Лорел Гамильтон - Арлекин

–Почему?

–А почему нет? - парировала я.

–Ну что ж, ваш грех - вожделение, миз Блейк, поскольку оно - грех вашего Мастера и всех его вампиров.

Я покачала головой и почувствовала, как на моем лице появляется неприятная улыбка. Улыбка, которая оставляет глаза холодными, и обычно означает, что меня очень сильно разозлили.

–Это не мой грех, Мальком, это мое благословение, самое дорогое и близкое, что у меня есть.

–И каков тогда ваш грех, миз Блейк?

–Гнев, Мальком, мой грех - это гнев.

–Вы хотите сказать, что я разозлил вас?

–Я всегда на взводе, Мальком. Вы только дали моему гневу конкретную цель.

–Вы кому-нибудь завидуете, миз Блейк?

Я задумала, потом отрицательно покачала головой.

–Нет. Совершенно никому.

–Я не стану спрашивать о лености, вам было бы сложно лениться с вашей работой. Вы не жадная, не обжора. Действительно ли вы тщеславны?

–Временами. - Ответила я.

–Гнев, вожделение и гордость?

Я кивнула.

–Я полагаю, мы в расчете.

–О, можно ли вообще вести счет таким вещам, миз Блейк.

–Я христианка, так же как и вы, Мальком.

–Вы задумываетесь о Небесах, миз Блейк?

Это был самый худший вопрос из всех, которые только могли быть.

–То, что я делаю последнее время, заставляет меня сомневаться, но моя вера все равно очень сильная. Мои мольбы все так же помогают мне побороть много неприятного. Бог не оставил меня, как того хотели бы фанатичные католики. Я видела зло, Мальком, настоящее зло, и это точно не вы.

Он улыбнулся, нежно, почти смущенно.

–Я приехал к вам за искуплением, миз Блейк.

–Я не думаю, что я могла бы отпустить вам ваши грехи.

–Я хотел бы покаяться священнику перед смертью, миз Блейк, но ни один из них не придет ко мне. Они священнослужители, и даже их атрибутика будет святиться в моем присутствии.

–Нет, освященные предметы начинают святиться только, если верующий напуган, или вы пытаетесь применить к нему вампирскую силу.

Он опустил взгляд, и я поняла, что его глаза полны непролитых слез, переливающихся в них искорками.

–Это действительно так, миз Блейк?

–Да, это я могу вам гарантировать.

Его поведение давало мне повод для беспокойства. Я не хотела беспокоиться за Малькома. В моей жизни и так достаточно людей, заставляющих меня за них волноваться, чтобы добавлять к ним еще и бессмертный вариант Билли Грэма.

–Вы знаете священников, которые согласились бы меня исповедовать?

–Я могу поинтересоваться, но не уверена, что они смогут отпустить вам ваши грехи, ведь в глазах Церкви вы мертвы. К тому же вы основатель одного из огромнейших религиозных сообществ, о котором только могли бы мечтать другие проповедники.

–Я не хочу принуждать их, Анита. Я не желал бы, чтобы они вообще знали о моих грехах. Я бы предпочел… - Он замялся, затем продолжил говорить, но мне показалось, что он хотел сказать что-то иное. - Спокойствие, я хотел бы обрести спокойствие.

–Откуда вдруг такая потребность в признании и прощении?

–Я все еще верующий, миз Блейк, несмотря на то, что и вампир. Я желаю умереть освобожденным от своих грехов.

–Почему вы ждете смерти?

–Расскажите Жан-Клоду о том, что я рассказал вам о присутствовавших в моей Церкви, расскажите ему о моем стремлении исповедоваться, он поймет.

–Мальком…

Он продолжил движение, но замер, положив руку на дверную ручку.

–Я беру обратно все оскорбления, что говорил вам, миз Блейк. Я не жалею, что приехал к вам. Я лишь жалею, что не сделал этого раньше.

С этими словами он вышел, и дверь мягко закрылась за ним. Я села за свой стол и стала мысленно звать Жан-Клода. Я понятия не имела, что к нам нагрянуло. Но что-то явно было. Что-то большое. Что-то страшное.

Для начала я позвонила в один из клубов Жан-Клода, в Запретный плод. Он вернулся к должности менеджера в этом клубе, когда набрал достаточно управляющих для других заведений. Конечно, я не сразу услышала Жан-Клода. Ответил один из служащих и сообщил, что Жан-Клод занят на сцене. Я сказала ему, что перезвоню, что это важно, и что они должны сделать все, чтобы я как можно скорее смогла с ним поговорить.

Я повесила трубку и уставилась на телефон. Что мог делать мой возлюбленный, когда я сидела за сотни миль от него в офисе? Я представила его темные локоны, бледное совершенство лица и думать стало совсем трудно. Я могла почувствовать его. Я чувствовала женщину, которая цеплялась за него. Он держал ее лицо в своих ладонях, стараясь сделать поцелуй более аккуратным, обезопасить ее губы от своих собственных клыков. Я чувствовала ее вожделение. Видела ее желание отдаться ему здесь и сейчас, прямо перед всеми. Она не смущалась, она безоглядно вожделела его.

Жан-Клод питался ее страстью, ее вожделением. Он питался им так, как другие вампиры питались кровью. Полуголые официанты взошли на сцену, чтобы помочь ему оторвать ее от себя. Они помогли ей вернуться к ее месту, в то время, как она кричала, кричала от понимания, что она никогда не сможет им обладать. Она заплатила за поцелуй и она его получила, но Жан-Клод всегда оставлял в вас желание чего-то большего. Уж я-то знала точно.

Он прошелестел ветром желания в моем сознании «Ma petite, что это ты делаешь?».

–Мне так общаться очень трудно, - прошептала я в пространство своего кабинета, но он меня услышал. Он улыбнулся измазанными как минимум двумя оттенками помады губами. «Ты вторглась в мое сознание, когда я кормил ardeur, и это тебя извиняет, ты всего лишь новичок».

–Да.

Я прямо таки чувствовала весь абсурд этого разговора в пустом кабинете, особенно, если учесть, что я слышала гул голосов в клубе вокруг него. Требования женщин, размахивающих банкнотами, чтобы он выбрал их следующими. «Я должен выбрать еще нескольких женщин. И только потом мы сможем поговорить.»

–Воспользуйся телефоном, - напутствовала его я. - Я в офисе.

Он рассмеялся, и звук его смеха прокатился по моей коже сверху вниз, так что все тело напряглось. Я перестала его отвлекать, закрыв наши метафизические метки достаточно, чтобы не быть вовлеченной в происходящее. Я попыталась подумать о чем-нибудь другом. Если бы я была фанаткой бейсбола, я бы думала о нем. Но увы это не мое. Жан-Клод тем временем кормился от толпы, не отбирая, а скорее всасывая их сексуальную энергию. Столетия назад его назвали бы демоном, инкубом, питающимся похотью. Мысли почти унесли меня вновь к нему, но я сменила тему для размышления, я подумала о легализации вампиров. Уже что-то. В нашем же веке ему достаточно было повесить в нескольких местах в клубе объявление: «Предупреждение! Использование вампирских сил входит в сценарий представления. Исключений для этого правила нет. Будучи в клубе, вы даете юридическое согласие на применение к вам и лицам, вас сопровождающим, вампирских сил.»