав. Люди платят за конфиденциальность. Почему бы и нет?

Когда на следующее утро я пришел в агентство, в отделе скачек царила тишина, главным образом потому, что Чико уехал сопровождать лошадей. Остальные, включая Долли, углубились в документы.

— Ты опять опоздал, — со вздохом заметила Долли, бросив на меня укоризненный взгляд. — Шеф хочет тебя видеть.

Я подмигнул ей и спустился вниз. Джоанн взглянула на часы.

— Он уже полчаса назад спрашивал о вас.

Я постучался и вошел. Рэднор сидел за столом и с карандашом в руках читал какие-то бумаги. Он посмотрел на меня и нахмурился.

— Почему так поздно?

— Живот болел, — сказал я.

— Не смешно, — резко ответил он и уже спокойнее добавил: — Впрочем, наверно, это не шутка.

— Нет, не шучу, но все же извиняюсь за опоздание. — На самом деле я даже был рад, потому что в агентстве впервые заметили, что меня нет. Раньше никто бы и слова не сказал, хотя бы я прогулял весь день.

— Как прошел разговор с лордом Хегборном? — спросил Рэднор. — Он заинтересовался?

— Да. Он согласился на расследование. Я сказал, чтобы об условиях он договаривался с вами.

— Хорошо. — Рэднор нажал кнопку на столе. — Джоани, свяжи меня с лордом Хегборном. Сначала позвони в его лондонскую квартиру.

— Да, сэр, — негромко прозвучал из селектора ее голос.

— Вот. — Рэднор придвинул ко мне большую коричневую картонную коробку. — Посмотри.

В коробке лежала толстая пачка глянцевых фотографий. Я просмотрел их одну за другой и с облегчением вздохнул. Резкость и чистота изображения оказались вполне удовлетворительны, кроме тех кадров, которые я делал, меняя экспозицию.

На столе у Рэднора зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Доброе утро, лорд Хегборн. Говорит Рэднор. Да, совершенно верно. — Он жестом указал мне на кресло. — И, разумеется, в случаях, подобных этому, мы должны подрузамевать доплату, если наши оперативники подвергнутся профессиональному риску... Да, как и в деле Кэленса. Да, именно так. Через несколько дней вы получите от нас предварительный отчет. Да... До свидания.

Рэднор положил трубку, задумчиво потер подбородок, затем сказал:

— Хорошо, Сид. Действуй.

— Но... — начал я.

— Никаких «но». Это твое дело. Вот ты и раскручивай его.

— Могу ли я воспользоваться данными Bona fides и других отделов? — спросил я, вставая с пакетом фотографий в руках.

— Сид, задействуй все ресурсы агентства, какие тебе нужны. — Он сделал приглашающий жест. — Но следи за расходами. Мы не можем позволить, чтобы высокая цена наших услуг привела к банкротству агентства. Если тебе понадобится кто-то в помощь, действуй через Долли или других руководителей отделов. Хорошо?

— Это не покажется им странным? Я хочу сказать... ведь раньше я почти не работал...

— Если они не выполнят твою просьбу, обращайся ко мне. — Взгляд Рэднора ничего не выражал.

— Хорошо. — Я направился к дверям. — Э-э-э... А кто... — Я остановился на пороге. — Кто получит деньги за профессиональный риск? Оперативник или агентство?

— Ты говорил, что готов работать бесплатно, — сухо заметил Рэднор.

— Именно так, — засмеялся я. — А на расходы дадут?

— Эта твоя машина просто уничтожает бензин.

— Не больше, чем другие, — запротестовал я.

— Ладно. Рассчитывай в среднем на тридцать в неделю. А на прочие расходы приложишь счета.

— Спасибо.

Он неожиданно улыбнулся одной из своих редких улыбок, так не соответствовавших его военной выправке, и начал плести очередную сложную метафору:

— Старт дан. Как ты проведешь заезд — зависит от твоего мастерства и своевременности действий. Я поручился репутацией агентства, что ты получишь результат. Мы не можем позволить себе проиграть. Помни об этом.

— Хорошо, — ответил я.

Превозмогая боль в животе, я потащился в Bona fides на третий этаж, размышляя, что пора бы Рэднору установить в здании лифт. Какая удача, что мне не надо обращаться в отдел розыска пропавших лиц, который разместился в заоблачных высотах шестого этажа. Очень характерно для Рэднора, размышлял я, что он выбрал это потрясающе пропорциональное, солидное здание на углу Кромвель-роуд, а не плоский современный офис, в котором его сотрудникам было бы гораздо удобнее и который, несомненно, оказался бы раз в десять дороже.

В подвале, кроме кухни, размещались архивы картотеки. На первом этаже с кабинетом Рэднора соседствовали две приемные, они же комнаты для бесед с клиентами, и отдел разводов. На втором этаже — отдел скачек, бухгалтерия, еще одна комната для бесед с клиентами и секретариат агентства. Еще выше — Bona fides, а над ним еще два этажа сужавшегося кверху здания занимали отдел розыска пропавших лиц и отдел охраны клиентов. Только отдел розыска пропавших лиц располагался в двух помещениях.