Питер Чейни - Дамам на все наплевать

О'кей! После его смерти жена поселилась недалеко от города Палм Спрингс и однажды попыталась обменять в банке часть облигаций на деньги. Но облигации оказались фальшивыми. Для расследования этого дела назначили меня. Я болтаюсь здесь уже столько времени, но ничего путного мне узнать пока не удалось.

Во время этой моей речи она смотрела в окно, повернувшись ко мне в профиль, и я ничего не мог прочитать на ее лице.

— И вдруг мне в голову пришла мысль, — продолжал я, не спуская с нее глаз, — что, возможно, Генриетте известно об этих фальшивых облигациях гораздо больше, чем она пытается всех в этом уверить. Но я никак не могу подобрать к ней ключ, чтобы заставить ее заговорить. И пока я прыгал вокруг да около, выясняя суть этого дела, Лэнгтон Бэрдль, бывший секретарь Грэнворта Эймса, намекнул мне, что Грэнворт вообще не кончал жизнь самоубийством, а его убили, и убила его жена — Генриетта. И, между нами говоря, милочка, мне кажется, что это было именно так.

Но предположим, что я докажу, что это она убила своего мужа, и арестую ее. Но что это мне даст? Мне все еще нужно будет выяснить, где она достала эти облигации, кто их делал и т. д. А она ничего не скажет, потому что отлично понимает — если ее осудят за убийство, то ей уже ничего не поможет, и она не спасет себя от электрического стула, даже если и расскажет о фальшивомонетчиках.

О'кей! В процессе моей работы мне удалось узнать, что вы часто встречались с Грэнвортом Эймсом, и я подумал, что, может быть, вы сможете помочь мне в моем расследовании. Если Эймс был влюблен в вас, то, вероятно, рассказывал вам о Генриетте, потому что обычно так делают все парни в подобных случаях. Может быть, мне удастся получить от вас кое-какую информацию по этому вопросу? Мне бы хотелось знать следующее. Во-первых, были ли облигации, которые дал Генриетте Эймс, подлинные или фальшивые? Во-вторых, если он дал ей подлинные облигации, что она потом с ни— ми сделала? Не засолила ли она их где-нибудь в надежном месте, а сама тем временем раздобыла где-то фальшивые и пустила их в оборот? Ей легко было это сделать, так как всем было известно, что она получила от мужа государственные облигации на большую сумму, купленные в банке.

Я вышвырнул окурок сигареты через перила веранды

— Я хочу, Полетта, чтобы вы мне все рассказали, потому что, говорят, любимой женщине обычно все бывает известно, а для Эймса вы были именно такой женщиной.

Она повернулась и пристально посмотрела на меня.

— Ерунда все это, — сказала она. — Кто-то вас неправильно информировал. Но, Лемми, кое в чем я, безусловно, могу вам помочь.

Она встала и, облокотившись о перила веранды, продолжала:

— Послушайте, мистер Кошен. Можете поверить мне, что Генриетта Эймс сама где-то достала эти фальшивые облигации, и ей было отлично известно, что они фальшивые, как и известно, кто их делал. Я сейчас объясню вам, почему я так уверенно говорю об этом. Дело в том, что Грэнворт Эймс не давал ей никаких облигаций на сумму 200 тысяч долларов. Я точно знаю, что он не давал их ей.

— Да что вы говорите? — удивился я. — Но позвольте, милочка, — нам отлично известно, что у него эти облигации были. Он купил их в государственном банке. Это нами проверено. И если он не отдал их Генриетте, — продолжал я, — то тогда где же они? Кому он их передал?

— Я знаю, кому он отдал их, Лемми, — сказала она. — Он отдал их мне. — Улыбка исчезла с ее лица, которое сделалось серьезным и напряженным.

— А теперь послушайте меня, дружище, — продолжала она. — Я вам кое-что расскажу. Тот, кто сказал вам, что я находилась в любовной связи с Грэнвортом Эймсом, — просто мерзкий лгун! Я была знакома с Грэнвортом и не собираюсь утверждать, что он мне не нравился, хотя он и разорил моего мужа. Может быть, вам не говорили, что у меня есть муж? Сейчас он лечится у одного доктора. Бедняга умирает от туберкулеза, и говорят, что ему осталось жить не более трех месяцев.

Грэнворт Эймс был его маклером. Говорят, года два-три назад мой муж имел примерно четверть миллиона.

Но ему все было мало, хотелось иметь больше, поэтому он при посредничестве Эймса начал играть на бирже. И что же получилось? Практически он потерял почти все деньги, но ему стало известно об этом только недавно, перед Рождеством. А разорил его Эймс. Он играл на деньги моего мужа и спустил все до нитки.

Как раз примерно в это время Руди показался специалисту. Врач сказал, что единственный шанс продлить ему жизнь хотя бы еще на один год — это переехать в более теплый климат.

Ну, вы сами понимаете, что, когда я узнала, что Грэнворт Эймс до нитки обобрал моего мужа, я решила поехать в Нью-Йорк и устроить Грэнворту скандал.

Я приехала в Нью-Йорк и встретилась с ним 10 января, за два дня до того, как он покончил жизнь самоубийством. Я прямо ему заявила, что слышала, что он заработал на бирже кучу денег, и что, если он не выложит мне эти денежки наличными, я немедленно поеду к прокурору и тот упрячет его за те мошеннические махинации, которые он проделывал в течение последних двух лет с деньгами моего мужа.

Грэнворту достаточно было только взглянуть на меня, чтобы понять, что я говорила совершенно серьезно. Он попросил меня прийти к нему на следующий день и сказал, что отдаст мне все деньги. Утром 11 января я пришла к нему в контору, и он передал мне облигации на сумму 200 тысяч долларов. Он просил меня никому не говорить об этом, так как первоначально он предназначал их своей жене. Я дала ему расписку в получении этих облигаций. И именно на эти деньги мы с Руди приехали сюда и сейчас живем на них.

На следующий день Грэнворт Эймс покончил с собой, вероятно, после дикого скандала с женой. Видимо, ей стало известно, что он забрал из банка ее облигации, и, естественно, она здорово на него рассердилась. Я думаю, — добавила она нежным голоском, — что я бы тоже сильно рассердилась, если бы у меня отобрали 200 тысяч. А может, она и убила его. Кто знает.

Я даже присвистнул.

— Так, так, так, — сказал я. — Значит, дело обстоит таким образом? Ну что ж, кажется, все ясно. Генриетта, узнав о том, что ее облигации утекли, срочно достала где-то фальшивые на ту же сумму. — Я закурил. — Слушайте, Полетта, а может кто-нибудь подтвердить эту историю? Я имею в виду то, что Грэнворт Эймс выкачал из вашего мужа все денежки?

— Конечно, — быстро ответила она. — Бэрдль может это подтвердить. Ему все известно об этом. Он знал все, что делает Эймс, но ведь он всего-навсего был его секретарем и не мог вмешиваться в его дела.

— О'кей! — сказал я. — Я все понял. Оказывается, Генриетта Эймс довольно хитрая бестия. По-моему, теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что это она убила Грэнворта. Ну что ж, отлично. Кажется, теперь можно двигать дело дальше. Между прочим, Полетта, — продолжал я, — вы, кажется, сказали, что ваш муж, Руди, живет сейчас у доктора в местечке Зони. А где находится этот Зони?