Александра Маринина - Воющие псы одиночества

- Пока ничего. Настюша… Только дай слово, что ты спокойно ответишь и не начнешь раньше времени паниковать, потому что я могу и ошибиться. Вернее, не я, а Дашка.

- Да что ж ты меня истязаешь?! - почти закричала Настя. - Говори, что случилось.

Чистяков проснулся от ее громкого голоса и сел в постели, потряхивая головой, чтобы прийти в себя.

- Настя, ты дочку Владика Стасова давно видела?

- Ничего себе вопрос, - Настя озадаченно почесала переносицу. - Где-то в начале марта. Она у меня учебник по теории брала. А что? В чем дело-то?

- У нее сейчас какая прическа? Я видел ее перед Новым годом, у нее волосы были длинные. Она не постриглась?

- Нет. Если только совсем недавно. Ты можешь мне членораздельно объяснить…

- Погоди, Настюша. Ты не знаешь, у нее есть розовая куртка?

- Есть. Она в ней как раз и была. Я не понимаю, ты что, нашу Лильку в Баден-Бадене увидел? Она завела себе богатого любовника и махнула на курорт провести праздники?

- Не в этом дело… в общем, слушай, тут такая история получилась…

История получилась следующая. Саша вместе с женой и восьмилетним сыном пришел в кафе-кондитерскую, где должна была состояться встреча с Верой Лозинцевой. Вера пришла, вела она себя очень дружелюбно, обаятельная и приветливая Даша моментально расположила женщину к себе, и разговор шел легко. Маленький Санечка, который ни секунды не мог усидеть на месте, все время ерзал, носился по залу, рассматривал выставленные в витрине торты и пирожные и на бойком немецком (долгие месяцы жизни в Австрии пошли ему на пользу) общался с девушкой, стоявшей за стойкой с разноцветным мороженым. Даше приходилось то и дело отвлекаться, потому что непоседливый мальчик любил не только бегать и прыгать, но и кушать сладкое, посему требовал то ананасовое мороженое с шоколадным сиропом, то шоколадное с клубничным сиропом, то молочный коктейль. В конце концов, Даша рассердилась и строго велела сыну сесть за стол, тихонько есть очередное мороженое и не мешать взрослым разговаривать. Саша надулся, и минуты две его не было видно и слышно. Но потом бьющая через край энергия пересилила попытки быть послушным, он снова начал ерзать и затеял за столом какую-то игру с самим собой и с пустыми вазочками из-под мороженого и бокалами из-под пива, которые официантка не успела убрать. Результат застольных военных маневров был плачевным. Все, что в тот момент стояло на столе - кофе, который пила Даша, пиво, которое пили Александр и Вера, и Санечкино фисташковое мороженое с шоколадным сиропом, - все это оказалось на ослепительно белом Дашином костюме, который после такой атаки стал уже не белым, а разноцветным, мокрым и отвратительно пахнущим. Даша, конечно, расстроилась чуть не до слез, мало того, что костюм жалко, так ведь в нем еще до гостиницы надо дойти, не говоря уж о том, что костюм-то мокрый насквозь, с него прямо течет, а на улице все-таки не лето, прохладно.

И как в таком позорном виде войти в пятизвездочный отель?

- Давайте зайдем ко мне, - тут же предложила Вера Лозинцева, - я живу совсем рядом, через дорогу. Вы посидите у меня, мы еще поболтаем, а ваш муж сходит в отель и принесет вам что-нибудь переодеться.

Предложение было с благодарностью принято. Глупо прикрывая испорченный костюм Сашиным пиджаком, Даша добежала до дома, где жила Лозинцева, а Александр, оставив сына с дамами, помчался в отель за одеждой.

