Ричард Кесслер - Транс

– Не сомневаюсь. – Драммонд взял кассету и положил ее себе в карман.

– Что будем делать, Пол?

– Сначала уберемся с этой дороги. Когда они не обнаружат кассеты, сразу бросятся за нами вдогонку.

– Убраться? Но куда?

– У нас только одна дорога – Двадцать третья. Она ведет к местечку Саузенд-Оукс. Если бы нам удалось перестроиться в другой ряд и вернуться в город...

– Торможу!

Карен резко нажала на тормоза, что-то сделала с акселератором, рычагом переключения передач и ручным тормозом, развернула автомобиль против часовой стрелки и проскочила в небольшой просвет между мчавшимися автомобилями. Вслед им неслись душераздирающие сигналы машин.

Драммонд, едва удержавшись на сиденье, с восхищением посмотрел на Карен:

– Где ты этому научилась?

– Кончила специальные курсы по маневрированию... в Англии.

– Да благословит Господь дочь сэра Эдварда Биила. – Он наклонился, достал из-под сиденья рацию и дрожащими руками включил ее.

– Дик, ты слышишь меня?

– Драм, пришлось остановиться. Похоже, на дороге несчастный случай.

– Это не несчастный случай. Это группа боевиков. Они убили копа.

– Что? Какого копа?

– Парня, который остановил нас. Он работал на Амброуза. Пленка была у него.

– Боже мой, просто не верится. Как все произошло?

– Он склонился к окну, спрашивая о деньгах, в руке у него была кассета. В этот момент они подъехали сзади и открыли стрельбу. Мы выскочили оттуда только благодаря Карен. Сейчас возвращаемся в город.

– Не заметил марку машины?

– Мельком. Похоже на белый фургон. Я видел, как кто-то обыскивал полицейского – видимо, искали пленку. Теперь бросятся за нами.

– Почему?

– Пленка у нас. Он уронил ее Карен на колени.

– Хорошо, держим связь по рации. Послушай, у этих парней наверняка есть запасной транспорт, так что не ищи у себя на хвосте белый фургон. Погоди, братишка... – Гейдж думал на ходу. – Уезжайте к чертовой матери, убирайтесь с прибрежной трассы... найдите где-нибудь безопасное местечко... дома вам появляться нельзя... уезжайте из города... есть какие-нибудь идеи?

– Да.

– Ничего не говори! Просто езжайте туда. Постарайся найти безопасный способ предупредить меня, куда вы отправились. Интересно, как этим парням удалось узнать, где вы сегодня встречаетесь с полицейским. Должно быть, они следили за каждым вашим шагом. Ладно, Драм, езжайте. И не доверяй никому! Ты меня слышишь? Удачи. Связь закончил.

Драммонд выключил рацию и швырнул ее на заднее сиденье.

– Скоро подъедем к светофору на бульваре Сансет. Сворачиваем? – спросила Карен.

– Нет, едем в Санта-Монику.

– Пол, что ты придумал?

– Мы едем домой.

Карен взглянула на него, удивленно вскинув брови:

– Но ведь Дик говорил...

– Домой, но не в Лос-Анджелес.

– В долину?

– Нет. Ко мне в Реддинг. В горы. Если этим ублюдкам хочется подраться, будем драться не на их, а на моей территории. Нам нужно место, где бы мы могли отдышаться, прослушать пленку, все продумать, принять конкретное решение. Эта пленка – настоящая бомба, если из-за нее убили копа. Дик прав, здесь никому нельзя доверять. Но в Реддинге я могу положиться на многих. А помощь нам потребуется.

– Неплохая идея. Так как же мне теперь ехать?

– По И-10 до Бойл-Хайтс, а затем по И-5 прямо до Реддинга.

– Это далеко?

– Пятьсот пятьдесят миль... примерно десять часов. Ну, на этом маленьком монстре, скажем, часов восемь. Должен сказать тебе, я просто поражен, как ты мгновенно отреагировала. Чуть промедли – и нас бы уже не было в живых.

– Думаю, нас спас этот бедняга полицейский, – ответила Карен дрогнувшим голосом. – Если бы он не прикрыл нас своим огромным телом, несколько пуль досталось бы и нам. Эти... эти пули просто еще не попали в, цель. Может, тебе кажется, что я спокойна? Не удивляйся, если через час я сдам. Я все еще в шоке.

– Знаю. Я тоже.

– Боже мой! Надеюсь, пленка стоит этого.

Они уже находились на территории Санта-Моники около пирса, готовые свернуть на шоссе и, покрутившись вокруг муниципалитета, выскочить на автостраду И-10, когда зазвонил телефон. Они вздрогнули и уставились друг на друга.

– Господи, я совсем забыла о нем, – выдохнула Карен.

Телефон зазвонил вновь.

– Ты ответишь? – спросила Карен. – Ты расскажешь ему, что произошло?

Драммонд покачал головой.

– Зададим себе вопрос, который задал нам Дик: как убийцы узнали, где мы находимся? Откуда им стало известно, где именно полицейский остановит нас? О своем маршруте мы сообщали только Амброузу.

– Ты думаешь, этот телефон прослушивается? А может быть, прослушивается аппарат Амброуза? Или оба? – Карен уставилась на Драммонда.

– Все возможно. Зададим себе еще несколько вопросов. Кто такой Амброуз? А если был тот полицейский? В конце концов, кто они вообще, черт побери? Но самое важное: что на пленке? Может быть, прослушав пленку, мы получим ответы на все эти вопросы? Пока же последуем совету Дика и не будем отвечать на сомнительные телефонные звонки и вызовы по рации.

Телефон перестал звонить.

– Ну, так когда... мы прослушаем пленку?

Карен вела машину по лабиринту улочек вокруг комплекса муниципалитета и здания суда. Едва она выскочила на автостраду И-10, Драммонд опустил руку в карман и, заметив ее нетерпение, улыбнулся:

– Прямо сейчас.

Драммонд включил свет в салоне, достал из пластикового пакета кассету и внимательно осмотрел ее. Обычная кассета японской фирмы "Сони", перемотана на сторону "А". Ни на стороне "Б", ни на стороне "А" никаких пометок.

Выключив свет, он вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку.

Драммонд был взволнован, Карен – тоже. Пол выжидательно посмотрел на девушку. Она плотно сжала губы и подняла вверх кулак, побуждая Амброуза побыстрее открыть свою тайну.

В течение десяти секунд из динамика доносилось только тихое шипение. Драммонд немного убавил громкость, ожидая услышать голос Амброуза.

Но из динамиков послышалась музыка – первые такты с юности знакомой песни "Когда уйду, ты обо мне не говори". Потом зазвучал голос Эррола Гарнера. Песня завораживала, уносила на двадцать лет назад, и вот Пол уже сидел за пианино в Реддинге, безуспешно пытаясь повторить манеру игры Гарнера, его яростные, дерзкие, чудные аккорды, невероятные переходы от мощного фортиссимо до нежного пианиссимо.

Драммонд, на какое-то мгновение втянутый в водоворот волшебной игры, впал в легкое оцепенение. Потом очнулся: Эррол Гарнер вовсе не то, что они хотели бы услышать, за что готовы были уплатить пять тысяч долларов, и уж совсем не то, за что погиб коп и из-за чего они сейчас, рискуя жизнью, стремглав уносятся из города.

Ошеломленный взгляд Карен метался между ним, дорогой и магнитофоном. Рот ее приоткрылся, и Драммонд видел, как постепенно ею овладевают страх и отвращение.