Бретт Холлидэй - Смертельный выстрел

– Я был в своей комнате наверху и ждал, когда Альфред принесет выпивку,– продолжал он. Тут началась вся эта суматоха внизу, а затем в коридоре. Ужасно, ужасно. Просто позор! – он взглянул на Шейна.– Человека хладнокровно убивают в его собственном доме! Впрочем, чего еще можно ожидать от Майами? Цивилизованному человеку здесь не место. Вы детектив, мистер Шейн, я правильно понял? Скажите же, кто этот бессердечный юный убийца?

– Его зовут Ральф Ларсон,– холодно ответил Шейн.– Кстати, а как зовут вас?

– Это мистер Шустер, быстро сказал Марк Эймс.– Мистер Шустер – адвокат из Нью-Йорка. Он прилетел сегодня днем, чтобы проконсультироваться с братом по важному вопросу. Боюсь, у него сложилось превратное впечатление о нравах Майами.

– Насколько мне известно, убийства совершаются и в Нью-Йорке,– сухо заметил Шейн.

Альфред, собравший осколки бокалов на поднос, встал на ноги и направился к коридору в дальнем конце прихожей – по-видимому, на кухню. Входная дверь отворилась, и вошел Пауэрс. С удивлением оглядев присутствующих, он потянулся было к кобуре, но тут же отдернул руку.

– Сотрудники отдела по расследованию убийств уже выехали,– громко объявил он.– До их прибытия все остаются здесь.

– Оставайся внизу, Пауэрс, и присматривай за ними,– послышался голос Гриффина.– Следи, чтобы не шушукались по углам. Я охраняю место преступления, согласно инструкции.

– Понял, сэр,– крикнул Пауэрс.

Расставив ноги на ширину плеч, он встал спиной к двери, засунул большие пальцы за поясной ремень и обвел прихожую суровым взглядом.

– Вы все слышали, что сказал Гриффин,– объявил он.– Следуйте его указаниям, и у вас не будет неприятностей.

Шейн усмехнулся и подошел к дивану, где сидели Рурк с Ларсоном. Ларсон сидел выпрямившись и глядел в одну точку, горестно качая головой.

– К чему вся эта чепуха? – повторял он.– Я убил Эймса, черт возьми, я убил его. Он заслуживал смерти, и я рад, что он умер. Какого черта они не надели на меня наручники и не отправили в тюрьму?

– Они должны следовать определенной инструкции,– объяснил Шейн.– Попытайтесь расслабиться. Не волнуйтесь, вы так или иначе попадете в тюрьму. А пока выпейте: возможно, вам не придется пробовать спиртное в течение долгого времени,– добавил он, увидев Альфреда, который нес на подносе бутылки, бокалы и вазочку с кубиками льда.

– Что предпочитаете, Ральф: скотч или бурбон? – спросил Шейн.

Ларсон вздрогнул и покачал головой.

– Если я выпью хоть каплю, меня вырвет,– его лицо судорожно скривилось.– Я вижу, как он сидит там и смеется надо мной. Господи, как я хотел убить его! Я нажимал на курок с наслаждением. Но сейчас…– он снова покачал головой и закрыл лицо ладонями.

Шейн подошел к Альфреду, опустил по кубику льда в два высоких бокала и наполнил один из них скотчем, а другой бурбоном. Махнув Альфреду рукой, чтобы тот обслужил остальных, детектив вернулся к Рурку.

– Не переживай ты так, Тим,– проворчал он, протянув репортеру бокал с бурбоном.– Ты сделал все, что мог.

– Эй, не шушукайтесь! – резко окликнул Пауэрс.– Я не против того, чтобы вы выпили, но до начала опроса никакого сговора между свидетелями быть не должно.

Шейн пожал плечами и отошел в сторону. Марк Эймс, стоявший у противоположной стены, отказался от спиртного, зато нью-йоркский адвокат жадно налил себе трясущейся рукой большой бокал скотча. Протянув бутылку Альфреду, он взялся за бокал обеими руками и поднес его к губам.

Детектив с мрачным видом наблюдал, как после глотка адвоката уровень виски в его бокале понизился на две трети. Шейн сомневался, будет ли Шустер достаточно трезв, чтобы дать показания. Впрочем, разве его показания могут что-либо изменить?

Послышался приглушенный вой сирены: сержант Григгс с группой из отдела по расследованию убийств был уже совсем близко.

Сержант Григгс, приземистый здоровяк с квадратными плечами, был одет в штатское; за ним следовал водитель в униформе. Широкое обветренное лицо Григгса и холодные глаза со скрытой лукавинкой забавно контрастировали с сияющей лысиной. Он медленно прошелся по прихожей, поочередно упирая оценивающий взгляд в каждого из присутствующих, не выказав ни тени удивления при виде Майкла Шейна и репортера.

– Отлично, отлично,– наконец сказал он.– Герой теленовостей Майами и репортер скандальной хроники. Ну и что здесь происходит?

– Здесь стреляли, сэр, то есть стреляли наверху,– с готовностью вставил Пауэрс.– Если верить этим парням, стрелял тот, который сидит на диване.

Григгс на секунду задержал взгляд на Ральфе Ларсоне, затем повернулся к Шейну

– Кто убит? – спросил он.

– Уэсли Эймс.

– Мне сказали, что тревогу подняла твоя секретарша. Ты что, печатаешь объявления о готовящихся убийствах?

– Как правило, нет, но на этот раз…

– Подожди, расскажешь потом. Пойдем наверх и взглянем на все собственными глазами. Если хотите, Рурк, можете подняться с нами: по крайней мере, так вам не придется прибегать к помощи воображения в своей статье. Ты останешься с Пауэрсом,– последние слова относились к водителю.– Как только приедут остальные, сразу посылай их наверх.

Григгс начал подниматься по лестнице. Шейн и Рурк с бокалами в руках последовали за ним.

Гриффин, как образцовый часовой, стоял навытяжку возле двери.

– Для вас работы немного, сэр,– сказал он.– Вот орудие убийства,– он протянул Григгсу револьвер.– Когда я забрал оружие у этого рыжего верзилы, ствол был еще теплым.

Григгс коротко кивнул и прошел в комнату, не обращая внимания на протянутый револьвер.

– Займись этим стволом, Грифф,– сказал он.– Справься в архиве: может быть, оружие находится в розыске.

Бросив взгляд на табличку с надписью «Не беспокоить», Григгс внимательно осмотрел внутренний косяк входной двери и ощупал тяжелую латунную задвижку, с мясом вырванную из гнезда.

– Похоже, мы имеем не только убийство, но и взлом с целью проникновения в чужое жилище,– мрачно сказал он.

– Это я виноват, сержант,– сознался Шейн.– Когда внутри послышались выстрелы, я не смог придумать другого способа.

Григгс молча пожал плечами, подошел к столу и пристально всмотрелся в лицо Уэсли Эймса.

– Он вполне похож на мертвеца,– в голосе Григгса не слышалось ни тени иронии.

Уэсли Эймс действительно был очень похож на мертвеца. Черты его лица, резкие и при жизни, после смерти исказились и заострились. На нем была белая рубашка с расстегнутым воротником и вычурный малиновый жилет с рядом больших серебряных пуговиц. Пуговица посередине груди отсутствовала; на ее месте виднелось округлое отверстие с кружком запекшейся крови. Эймс немного наклонился вперед, так, что можно было видеть другое отверстие, пробитое пулей на выходе в белой кожаной обивке кресла.