Джеймс Чейз - Ударь по больному месту («Врежь побольнее»)

— Пришел мистер Том Торенс, сэр, — узнал я голос мисс Керч.

— Пусть войдет, — ответил Горацио и, обращаясь ко мне, добавил: — Будет так интересно! Очень люблю смотреть на людей, когда они радуются.

— Вы уже говорили мне об этом, — ответил я. Дверь отворилась, и вошел мужчина лет двадцати пяти или что-то около этого. На нем была белая рубашка, а черные брюки он заправил в высокие мексиканские сапоги. Длинные черные волосы доставали до плеч. Он был очень худой, почти тощий, с узким крысиным личиком и маленькими темными глазками. Сияющий мистер Акленд пошел к нему навстречу.

— Мистер Торенс?

— Да, — ответил вошедший, не спуская с меня подозрительного взгляда. — А это кто?

— Я представляю ваши интересы, — ответил я, поднимаясь со стула. — Мое имя — Уоллес. Мы с мистером Солли Льюисом, который является адвокатом мисс Ангус, вместе занимаемся этим делом.

Глаза его сузились и остановились на Акленде.

— Понятно. Я спешу… Где деньги?

У мужчины был глухой голос, и держался он настороженно и чуть ли не враждебно. Мистер же Акленд, наоборот, был сама любезность.

— Видите ли, мистер Торенс, мне нужно подтверждение, что вы — это вы, прежде чем я выдам вам деньги, — сказал управляющий, убирая наконец свою пасторскую улыбку.

— Не понял. Что вы имеете в виду?

— Мистер Акленд, пришла мисс Торенс, — раздался из селектора голос мисс Керч.

— Пришла ваша сестра, мистер Торенс. Я уверен, что вы будете рады повидаться с ней.

Дверь отворилась, и вошла Анжела Торенс. Немного помешкав в дверях, она решительно направилась к тому, кто назвался Томом Торенсом.

— Том! — воскликнула она. — Наконец-то! Как чудесно! Мы так давно не виделись.

— Да, — ответил Том. — Послушай, давай поговорим позже. Мне нужно получить деньги. Она утвердительно кивнула.

— Конечно, Том, — и, повернувшись к Акленду, который сиял, как медный самовар, она воскликнула: — Это мой брат! Можете выдать ему деньги. И пожалуйста, поскорей. Нам о многом нужно поговорить, мы так давно не видели друг друга.

— Конечно, мисс Торенс. Так вы подтверждаете, что это ваш брат? — спросил Акленд.

— Я уже вам об этом сказала, — ее голос стал резким. — Пожалуйста, скорей, нам с братом хочется остаться наедине и поговорить.

Глубоко взволнованный, мистер Акленд придвинул к Тому какой-то документ.

— Подпишите здесь, мистер Торенс, и я вам приготовлю деньги.

— Только мелкими купюрами, — глухо сказал длинноволосый, схватил предложенное Аклендом перо и нацарапал какую-то закорючку.

В то время как он ставил подпись, я подошел к двери и выглянул в коридор. Там стояли Билл с мистером Гарри Ричем и мисс Лизой Манчини.

— Мистер Рич, войдите, пожалуйста, — сказал я, делая знак Биллу чуть задержать Лизу.

Подтянутый, тщательно одетый Гарри Рич вошел в кабинет Акленда, который взглянул на него с недоумением.

— Кто этот господин? — спросил он.

— Это мистер Гарри Рич, владелец ночного клуба, — объяснил я. — Мистер Торенс работал у него тапером и был известен под именем Терри Зейглера. Я счел полезным, чтобы мистер Рич тоже опознал мистера Торенса, прежде чем вы решитесь выплатить ему деньги.

— Но ведь его уже опознала мисс Торенс! — воскликнул Акленд.

Я повернулся к Гарри Ричу:

— Вы узнаете Терри Зейглера?

Рич долго смотрел на длинноволосого, а потом сказал:

— Одет так же, но это не Терри.

— Вы уверены, мистер Рич?

— Абсолютно. Терри работал у меня не один месяц. Каждую неделю он из моих рук получал зарплату. Не знаю, что вы от меня хотите, Уоллес, но я только зря потерял время, надеясь увидеться с Терри, — сказал он и вышел, в сердцах хлопнув дверью.

Не давая Акленду опомниться, я подошел к двери и мигнул Биллу.

— А вот мисс Манчини, — сказал я, когда она вошла в кабинет. — Она жила с Томом Торенсом, которого знала под именем Терри Зейглера.

Я повернулся к Лизе. Лицо ее горело желанием вновь увидеть своего возлюбленного, но, встретившись взглядом с длинноволосым, она отпрянула.

— Мисс Манчини, — обратился я к ней, — вы узнаете Терри Зейглера?

— Этот жлоб — Терри? Вы что же думаете, я не узнаю Терри? Вы принимаете меня за дурочку, мистер Уоллес?

— Итак, вы утверждаете, что не узнаете Терри Зейглера в этом человеке?

— Конечно, нет. Неужели я вздумала бы принимать к себе в постель эту рожу? Плохо же вы обо мне думаете, мистер Уоллес! — Она постепенно перешла на крик. — А я-то думала, что увижу моего Терри!

Наступило тяжелое молчание. Я смотрел на человека, выдававшего себя за Торенса. По его лицу струился пот, глаза горели. Я взглянул на Анжелу Торенс: она стояла неподвижно, спрятав лицо за огромными солнцезащитными очками. Я перевел взгляд на Акленда, который сидел в своем кресле в такой неестественной позе, что его можно было принять за паралитика.

Как я и ожидал, первой пришла в себя Анжела и сразу же попыталась овладеть ситуацией. Подойдя к столу Акленда, она воскликнула:

— Мистер Акленд, я утверждаю, что этот человек — мой брат. Уж не считаете ли вы, что показания владельца захудалого ночного притона и этой шлюхи важнее моего свидетельства?

«Отличная работа», — подумал я, восхищаясь актерскими способностями Анжелы.

— Конечно, нет, мисс Торенс. Должно быть, произошла какая-то ошибка, — промямлил Акленд.

— Никакой ошибки! — резко оборвала его Анжела. — Эти двое не хотят, чтобы Том получил оставленные ему деньги. Они специально лгут. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы Тому выдали всю сумму.

Я понял, что нужно помогать Акленду: его в самом деле мог хватить удар.

— Мисс Торенс! — сказал я отработанным полицейским голосом. — Мистер Акленд не уполномочен сам выплачивать деньги, оставленные по наследству. Существует доверенное лицо, исполняющее волю мисс Ангус. Это — адвокат Льюис. Вы говорите и даже настаиваете, что этот человек — ваш брат, а мистер Гарри Рич и мисс Лиза Манчини, которые, безусловно, хорошо знали вашего брата, утверждают противоположное и считают мошенником. При таких обстоятельствах мистер Акленд не может выплатить деньги. Я же представляю здесь интересы мистера Льюиса.

Теперь Анжела повернулась ко мне. Мне бы очень хотелось взглянуть за ее огромные очки и увидеть сверкающие ненавистью глаза, но моему взору было доступно лишь худое, трясущееся от бешенства тело.

— Я требую, чтобы моему брату были немедленно выданы деньги, — сказала она злобным голосом.

— Пожалуйста, никаких проблем, — сказал я. — Через дорогу находится клуб. Пойдемте туда и попросим владельца разрешить этому парню поиграть на пианино. Если он сыграет хотя бы «У моей девочки есть одна маленькая штучка», пусть получает деньги, я не стану возражать. По-моему, вполне справедливо?