Эдди Шах - Манчестер Блю

– Согласен.

– Итак, какой ваш следующий шаг?

– Мы должны увидеть больше.

– Только после того, как будет подготовлена система распространения.

– У нас она уже есть.

– Только для лошадей. Изумруды требуют другого рынка.

– Но рынки-то родственные. Мы просто подключим кое-кого из наших торговых агентов.

– Мне необходимо знать, где и как. Только после этого мы можем выбросить больше. Отдать несколько килограммов совсем не то что потерять, скажем, несколько сотен.

– Хорошо. А мы пока распределим изумруды, которые вы нам любезно предоставили. Я покажу вам, как мы это делаем.

– Дешевле, чем наш конкурент.

– Как и договорились, Джимми. Он увидит, с кем имеет дело.

Официант принес еду и расставил на столе.

– Знаете, я ведь вооружен, – признался Маршалл.

– Но вы же не собирались причинить нам вреда. Потом, уверен, вы заметили здесь наших людей. Они не допустят ни одного резкого движения. Скажите, а зачем вы прошлой ночью ездили в Мосс-Сайд?

– Просто поразвлечься. Не скучать же одинокому мужчине?!

– Мы можем предоставить вам все развлечения, какие вы только пожелаете. Предлагаю на будущее: оставьте Мосс-Сайд нам. Мы не хотим, чтобы вы там что-нибудь подхватили, а, Джимми?

43, Дэнзик-авеню

Левеншалм

Манчестер

Это была грязная, неряшливая квартира, в которой давно уже не прибирались. Кухонная раковина завалена немытой посудой, в пепельницах горы окурков.

Прибывшие по вызову разъяренных громким шумом соседей, двое полицейских чуть ли не десять минут стучали в дверь, пока наконец не решились взломать ее.

Представшее их глазам зрелище все объяснило. На кровати в обнимку лежали двое голых мужчин, один намного старше другого, На молодом были только туфли на высоких каблуках и женский пояс. Оба в бессознательном состоянии. Рядом голосом Ленни Кравица гремел магнитофон. На столе еще оставался кокаин – четыре тоненькие полоски порошка для втягивания через нос. Белая пыль вокруг указывала на то, что оба уже изрядно нанюхались.

– Живы, – пощупав пульс лежащих, сказал один из полицейских.

– Наебались и загрузились, – проговорил второй, выключая магнитофон. – Давай звонить.

– Постой-ка. – Первый подобрал с пола бумажник и, вынув горчащую из него фотографию, протянул своему коллеге. – Узнаешь?

Тот внимательно рассмотрел ее и присвистнул. Затем еще раз сравнил изображение с лицом лежащего на кровати мужчины и отступил назад.

– Что будем делать?

– Пожалуй, надо позвонить в участок.

– Нет. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой. Нам не нужны лишние неприятности. – Он прошел к двери и выглянул в коридор, где ожидали трое соседей. – Теперь все в порядке. Хозяин напился до потери сознания и забыл выключить магнитофон.

– Рановато для выпивки, – произнес один из них. – Еще только шесть.

– С нимвсе будет нормально? – поинтересовался другой.

– Да, конечно. Вам лучше разойтись по домам. И спасибо за содействие. – Закрыв дверь, он подошел к телефонному аппарату и набрал номер. – Алло, Стрэтфорд... Пожалуйста, главного суперинтенданта Армитеджа. – Он бросил взгляд на удивленного коллегу. – Я обращаюсь на самый верх. – Затем снова заговорил в трубку: – Мистера Армитеджа, пожалуйста... Это констебль Уолмер... Я знаю, но у меня важное сообщение... Нет, другому я не могу сказать... – Уолмеру пришлось подождать, пока его соединят. – Алло, главный суперинтендант Армитедж... Это важно, сэр, но я не могу говорить по телефону... Я в доме 43, Дэнзик-авеню в Левеншалме, квартира 9. Это старый переоборудованный дом, здесь живут в основном студенты, сэр... Думаю, вам лучше приехать сюда... Констебль Уолмер, сэр, и я пока не сообщал в участок. Вы поймете почему, когда приедете... Нет, сэр, это не плод фантазии. – Он положил трубку.

– Я бы все же позвонил в участок, – сказал второй полицейский.

– Он велел мне позвонить туда и сказать, что здесь все в порядке.

– А что делать с этими?

– Посмотри, может, найдешь кофе. И мы их разбудим.

– Дерьмо собачье! Дались тебе эти хмыри!

– Ладно, кончай. Иди готовь кофе.

Через пятнадцать минут приехал Армитедж. Двое голых, укрытые пальто, все еще без сознания, лежали на кровати. Уолмер представился.

– Они, кроме того, еще и здорово напились, сэр. У кровати бутылка из-под джина.

– Ну и что? А зачем вызвали меня? Это обыкновенное дело.

Уолмер показал Армитеджу фотографию и водительские права мужчины постарше.

– Принимая во внимание его личность, сэр, я подумал, что мы должны действовать более осмотрительно.

Армитедж присвистнул:

– Кто еще знает об этом?

– Только мы трое.

– А соседи?

– Я сказал, что они перепились, и все.

– Почему, по-вашему, я должен относиться к этому иначе, чем обычно?

– Я не говорю, сэр, что вы должны. Просто полицию и так повсюду ругают.

– Надеюсь, вы были осторожны?

– Мы всего лишь обнаружили двух пьяных после частной вечеринки, сэр. Повода для ареста нет.

– Вы позвонили в участок?

– Да, и сообщили то же самое. Еще сказали, что останемся здесь, пока они немного не очухаются.

Армитедж подошел к столу, присел и сдул белый порошок.

– Лучше оставить здесь все как было. Когда он оклемается, пусть идет домой к жене. Дайте ему понять, как ему повезло.

– Он вас знает, сэр?

– Не думаю. И потом, в таком состоянии он вряд ли кого узнает.

Вернувшись в Стрэтфорд, Армитедж прошел к Соулсону.

– Ты рискуешь, Рой, – сказал тот, выслушав его рассказ.

– Стоит рискнуть, а, шеф?

– Возможно. Посмотрим.

После ухода Армитеджа он стал обдумывать ситуацию. Как там сказал Джимми? «Слишком много от политики и маловато от полиции»? Да, но его младший брат не сидит за этим столом, и ему не приходится без конца отбивать атаки политиков. Если их поприжать, появится больше времени для того, чтобы заниматься непосредственно делами полиции, появятся средства. Он поднял трубку и позвонил ей.

– Я хотел бы встретиться с вами по личному вопросу, и как можно скорее.

Через час Луиз Спенсер вошла в его кабинет.

– Наверное, случилось что-то очень важное для вас, если вы соизволили пригласить меня в свое святилище, – произнесла она высокопарно.

– Вы знаете, где сейчас находится ваш муж? – строго спросил Соулсон.

– Наверное, на работе. А в чем дело?

– Только что его обнаружили голым в постели с другим мужчиной. Оба пьяны до бесчувствия, оба... нанюхались кокаина.

У нее отвисла челюсть и краска сошла с лица. Отшатнувшись, она плюхнулась в кресло у стола Соулсона. Без тени сочувствия тот ожидал, когда она придет в себя.

– Вы знали о его привычках? – спросил он наконец.

– Вы подонок, – выругалась она.