Джеймс Чейз - Кинжал и пудреница («Никогда не знаешь, чего ждать от женщины»)

— Да, ее зовут Шейла… Шейла… Дальше не помню. Несостоявшаяся мадам Бретт.

— Можешь вспомнить ее фамилию?

— У меня хранятся вырезки из газет.

В то время, пока он копался в вырезках, я размышлял о револьвере. Я не мог вообразить Бретта, разрешающего подойти Герману настолько близко, чтобы завладеть оружием. Этот пункт меня смущал. Конечно, Бретт мог допустить небрежность, но маловероятно, он был хитрым парнем.

Следовало учитывать и фактор времени. Охраннику понадобилось не больше десяти-двенадцати минут, чтобы проводить меня до лестницы, а мне — еще несколько минут, чтобы поискать пудреницу. За это время убийца должен был усыпить бдительность Бретта, убить его, схватить деньги и убежать. Стремительная работа, что и говорить… если только предположить, что все это провернул Герман.

Предположим, что это сделала будущая мадам Бретт. Она могла войти в кабинет, взять пистолет без особых трудностей. Но для чего ей это было нужно? Разве что между ними что-то произошло и она, узнав, что я приду, решила заполучить двадцать пять тысяч.

— Шейла Кондрик, — сказал Кэйзи, протягивая мне вырезку. — Имя невесты Линдснея.

На газетной фотографии она выглядела очень мило в купальном костюме. Похоже, без него она выглядела бы еще лучше. О ней говорилось немного: «…приехала из Сан-Франциско и могла бы стать мадам Бретт, останься он в живых. С успехом танцевала в оперетте „Я ищу иностранцев“, получила второй или третий приз на конкурсе красоты».

Я бросил вырезку на стол.

Вошел Лу. Кэйзи ввел его в курс дела.

— Последи за человеком по имени Корнелиус Герман и, если у него есть алиби, проверь. Выполнишь работу — получишь полгранда.

Лу встрепенулся, услышав сумму.

— И установи, не знал ли он Бретта лично? — добавил я, — это очень важно.

— Не волнуйся, дорогой, — улыбнулся Лу, нюхая василек в петлице. — Я намерен получить свои полтыщи долларов. Работа будет чистой.

— Этот парень меня уморит, — сказал я, когда Лу вышел.

— Он на всех производит такое впечатление, но он надежный друг и помощник.

— Что ж, до его возвращения мне делать нечего. Я не хочу стеснять тебя, Ник, и подожду Лу в тайнике.

— Нет, оставайся здесь. Без моего ведома сюда никто не войдет. Будь как дома. А что случилось с девчонкой?

— Мы расстались.

— Да ну! Вот это сюрприз! Мне казалось, что вы… — он прервал себя и улыбнулся. — Ну, не будем говорить об этом.

— Как будто ты не знаешь, как это бывает? Мы провели вместе неделю, и у нас не сложилось.

— С этими женщинами никогда не, знаешь… — он покачал головой. — У нее такая славная мордашка. В былые времена я знавал одну такую и клюнул… Никогда нельзя судить по мордашке. Та девчонка была как с обложки журнала, но ничего не стоила — холоднее айсберга. А какая была дурнушка Мэри? Плоская, как жердь, — он закатил глаза, — но до чего же горяча!

Я пошарил по карманам в поисках портсигара и вместо этого наткнулся на портмоне Макса. Я совершенно забыл о его существовании и сейчас, слушая излияния Ника о женщинах, начал рассеянно перебирать его содержимое. В нем находились: пятидолларовая банкнота, несколько автобусных билетов, письмо от матери и три непристойных фотографии. Я протянул их Нику: На обратной стороне письма были каракули, заставившие меня подпрыгнуть. Я припомнил письмо, которое Макс оставил под подушкой. Приписка была сделана тем же почерком. Она гласила: «От Верна Альме. Лучший друг мужчины — его жена». Я порылся в жилетном кармане и вытащил визитную карточку, данную мне Бреттом. Те же слова. Я напряженно размышлял. Двое мужчин пишут одинаковые слова и носят их с собой. Какой в этом смысл? Даст ли эти что-нибудь?

Я почувствовал на себе взгляд Ника.

— Что тебя заинтересовало?

— Не знаю…

Я сложил письмо и убрал в карман, вместе с визиткой.

— А ты становишься скрытным, не так ли? Я улыбнулся:

— Так и есть. Детектив остается детективом. Извини, Ник, ты тут не виноват. Он пожал плечами:

— Надо тебе — действуй, я рядом, если понадоблюсь. Лу вернулся под вечер.

Все это время я не находил себе места, и, когда он вернулся, я несказанно обрадовался его появлению.

— Наконец-то! Как дела? Он покачал головой.

— Это не его рук дело. Герман не убивал Бретта. Он целый вечер провел в казино, и его видели сотни людей. Он ушел только около двух ночи.

— Не могло случиться так, что он потихоньку ушел, а потом незаметно вернулся?

— Ни малейшей возможности. Он играл в рулетку и не отходил от стола. Я проверял до головокружения. Он не убивал Бретта… Он его даже и никогда не видел.

Что ж, одна версия была отброшена.

Горячее послеполуденное солнце, проникая через жалюзи, рисовало орнамент на полу. Этот рисунок с того места, где я сидел, представлялся мне тюремной решеткой, и это подстегивало мои мысли. Я торчал в кабинете Ника уже целый час. Двери были заперты на ключ, и я не боялся, что меня потревожат. Я сидел в кресле за письменным столом, а в пепельнице дымилась забытая сигарета. Забытый стакан виски сиротливо стоял на столе, а я напрягал мозги так, что они начали скрипеть.

Герман не убивал Бретта. Так. Но ведь кто-то же это сделал!

Я отправил Лу выяснить алиби Бойда, но это была пустая формальность. Я не думал, что Бонд совершил убийство — у него не было мотива. Тот, кто это сделал, отчаянно нуждался в деньгах. Если это не Бойд, то кто же остается на подозрении? Шейла Кондрик — будущая мадам Бретт? Возможно. Один из слуг или охранников Бретта? Или мистер икс… Я не знал. Самый простой способ прийти к чему-то — это начать все сначала, стараясь игнорировать то, что было проблематично, и подробно останавливаясь на том, что лежит на поверхности.

Если я не поспешу найти убийцу, полиция найдет меня, и вопрос будет решен. Что же я знал? Немного. Бретт должен был знать убийцу, без этого тот не смог бы приблизиться к столу с пистолетом. Причина убийства — двадцать пять тысяч. Дальше — эти таинственные слова, касающиеся и Бретта и Макса. «От Верна Альме. Лучший друг мужчины — его жена». Что хотели этим сказать? Сыграло ли это какую-то роль в убийстве Бретта? Почему Макс написал эти слова? Кто такие Берн и Альма?

В дверь постучали. Голос Ника тихо позвал меня.

Я отодвинул кресло и открыл дверь.

— Есть какой-нибудь прогресс?

— Никакого. Мой мозг работает так, словно решил тысячу задач про бассейны, в которые по одной трубе втекает, а по другой вытекает.

— Над чем работаешь?

— Я жду Лу. Он должен узнать насчет алиби Бойда. Время упущено, но я попытаюсь докопаться до истины. А вдруг? Всякое может быть. А ну-ка, посмотри сюда… — я перебросил ему карточку Бретта. — Ты что-нибудь понимаешь?

Он прочитал, нахмурился, а потом сказал: