Дмитрий Соловьев - Чистильщик

– Что, брат, – обратился он к Бесу, – может, пикничок устроим, а то мне сухомятка надоела хуже горькой редьки. Что?

Пес одобрительно проворчал и полез из машины, перепрыгнув через спинку переднего правого сиденья, протоптавшись по коленям Чистильщика, все еще сидевшего за рулем с открытой левой дверцей.

– Экий же ты медведь неуклюжий, – с улыбкой ругнулся Чистильщик и вылез следом. – Надо, значит, дровей поискать, а то как же мы горячее соорудим?

Черт, так хотелось забраться в грязноватый Бозсу и не вылезать! Детишки плескались в мутной воде, и Крысолов готов был к ним присоединиться. Но у него на то не было времени, а конспирация не позволяла легким волевым усилием уравнять температуру тела с окружающей средой и перестать потеть. Это, видишь ли, привлекло бы внимание. А воняющий, как козел, человек, будто бы и не привлекал ничьего внимания.

Второй мучительный день в Ташкенте середины лета – это невыносимо. Лишь оставшись один в тиши конспиративной квартиры, Крысолов позволял себе перестать потеть. Но на следующее утро пытка начиналась вновь. Ему даже не дали времени на акклиматизацию, от чего болела голова и ныли глаза. Почти бесцельные шатания по городу изнуряли хуже, чем пятидесятикилометровый марш-бросок по пересеченной местности с полной выкладкой. Группа наведения работала из рук вон плохо. Хвала аллаху, сейчас хоть свернул в тенистый садик на берегу канала.

Аликпер Джафарниязов давно был мишенью. За ним охотились и правоохранительные органы, и отцы жертв, молоденьких девушек, чью кровь он выпивал, а куски плоти – груди и верхнюю часть бедер – срезал для последующего употребления в пищу. Убийца и каннибал. За ним охотился и Синдикат, однажды упустивший его. Три года назад, буквально из-под носа оперативников Синдиката Джафарниязова выхватили два дошлых опера угро. Вышка, казалось, светила Аликперу неминуемо, но… Судебно-психиатрическая экспертиза, признание Джафарниязова невменяемым и – психушка. Откуда тот благополучно слинял год назад. Но сейчас Джафарниязов был в Ташкенте, и на его перехват вызвали Крысолова, лучшего оперативника команды зачистки,

В лучшие Крысолов выбился после окончания школы незаметно, но как-то сразу. Неуязвим, быстр, легко меняет маски и формы поведения. Хамелеон, оснащенный острыми ядовитыми зубами змеи.

«Черт бы побрал мою славу, – раздраженно подумал Крысолов, – из-за нее я парюсь тут».

Транзисторный приемник на боку – рация – мигнул красным огоньком. Крысолов включил звук.

– Мишень на три часа, – раздался приглушенный голос старшего группы наведения. Крысолов выключил приемник, разворачиваясь вправо на девяносто градусов. И сразу увидел объект. Джафарниязов шел по параллельной аллейке, по ту сторону канала Бозсу. Крысолов прикинул расстояние. У него было четыре варианта – нож, гаррота, короткоствольный или длинноствольный пистолет с глушителем. Первых три варианта он сразу же откинул – дистанция. Он уже потянул из сумки «маузер», модель 711 с пристегнутым кобурой-прикладом, магазином на двадцать патронов и глушителем, но замер, увидев, как к Джафарниязову бросились три молодых мужчины, споро скрутили руки и защелкнули на запястьях наручники.

Крысолов все-таки вскинул «маузер», прижал приклад к плечу, ловя мушкой мишень, но вокруг арестованного сгрудились люди, маячили опера. Пришлось спешно убрать оружие в сумку, матерясь и проклиная группу наведения и свое невезение.

Крысолов все-таки сделал выстрел по этой мишени из того же оружия. Но в Самарканде и девятью годами позже.

Захват начался классически – группа проникновения вошла на территорию объекта, группа прикрытия оцепила подходы и подъезды. Группа захвата выжидала на максимальной дистанции – сто пятьдесят метров, томясь в микроавтобусе.

Группа проникновения перекрыла все возможные выходы из дома и включила аудиосканеры. Оператор систем подслушивания услышал хриплое, явно мужское дыхание, женские блаженные стоны и сонное сопение. В доме было три человека, о чем оператор и доложил. Визуальное сканирование было невозможно из-за плотных портьер на окнах и отсутствия маломальских щелей в дверях. Ситуация складывалась сложной, но командир группы захвата все равно не дал приказ об отмене операции.

Дверцы микроавтобуса распахнулись, и четыре фигуры в черном рванулись к дому. Специалист из группы вторжения уже бесшумно вскрыл замки, и трое из группы захвата ворвались в дом. Они быстро обследовали все комнаты, но не обнаружили ни единой живой души. Звуки издавали три магнитофона. Проследив провода, они обнаружили, что кнопка, включавшая все три одновременно, скрывалась под одной из бетонных плиток дорожки, ведущей к дому от калитки, почти у самого крыльца,

Командир матерно выругался. А тут еще издали донесся звук полицейской сирены.

– Полиция получила вызов по адресу, – голос в наушнике командира группы назвал адрес штурмовавшегося дома.

– Уходим, – полушепотом рявкнул командир.

Девять черных фигур метнулись к двум микроавтобусам. Группа прикрытия ушла другим путем. Поэтому подъехавшие полицейские застали лишь пустой дом с распахнутой дверью.

Виктор Коренев покосился на Мирдзу.

– Надеюсь, – негромко сказал он, – вы убедились, что Вадим был прав?

– Но кому это нужно? – растерянно спросила молодая женщина. – Да и зачем?

Доктор Коренев глубоко вздохнул. Он шесть часов назад установил хитрую систему, способную ввести в заблуждение лучших специалистов. Установил еще одну кнопку под половицей в прихожей, соединив ее с ранее установленной в доме сигнализацией, выходящей на пульт местной полиции и портативным передатчиком; приемник, настроенный на ту же частоту – обычно никем не используемую, был у него. И сейчас этот приемник помаргивал рубиново-красным светодиодом, сигнализируя о принятом сигнале.

– Зачем и кто? – повторил Виктор. Тяжко задумался. Он сам не до конца знал, на кого работает Крысолов, он катастрофически мало знал о нем. Но встревоженная женщина ждала ответов, и он ответил обтекаемо:

– Те, на кого работал Вадим. Зачем – видимо, ему надоело просто выполнять приказы. А сейчас вам с сестрой надо уехать. Вадим заранее приготовил вам убежище.

«Насрать, – мрачно подумал старший лейтенант Ковалев – выходной так выходной». Он купил две литровые бутылки «Нашей водки», колбаски и хлеба, совершенно справедливо полагая, что у Иваныча все остальное есть. Так оно и оказалось. Едва он добежал, спасаясь от мелкого дождика, до крыльца Василия Ивановича Глуздырева, здешнего отставного участкового, как дверь распахнулась и Иваныч провел Сергея в тепло натопленную кухню, выставил на стол горячую картошечку в мундире, домашние соленые огурцы, домашнюю же квашеную капусту и запотевший, из морозилки, литровый пузырь «бруснички» полугодовой выдержки – спирта, настоянного на собственноручно собранной бруснике.