Вернулся он через полчаса, Даша переоделась, они поблагодарили гостеприимную хозяйку и ушли. Еще в, квартире Лозинцевой Саше показалось, что его жена не то нервничает, не то как-то напрягается, и подумал, что, наверное, женщины в его отсутствие продолжали говорить о погибшей Кристине, которой было столько же, сколько маленькому Санечке, и вид ребенка расстроил Веру. Едва они вышли на улицу, Даша схватила мужа за руку:

- Саня, там что-то странное. Не знаю даже, как тебе сказать. Только ты не думай, что я сумасшедшая. Понимаешь, Вера дала мне халат и отправила меня в ванную снять костюм, а сама пошла на кухню варить кофе. Я вышла, смотрю - Санька уже к компьютеру подобрался, ни минуты же не просидит спокойно. Я кинулась к нему, отойди, говорю, немедленно, это чужой компьютер, его нельзя, трогать, а он «мышкой» щелкнул, экран засветился, наверное, Вера его не выключила перед тем, как в кафе пошла… В общем, там, на экране, было несколько фотографий, и мне показалось, что я увидела Лилю Стасову. Как ты думаешь, такое может быть?

Александр Каменский считал, что такого быть не может, поэтому немедленно достал телефон и позвонил сестре в Москву. Вот, собственно, и все.

- Ничего себе, однако, - протянула Настя. - Дашка далеко?

- Рядом стоит.

- Дай-ка мне ее. Дашуня, опиши мне спокойно и подробно, как выглядела та девушка, которую ты приняла за Лилю, и в чем была одета.

- Прическа точь-в-точь, как была у Лильки, когда я ее видела перед Новым годом, только волосы немножко длиннее, сантиметра на четыре примерно, куртка розовая фирмы «Шакок», на шее платочек от Фенди, серый с темно-розовым, на два тона темнее цвета куртки, на голове солнечные очки от Гуччи.

- Как это - на голове? - не поняла Настя. - Ты хочешь сказать, на лице?

- Да нет же, Настя, на голове. Ну, знаешь, как многие женщины делают: носят на улице темные очки, а когда входят в помещение, то не снимают их, а поднимают высоко на темя, и они держат прическу как обруч. Поняла?

- Поняла. А все эти названия фирм откуда?

- Ну Настя, - обиделась Даша, - я стилист или кто? Уж в шмотках-то я как-нибудь разбираюсь. И не забывай, я в дорогом магазине одеждой торговала.

- Хорошо, Дашенька, ты раньше времени не волнуйся, я завтра все узнаю. Может быть, ты и в самом деле ошиблась. А может быть, и не ошиблась, но есть какое-то совсем простое объяснение. Ты у самой Лозинцевой не спрашивала?

- Нет, я сначала очень испугалась, потом мне стало неудобно, что Санька в чужой компьютер залез. А потом я вспомнила, чему ты меня когда-то учила, и решила сначала Саше сказать.

- Вот и молодец. Ни о чем не беспокойся, я завтра вам позвоню.

Настя вылезла из-под одеяла, нашарила в темноте ногами тапочки и прошаркала на кухню. Выпила залпом стакан едва теплой воды из чайника, поморщилась, взяла сигарету. Что за чертовщина с этой фотографией?

Дашка не могла ошибиться, у нее глаз фотографический, она никогда не ошибается в том, что видит. Настя помнила, как началось когда-то ее знакомство с Дашей. Почти десять лет назад… да, осенью будет десять лет. Она работала продавщицей в магазине дорогой одежды, и ей казалось, что за ней следят. Настя тогда поразилась точности и детальности ее зрительного восприятия: Дашка умела видеть все и сразу, до мельчайшей подробности, и все это держать в голове, и все это потом не забывать и не путать. Если уж ей показалось, что девушка на той фотографии похожа на Лилю Стасову, то можно быть уверенной, что либо это действительно Лиля, либо ее полный двойник, а не просто «кто-то приблизительно похожий». Надо прямо с утра звонить Короткову, он с Лилей виделся совсем недавно, и поспрашивать его насчет одежды. Хотя что Юрка понимает в фирменных шмотках? Цвет и форму назвать сможет, а вот изготовителя - вряд ли. А Максим Заточный? Он - представитель нового поколения, должен разбираться в дорогой одежде, но, опять же, в мужской, а не в женской. Но все равно надо попробовать. В конце концов, Максим опер, а Коротков клялся, что Лиля ему нравится и он готов начать за ней ухаживать. Интересно, как на языке современной молодежи называется процесс, который в Настиной юности именовался «ухаживанием»?