Картер Браун - Пуля дум-дум

- Лейтенант! - Он хихикнул. - Я буду польщен!

- Профессиональный лжец всегда стремится выглядеть честно и искренне, - сказал я с действительно искренней улыбкой на лице. - Поэтому все время, пока он мне врал, он осторожно делал паузы, отводил взгляд, кое-где запинался, неловко замолкал - использовал все, что делают честные люди, когда рассказывают чистейшую правду. У вас же все происходит чересчур гладко - слишком много внешнего лоска, поэтому вы до сих пор не стали профессиональным лгуном. - Я похлопал его по костлявому плечу, как бы подбадривая. - Но я уверен, что вы быстро добьетесь успехов, если на практике будете упорно шлифовать свой талант, Бруно; а сегодня вам уже выпала такая возможность, да?

Я заглянул в глаза человеку и увидел в них истинное отражение того, что происходило в его голове. Такая возможность выпадает редко, но сейчас я почти ощутил на себе физическую силу хладнокровной жестокой ненависти Бруно; в следующую долю секунды ненависть растворилась, и его глаза опять приобрели привычный грязный цвет.

- Вы сегодня определенно капризничаете, лейтенант! - Бруно громко и безудержно зашелся в своем противном хихиканье. - Могу поспорить, что когда вы арестовываете кого-нибудь за плохое поведение, то сначала прогуливаетесь с ним по аллее, а уж потом тащите к шерифу, верно?

Не успел я ответить, как начался ад кромешный. Мне понадобилось секунд двадцать, чтобы сообразить, что безумный шум и грохот шел от металлической ложки, которой лупили по железной сковородке. И только когда я прибежал в столовую, до меня дошло, что это Антония ударяет в гонг, созывая всех к столу. Как я сразу об этом не догадался; для девушки, которая свободно может оторвать меня от пола, сделав лишь глубокий вдох, оглушить человека с нормальными ушными перепонками - всего лишь детская игра.

Глава 7

Я сидел в гостиной возле огромного бара, наслаждался одиночеством, не спеша потягивая крепкий напиток, и изо всех сил старался не смотреть на свое отражение в желтом зеркале задней стенки. Мои часы показывали две минуты двенадцатого, во всем доме стояла убийственная тишина. Я поймал себя на мысли, что был бы рад услышать под ногами даже скорострельную пальбу Себастьяна, а может, и животный зов из Черной Африки к спариванию тоже был бы приемлем.

Вспомнив, что сигарета предполагает кое-какую деятельность, я закурил, но это не внесло разнообразия.

После обеда вся компания просто распалась на части.

Селест встала из-за стола и прямиком отправилась в свою комнату; Антония занялась посудой на кухне; Бруно сослался на головную боль, а Себастьян и вовсе не явился обедать.

Слабое позвякивание, будто кто-то зацепил косточки занавески, заставило меня бросить взгляд в желтое зеркало. Слегка искаженное отражение Попа Ливви постепенно увеличивалось, по мере того как он приближался ко мне.

- Я решил составить вам компанию и пропустить стаканчик перед сном, любезно сказал он.

- Прекрасно, - ответил я.

- Наверное, мы не очень хорошо развлекали вас сегодня вечером. - Он занялся приготовлением напитка. - В этом доме такое редко происходит здесь всегда кто-то чем-то занимается с вечера до поздней ночи.

- Возможно, они устали, - предположил я. - Прошлая ночь выдалась трудной.

- Я уже почти забыл об этом, - признался Поп. - Вы думаете, такое вряд ли возможно, да? Может ли человек забыть, что всего двадцать четыре часа назад обнаружил труп?

- Думаю, таково свойство мозга, - туманно заметил я. - Это нечто вроде защитного механизма. Если память окажется слишком эмоционально взбудораженной, этот механизм автоматически стирает лишнее знание, и здесь не имеет значения, насколько свежей была взволновавшая вас информация.

- Звучит вполне убедительно, - восхищенно сказал Поп. - Значит, это объясняет, почему я так быстро обо всем забыл - память все еще возбуждена?

- Полагаю, что так, - согласился я. - А ведь вы всего лишь обнаружили тело. Представляете, какой потенциальный динамит хранит в себе память убийцы?

- Могу только сказать: рад, что я не убийца. - Он решительно откашлялся. - Лейтенант, вы не возражаете, если я задам вам прямой вопрос?

- Спрашивайте.

- Скажите откровенно, почему вы здесь? Разумеется, мне приятно видеть вас у себя в качестве гостя. Но официально - почему вы здесь?

- Это хороший вопрос, Поп, - согласился я. - Вероятно, ответ на него покажется запутанным. Я нахожусь здесь неофициально, в том смысле, что окружной шериф не давал мне приказа приезжать сюда. Но я занимаюсь расследованием убийства, и, даже если это моя собственная идея, мой визит сюда в любом случае расценивается как в некоторой степени официальный.

- Теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря, что ответ покажется запутанным, лейтенант. - Он усмехнулся. - Тогда можно мне спросить, почему вы решили провести здесь несколько вечеров?

- Эдди Моран был убит в вашем гараже, Поп. - Я пожал плечами. Поэтому, прежде всего, убийцу логично искать в доме. Прошлой ночью у меня не было возможности даже взглянуть на ваших нахлебников.

- А теперь у вас есть возможность внимательнее к ним присмотреться? Что ж, вполне резонно, лейтенант.

- Себастьян живет с вами с пятьдесят девятого года, во всяком случае, большую часть времени. А как насчет Бруно?

- Он приехал сюда на год раньше и, почти как Себастьян, живет здесь время от времени.

- Бруно работал когда-нибудь актером-комиком - профессиональным, я имею в виду? - Я в сомнении покачал головой. - Его шутки несколько беспокоят меня.

Нужно очень стараться, чтобы шутки выходили так плохо.

- Я уверен, что он профессионал, - ответил Поп Ливви и на мгновение задумался. - Хотя и не могу с уверенностью утверждать, что он когда-нибудь занимал должность артиста-комика.

- Расскажите об Антонии. Откуда она приехала?

- Антония - дочь моего давнего приятеля, который внезапно умер года три назад. - Поп с сожалением наклонил голову. - Вы не удивитесь, если я скажу, что ее отец работал силачом в цирке. Его жена умерла, и Антония осталась совершенно одна. Когда она работала в цирке вместе со своим отцом, у нее была защита, хотя циркачам приходится преимущественно самим заботиться о себе. Когда же отца не стало, она не могла сама исполнять номер, и я привез ее сюда. Антония - замечательная кухарка, она никому не причинит вреда и все еще, бедняга, мечтает, что однажды вернется в цирк и станет звездой. Я подозреваю, что на самом деле она не надеется превратить свою наивную мечту в реальность, а лишь продлить ее как можно дольше.

- Понимаю, - с грустью согласился я. - Как насчет Селест?

- Селест живет с нами всего два или три месяца. - Поп не спеша смаковал свой напиток. - Как я вам уже говорил сегодня, стоит ей только бросить свои странные упражнения и серьезно заняться танцами, и ничто уже не сможет вернуть ее к акробатике.