Лорел Гамильтон - Арлекин

Тигр задвигался, но не было тигра, который мог бы позвать его своим запахом. Другие отвлекали меня, удерживая моих животных, пытающихся вырваться на поверхность, будто играя в оркестре, где я была дирижером.

Я ждала, что тигр попытается воспользоваться тем, что троих моих животных отвлекли, и рванет вперед, но он ждал. Волк, лев, леопард: трое мужчин настолько плотно прикрывали меня своими телами, касались моей голой кожи, окутывали меня противоречивыми ароматами, что тигр просто ждал. И тогда случилось то, чего никогда не было прежде с моими животными, тигр начал таять, как чеширский кот-переросток. Я откинулась назад на руках Натаниэла и Ричарда, с Тревисом, все еще стоящим у моих ног. Тревис был близко, но не настолько, как остальные. Это была моя ошибка. Исчезновение тигра заставило меня поставить под удар мою охрану. Очень большая ошибка. Леопард и волк крутились вокруг друг друга. Львица увидела, что у нее есть шанс, и рванула по тоннелю наружу. Леопард и волк все еще были заняты друг другом. Львице было на них наплевать. Она хотела стать настоящей.

Ричард передвинул свое запястье к моему лицу, но было уже поздно для таких простых мер. Львица заполняла мое тело, будто ограждая меня стеной. Было такое чувство, будто легковушка врезалась в меня изнутри. Удар оторвал меня от пола и вырвал из рук моих спасителей. Мое тело вдавилось в пол, и они постарались смягчить удар, как могли. Львица старалась изменить мое тело под свое, что было у меня внутри. Больше не было комнаты вокруг. Я была слишком маленькой. Львица была поймана в ловушку моего тела, маленькую и темную. Она отреагировала, как любое дикое животное, она попыталась разрушить капкан. Она пыталась процарапать и прогрызть себе путь. Проблема была в том, что она пыталась вырваться их моего тела.

Я вопила, в то время, как мои мышцы пытались оторваться от костей. Ты забываешь об этом, пока оно не случится снова. Думай о том, что этого не может быть, она не может этого сделать, не может причинить тебе вреда.

Вес тела придавил меня к полу, рука прижимала мои запястья. Кто-то придавил нижнюю часть моего тела. Я открыла глаза и увидела Тревиса на мне. Львица зарычала от досады, ведь она уже видела его раньше. Он ей не понравился. Она его не хотела. Тревис, сидя на мне, попытался взять в ладони мое лицо, чтобы повернуть его к своему, но львица была слишком близко к поверхности, и мы сошлись в одном мнении. Тревис был слаб. Мы его не хотели.

Я укусила его, погружая зубы в его запястье. Львица хотела его отогнать, и я тоже, но момент, когда мой рот наполнился вкусом крови, я поняла, что передо мной лев. Я могла чувствовать зверя Тревиса в его крови, и этого хватило. Я искала его через поток крови, льющейся в мое горло, чтобы втолкнуть в его тело моего льва. Я дала львице то, чего она хотела. Я дала ей тело, которое было материальным. Львица вылилась из меня с потоком силы и жара, который обжигал мою кожу. Я кричала, и Тревис кричал вместе со мной.

Прошла всего лишь минута, как Тревис коснулся меня, и в следующую секунду он буквально взорвался фонтаном кожи, мяса и чего-то густого, растекшегося по мне. Лев навис надо мной, встряхивая своей большой гривой, в нерешительности, поскольку даже в этом облике он все еще оставался тем, кем был. Он издал звук средний между рыком и стоном и упал возле меня. А я лежала там, ощущая, как разрывается от боли мое тело, от кончиков пальцев ног до корней волос. Боже, что-то я реально повредила, но боль медленно оставляла меня. Поскольку боль отступила, я наконец обратила внимание, что покрыта теплой, полупрозрачной жидкостью, которую оборотни теряют вместо крови при трансформации. Судя по ней изменение было очень крупным и быстрым. Я отдала своего зверя Тревису, и даже при этом, я понимала, что это был не его зверь, я помнила, как моя львица долю секунды тянулась в его тело. Боль совсем исчезла, так что я смогла думать о чем-то еще кроме нее, и первой же мыслью было, что когда моего зверя принял Хэвен, он не был так ослаблен трансформацией. Черт, Натаниэл, Мика, даже Клэй и Грэхем не перекидывались так ярко, как Тревис. Он был очень слаб. А мне нужен был кто-то сильный.

Тут у меня появился новый повод для беспокойства, потому что волчица решила, что у нее тоже есть шанс. Она ворвалась к самой поверхности. У меня хватило времени лишь сказать «Волк» до того, как она поглотила меня, и я снова начала корчиться на полу.

Я потянулась, и Ричард был там. Он обернул свои руки вокруг меня, слегка сдавив их, в то время, как мое тело пыталось распасться на части. Он держал мое лицо одной своей рукой. Он взывал к своему зверю. Его сила споткнулась, и моя кровь закипела. Я вопила, пытаясь сказать ему, чтобы он прекратил. Он наклонился и поцеловал меня, в то время, как его сила соединилась с моей, чтобы медленно сварить меня заживо. Я хотела отдать ему моего волка, но не смогла. Мой зверь не мог перевесить его силу.

Его сила начала вбивать моего зверя обратно в меня, как кипящую от лесного пожара воду. Это работало, но я чувствовала, как моя кожа светится и дымится, пока он сдерживает моего зверя. Он тащил его в глубь меня. Он волок его изо всех сил, и оно уходило, хныча. Я скулила вместе с ним, потому что было такое чувство, будто эта сила спалила мое тело. Я попробовала посмотреть вниз, вдоль своего тела, и все кругом поплыло в цветных бликах и приступах тошноты. Я видела, как Ричард загонял зверя в других, но никогда бы не подумала, насколько это больно.

Когда мой взгляд просветлел, Ричард улыбнулся мне. Он выглядел счастливым.

–Я не был уверен, что это сработает, - сказал он, и в его голосе было напряжение, будто ему все это тоже стоило немалых сил.

Я прошептала сорванным от крика голосом:

–Это было больно.

Его улыбка померкла, но у меня не было времени, чтобы беречь его чувства, потому что леопард рванул из меня наружу, пытаясь разорвать мою кожу изнутри.

Руки Натаниэла нашли меня, но Мика забрал меня у него. Мика обернулся руками вокруг меня, прижав к себе. Мой леопард знал его, знал его запах и его вкус. Энергия накрыла его, как волна горячего дыхания. Сила хлынула на его человеческое тело, и мех последовал за ней, выворачивая его кожу, как рубашку. Мика обладал одним из самых плавных изменений, которые я когда-либо видела. Только Химера менялся легче и быстрее, чем он.

Я так и осталась прижатой к его животу. Прижатой к телу полу-человека, полу-леопарда. У Трэвиса было только две формы: человек и лев. Любой оборотень в комнате имел три: человек, полу-человек полу-животное, и животное. Когда-то я считала, что никто не может принять промежуточную форму, но я слишком много времени стала проводить в обществе довольно сильных оборотней. Теперь я знаю, что такая неспособность характерна только для слабых. Я позволила Мике держать меня, но я была слишком слаба, чтобы удерживать его вес. Он положил меня аккуратно на пол и лег в стороне возле меня, приподнявшись на одном локте. Я смерила взглядом его черно-полосатое лицо, странно изящное соединение человеческого лица и кошачьей морды. Его глаза смотрелись на этом лица, как дома. И горели они заботой Мики обо мне.