Бретт Холлидэй - Смертельный выстрел

– Значит, ты утверждаешь, что Ральф Ларсон ворвался в дом, сшиб с ног Марка Эймса, опрокинул поднос, затем побежал наверх, вошел в комнату Уэсли Эймса и застрелил его? – как бы в задумчивости спросил он.

– Полагаю, именно так и случилось,– ответил Шейн.– Я при этом не присутствовал и не задавал никаких вопросов очевидцам. Я могу утверждать, что видел Ральфа Ларсона с пистолетом в руке, стоявшего возле стола Уэсли Эймса в тот момент, когда я взломал дверь. Эймс был мертв, и Ральф сказал, что убил его.

– Вот как, он сознался?

– Он не просто сознался, он заявил об этом с гордостью.

Григгс повернулся к Рурку.

– Вы можете что-нибудь добавить к рассказу Шейна?

– Мне трудно что-либо добавить. Именно так все и было. Но, черт возьми, я все же скажу, что Уэсли Эймс заслуживал смерти, как никто иной в этом городе. Это он довел Ральфа до белого каления, и бедный парень просто помешался от ревности. Он ведь рассказал нам, что произошло в комнате,– помнишь, Майк? Он сказал, что пришел час расплаты, потом вытащил револьвер, но Эймс рассмеялся ему в лицо. Ральф был вне себя, когда нажимал на спусковой крючок. Если и существует неподсудное убийство, то…

– Хорошо, Рурк,– нетерпеливо сказал Григгс.– Побудительные мотивы обсудим потом. У вас еще будет время дать свидетельские показания на суде. Вы оба посидите пока в коридоре и пришлите ко мне этого… как его… Марка Эймса.

– Я хочу попросить тебя об одной услуге,– быстро сказал Шейн.

– Не знаю, Майк, смогу ли я ее оказать. Все зависит от размера услуги.

Шейн улыбнулся.

– Позволь мне остаться здесь. Я сяду в сторонке и послушаю, что скажут остальные.

– За каким дьяволом? Все и так ясно, или ты не согласен? Все, что нам остается сделать, это сгруппировать факты.

– Я и сам не знаю,– медленно сказал Шейн.– Я чувствую себя в какой-то мере ответственным за парня, которому грозит электрический стул. Если бы я пораньше прислушался к словам Тима, то этого могло бы и не случиться.

– Но ты же послушался меня, Майк,– вмешался Рурк.– Ты встретился с Дороти Ларсон и поговорил с ней.

– Этого оказалось недостаточно,– мрачно сказал Шейн.– Я должен был поговорить и с Ральфом. Засунуть его за решетку, что ли… Вот что не дает мне покоя! – внезапно вырвалось у него.– Ведь мы опоздали всего лишь на минуту! Если бы я ехал чуть быстрее…

– Если бы ты ехал чуть быстрее, то мы бы составили компанию Уэсли Эймсу,– отрезал Рурк.

– Ладно, скажем так: я не хочу уходить отсюда, пока не выслушаю остальных, – Шейн встал и пересел в другое кресло, стоявшее в дальнем углу комнаты.

– Ладно, можешь остаться,– Григгс усмехнулся и подмигнул Рурку.– На самом деле он хочет увидеть, как работают настоящие копы. Посмотрит, а потом расскажет своему приятелю, Бретту Холлидею, и тот, глядишь, настрочит новую книжку. Этот парень в последнее время наловчился писать про полицию. Ну хорошо, зовите сюда Эймса.

– Сейчас,– Тим Рурк внимательно посмотрел на Шейна и коротко кивнул.

– Марк Эймс,– позвал он, приоткрыв дверь, и повернулся к Григгсу.– Разрешите мне тоже остаться, сержант.

Марк Эймс молча опустился в кресло.

– Вы можете рассматривать наш разговор как неофициальный и не требующий клятвенного подтверждения,– сказал Григгс.– Джимми, это мистер Марк Эймс, брат убитого. Расскажите мне, что вам известно, мистер Эймс.

