Тим Лахай - Вавилон восставший

Он поднял глаза на Даниила, и тот, казалось, сразу же по одному его взгляду понял суть просьбы царя.

— Четыре части статуи означают четыре царства. Первое — золотое, второе — серебряное, третье — бронзовое. Каждое следующее царство обладает меньшим могуществом, нежели предыдущее. Последнее царство — железное, оно самое слабое, так как его основания — ступни из смеси глины и железа — будут также разделены.

— Четыре царства, — размышлял царь. — Всего лишь четыре?

— Да, до последних времен на этом свете будет всего лишь четыре великих царства. Так людям дано узнать, что только Господь Бог небесный может раскрыть им предопределенное от века. И вот в конце времен десять царств мира сего соединятся, дабы создать вселенское царство, подобное твоему, о повелитель. После наступит конец миру сему.

Все сказанное этим евреем было необычно и удивительно. Навуходоносор жил в обстановке, где ложь была привычным делом. Даже самым близким ему людям — возможно, именно им в первую очередь — нельзя было доверять. Царь уже давно пришел к выводу, что правду говорит только тот, кто связан и закован в цепи и кто видит перед собой палача с раскаленным железом в руках.

Тем не менее, он ничуть не сомневался в том, что все сказанное здесь Даниилом — совершенная правда. Впервые за многие годы повелитель бесчисленных народов почувствовал, что под ногами у него зыбкая почва.

И вновь раб-еврей предугадал его следующую мысль.

И что во всем этом имеет отношение к Вавилону, к Навуходоносору?

Даниил еще раз взглянул в глаза царю, и вслед за этим его звонкий голос, казалось, заполнил тронный зал:

— Вот истолкование сна. Ты был избран Богом стать повелителем всего и всех. Бог небесный дал тебе царство, силу, власть и славу. До прихода Царства Божия твое царство будет самым великим из всех существовавших на земле. Ты, мой повелитель, — золотая голова статуи из твоего сна. Когда же наступит время четвертого царства, оно будет сильным, как железо. Оно разобьет на мелкие осколки и покорит все другие царства.

— Разобьет на мелкие осколки? — возопил царь.

— А вот последняя часть твоего сна. Ты видел, как сам собой, без помощи рук был слеплен камень. И камень этот ударил идола, и от удара рассыпались ступни статуи, сделанные из железа и глины. И статуя рухнула на землю. Ее железо, глина, бронза, серебро и золото — все смешалось и сделалось подобным мякине. И вот поднялся ветер и сдул все это так, что и следа не осталось. А камень, ударивший статую, вырос размером с гору и покрыл собой землю.

Царь поднялся с трона и в сильнейшем волнении сделал несколько шагов.

— Мой повелитель, ступни ног, которые ты видел, частью из глины, частью из железа, означают разделенное царство, сильное и слабое одновременно. Как тебе известно, царь, железо нельзя соединить с глиной. И в дни этого разделенного царства Бог небесный создаст Свое царство, которое уже никто не сможет разрушить. Им будут управлять не обычные люди. Оно поглотит все другие царства, и будет существовать вечно.

В завершение своей речи Даниил сказал:

— Все это сообщил тебе Господь Бог небесный. Сон и его истолкование истинны.

Царь Навуходоносор приказал слугам принести дары Даниилу и воскурить фимиам. Он возложил руку на плечо Даниила со словами:

— Отныне и впредь ты станешь правителем этой области и начальником над всеми мудрецами Вавилона. Ибо ты, Даниил, служишь Богу, который выше и могущественнее других богов.

Чак Нельсон порылся в кармане и достал оттуда горсть помятых банкнот. Окинул их недовольным взглядом. Десять баксов, как ни считай. На гамбургер хватит, возможно, с кетчупом. Он смахнул с глаз прядь светлых сальных волос и еще раз посмотрел на доллары так, словно от пристального взгляда их могло стать больше.

Ни черта! Те же десять баксов, которые были у Чака в кармане, когда копы застукали его в угнанном «шевроле». Как те же старые джинсы в жирных пятнах и с дырами на обеих коленках и те же засаленная толстовка и стоптанные кроссовки. По крайней мере, копы выстирали его тряпье.

В животе заурчало, и Нельсон безуспешно попытался вспомнить, когда в последний раз ему приходилось, есть настоящую человеческую еду, а не поросячье пойло. Он сейчас и большую чашку кетчупа слопал бы с удовольствием. Но больше всего Нельсону хотелось выпить.

Ему понадобятся все его деньги, до единого цента, если, конечно, за время его отсутствия не ввели закон о бесплатной выдаче пива. До города оставалось примерно две мили. А может быть, ему повезет — кто-нибудь попадется по дороге и подбросит до Престона. Сомнительно. Чак знал, какое впечатление он производит своим видом на здешних водителей. Весьма подозрительное. А благочестивые престонские людишки всегда и всячески пытаются избегать всего подозрительного.

Почувствовав первые капли начинающегося дождя, Чак плотнее запахнул куртку с логотипом Престона и зашагал по проселочной дороге.

Вначале любой ценой раздобыть пива. А потом кое за что рассчитаться.

Два часа спустя Чак сидел за столом в «Таверне» Муни и доцеживал последние капли из пустой кружки. Определенный кайф он, правда, уже словил, но деньги были истрачены до последнего цента, а бармен, какой-то новый парень, видимо, прямо из школы официантов, наотрез отказывался поить его в долг. Чак грохнул кружкой об стол и сплюнул на пол. Сколько ж деньжиш он потратил за долгие годы в этой вшивой дыре на их разбавленное пиво? В математике Чак силен никогда не был, но и без подсчетов ясно, что много. И вот теперь молокосос бармен смотрит на Чака так, словно тот какая-нибудь мразь, от которой нужно поскорее избавиться. Нельсон почувствовал, как в нем закипает ярость, ощутил покалывание в кончиках пальцев, будто кто-то у него внутри вдруг поджег запал.

И тут его внимание отвлек от бармена внезапно раздавшийся визг, за которым последовал хриплый смех. Чак развернулся и увидел хорошенькую блондиночку, поперхнувшуюся пивом, и вторую девицу, которая, хохоча, била ее по спине, а двое парней сидели напротив них, колотили по столу и улюлюкали.

Чаку не понадобилось разглядывать слова «Престонский университет» у них на рубахах, чтобы понять, что перед ним студенты. И, скорее всего малолетки. Он до чертиков напивался в этом баре, когда они еще пешком под стол ходили, а теперь здешний бармен смотрит на него, как на какую-нибудь падаль.

Медленным шагом, вразвалочку Чак приблизился к парням и положил им руки на плечи.

— Эй, ребятки, разве вам не пора на уроки? Сдается мне, вашей маленькой подружке не помешал бы хороший урок в пивопитии.

Он широко улыбнулся и похлопал их по спинам.

Блондиночка рукавом вытерла пивную пену с губ и уставилась на него. Оба парня тем временем стряхнули руки Чака и вскочили из-за стола. Оба были дюйма на два ниже его и смотрелись по сравнению с ним настоящими слабаками. «Слишком много времени тратят на книги и совсем мало остается на спорт», — подумал Чак. Он понимал, что им не хочется сплоховать на глазах у подружек, но почти испуганное выражение, застывшее в глазах у каждого, сразу же убедило Нельсона в том, что особых хлопот они ему не доставят.