Ричард Кесслер - Транс

Менеджеры и тренеры кандидатов без устали внушали им аксиому: дебаты длятся девяносто минут, но достаточно тридцати секунд, чтобы либо выйти победителем, либо проиграть.

Джек Крейн осознавал, что во время теледебатов его до сих пор слабоватый противник мог нанести ему серьезный удар. Милтон Бёрн умен, эрудирован, у него приятная манера общения. Этот профессор одного из ведущих университетов Америки проигрывал Джеку Крейну в напористости, умении ловко манипулировать умами и настроениями избирателей. Но Бёрн лучше разбирался в вопросах национальной и международной политики, мог вести дебаты спокойно, на уровне настоящего государственного деятеля.

Если он, Крейн, основательно подготовится, то сумеет не только противостоять выдвинутым против него фактам, но даже извлечь из этого выгоду. Он, без сомнения, более яркая личность, его особый магнетизм поможет ему выйти победителем в теледебатах...

Подготовка к ним велась тщательно. Команда Крейна, его "наемные пистолеты" не знали себе равных. Что же касается денег, то здесь вообще не было никаких проблем.

Крейн оторвался от бумаг и стал внимательно наблюдать за работой команды. Взгляд его скользнул по стоявшему неподалеку мужчине, его "противнику" на репетиции. Точная копия Милтона Бёрна, похож буквально во всем, начиная с внешности и кончая таким же, как у Бёрна, образованием, таким же опытом политической деятельности. Настоящий двойник профессора.

В комнате также находились четверо мужчин, готовых занять свои места за столиком для "прессы", четыре дублера, которые должны были изображать трех журналистов и одного ведущего – все опытные журналисты и комментаторы. Они будут задавать примерно такие же вопросы, какие могут быть заданы кандидатам на предстоящих теледебатах в павильоне "Паули". Помощники расставляли небольшие трибуны – точная копия тех, за которыми будут выступать кандидаты в воскресенье вечером. Другие члены команды Крейна, эксперты, должны дать оценку его появлению на трибуне, качеству освещения. Они обязаны учесть все, даже то, что Милтон Бёрн гораздо выше ростом, чем Джек Крейн. На всякий случай за трибуной будет специальная подставка для Джека Крейна, чтобы даже ростом один кандидат не отличался от другого.

Каждый аспект теледебатов обсуждался в мельчайших подробностях, скрупулезно анализировалось и использовалось любое преимущество Джека Крейна, чтобы наверняка обеспечить ему блестящий успех в ходе предстоящих теледебатов.

Излишняя самоуверенность в политических вопросах накануне всеобщих выборов – обоюдоострая шпага, сразившая немало кандидатов в президенты. Но Джека Крейна она не сразит.

Ничего, абсолютно ничего не было пущено на самотек.

Карл Хоффман, менеджер его предвыборной кампании и его "главный пистолет", отошел от группы людей, участвовавших в "шоу", и направился к нему. Карл Убийца, Хоффман Мрачный – так члены команды в шутку, но с полным основанием называли его. Тевтонского происхождения, Хоффман был с Крейном в военной разведке, потом помогал ему в политической деятельности. После двадцатого января – Крейн нисколько не сомневался в своей победе – Хоффман будет верно служить ему в Белом доме.

Хоффман, огромный, мускулистый, в пропотевшей рубахе, подошел к Крейну.

– Через десять минут, губернатор.

– Хорошо, Карл.

– Я подумал о подмостках за трибуной.

– Ну и что?

– Гм... Бёрн на четыре дюйма выше. Надеюсь, вы не хотели бы, чтобы все видели, как вы поднимаетесь по особым ступенькам, чтобы сравняться с ним.

– Ну и что же?

– Нужна наклонная плоскость. Вы подходите к трибуне и поднимаетесь постепенно, а не сразу.

– Да, первый вариант, безусловно, порадовал бы людей Бёрна, – кивнул Крейн.

– Предоставьте их мне. Когда я до них доберусь, они будут согласны, чтобы он стоял в яме или был на четыре сантиметра ампутирован.

Хоффман отошел, и у Крейна появилось ощущение, что отодвинулась сама стена. Вот бы иметь за своей спиной побольше людей такого калибра. Батальон таких, как Хоффман, – и можно управлять целым миром. Но даже и в таком составе его команда чертовски хороша.

Крейн снова углубился в бумаги. Сколько же нужно выучить этой ученой ерунды, настоящего дерьма – уход за детьми, медицинское страхование, облигации для колледжей, чистота окружающей среды, социальное обеспечение, жилищное строительство, дотации фермерам, проблема абортов! Бёрн во всем этом собаку съел. Но Крейну наплевать. У него есть целый арсенал стереотипных ответов. Они уже тысячу раз выручали его во время агитационной кампании. Выручат и в тысячу первый.

Но телевидение – это телевидение. Перед камерой каждый хочет выглядеть телезвездой, особенно эти сволочи журналисты, которые будут сидеть в студии. Ничто не доставит им такого удовольствия, как угробить Джека Крейна каким-нибудь этаким вопросом. Во время агитационной кампании можно притвориться, что ты не слышишь их поганого вопроса, можно обойти его молчанием, обратить к собственной выгоде, пользуясь своим мощным авторитетом. В худшем случае можно позволить себе начать заигрывать с аудиторией в несколько сот избирателей, и тогда никакая твоя оплошность не играет роли. Но сидя перед камерой, ты вступаешь в тесный контакт с миллионами избирателей, а может быть, и со всеми делегатами съезда, и меньше всего хочется выглядеть перед ними этаким неумелым, неподготовленным и тупым.

Самое смешное, что средний избиратель никогда не слушает глубоких, всеобъемлющих, подтвержденных фактами ответов. Ответы интересуют в первую очередь средства массовой информации. Средний Джо реагирует лишь на прямое обращение к нему, остроумное и простое типа: "Джек Крейн не допустит этого" – лозунг, придуманный одним башковитым сотрудником из банды его "наемных пистолетов", опытным рекламным агентом, специально нанятым для проведения избирательной кампании Крейна. Удачные лозунги обеспечивают легкий успех. Во время выступлений можно бросить любой – это может быть настоящее дерьмо, лишь бы он здорово звучал, и тогда вы сорвете бурю аплодисментов.

Избиратели не слушали, они наблюдали и чувствовали.

В теледебатах основной упор делается не на освещении насущных вопросов, а на способах достижения политических целей. И на личностях. Телевидение стало непререкаемым арбитром, решавшим, что важнее всего показать в данный момент избирателям.

И поэтому важнее всего был так называемый "звуковой кусок", интересный кадр, монтаж, создающий противоречивый имидж, какая-нибудь забавная оплошность. Политический деятель, медленно поднимающийся по ступенькам на трибуну, для операторов, а следовательно, и для телезрителей, представлял куда больший интерес, чем само его выступление, прочитанное с трибуны. По общему мнению, эти штучки и были "настоящим телешоу" и у них было больше шансов появиться в шестичасовых "Новостях", чем какая-нибудь запланированная речь, независимо от ее содержания.