– Совсем немногое. Я сидел в прихожей и ждал, когда Альфред принесет выпивку. Взглянув в окно, я увидел, как по улице мчится автомобиль. Когда автомобиль свернул к дому, входные ворота автоматически раскрылись, и на панели в прихожей зажглась сигнальная лампочка. Должен сказать, весь дом оборудован сигнальной системой: Уэсли не любил нежданных гостей.

– Минуточку. Давайте вернемся немного назад. Помнится, вы говорили, что не живете здесь, верно?

– Боже мой, ну конечно же! – Эймс передернулся.– Я также говорил, что терпеть не мог своего брата, можете это записать.

– Разумеется,– бесстрастно подтвердил Григгс.– Итак, вы впервые приехали сюда за последние несколько месяцев. С какой целью?

– Мне нужно было поговорить с Уэсли.

– В котором часу вы приехали?

– Сразу посте того, как они пообедали, где-то около семи. Я договорился с Уэсли о встрече, и он прекрасно знал, что я приеду, но зачем-то повесил на дверь кабинета идиотскую табличку «Не беспокоить», и мне пришлось ждать, когда он соизволит принять меня.

– Это ваш «кадиллак» стоит снаружи?

– Нет, я приехал на такси. Естественно, я не спросил у водителя его имя и номер машины. Впрочем, если вы проверите всех водителей такси, то мои слова подтвердятся,– Эймс саркастически усмехнулся.

– Хорошо. Кто еще был в доме, когда вы приехали?

– Елена, жена брата. Виктор Конрой, секретарь. Они, как и Альфред, живут здесь. Затем я перекинулся парой слов с мистером Шустером. Он специально прилетел из Нью-Йорка, чтобы побеседовать с моим ненаглядным братцем, и просто сходил с ума от ожидания. Правда, как я заметил, он скрасил ожидание выпивкой и поэтому отправился в свою комнату. По его словам, ему требовалось отдохнуть перед разговором с выдающимся человеком.

– Значит, вы ждали в прихожей?

– Я ждал в прихожей, затем прошел в библиотеку. Виктор что-то печатал на машинке. Елена очень нервничала и извинялась за поведение мужа. Она взяла у Альфреда поднос с кофейником и чашкой и сама поднялась наверх: она одна во всем доме имела право входить к Уэсли, когда он вешал на дверь эту табличку. Когда она ушла, я снова вышел в прихожую.

Где– то в семь пятнадцать к дому подъехала машина, и на сигнальной панели зажглась лампочка. Виктор вышел наружу, чтобы встретить посетителя. Без сомнения, брат ждал этого человека, так как Виктор не стал заходить с ним в прихожую, а провел его через боковую лестницу прямо в комнату к Уэсли. Так уж здесь принято, – продолжал Марк Эймс, криво улыбнувшись.– Какие-то типы постоянно навещали Уэсли в любое время дня и ночи; Виктор встречал их у входа и сразу же направлял к брату по боковой лестнице.

Потом Виктор вернулся в прихожую, немного поболтал со мной и пошел в библиотеку. Через несколько минут посетитель уехал: я видел, как его машина выехала на улицу. Теперь я был уверен, что Уэсли позовет меня к себе, но этот сукин сын и не подумал выйти из комнаты.

Минут пять спустя вышла Елена. Она сказала, что у нее болит голова, что она устала сидеть в этом морге, и ей пора проехаться на побережье и немножко развеяться в клубе. Она просила передать Уэсли, на тот случай, если ему захочется знать, что она будет в клубе «Пенгуин». Ее «тандерберд» стоял рядом с «кадиллаком» Уэсли, и она уже собиралась выходить, когда из кабинета, как ошпаренный, выскочил Виктор и сказал, что ему тоже нужно ехать в город. Елена спросила, есть ли у него разрешение покинуть дом. Он довольно резко ответил в том смысле, что это не имеет значения, новых посетителей сегодня уже не будет, а у него есть срочное дело.