Лорел Гамильтон - Арлекин

Дерьмо, подумала я. Очевидно, личность Питера Блэка держалась в секрете.

–Да, я видимо немного не в себе.

–Если ему есть восемнадцать, тогда он может разрешить им проделать это с собой. - Грэхэм посмотрел на меня с иронией, будто хотел спросить, почему я считала, что Питеру нет восемнадцати.

–На что именно он должен дать разрешение? - спросила я.

–Они хотят попробовать на нем новую вакцину.

–Я уже говорила, что они годами предлагают эту вакцину, Грэхэм.

–Не эту, которую они предлагали студентам колледжа. Не та партия, из-за которой десятки детишек высокопоставленных особ покрылись в одночасье мехом лет десять назад. - Он сказал это, не упомянув Ричарда, который был одним из тех студентов. Я задалась вопросом, а знал ли вообще Грэхэм. Поскольку это было не мое дело, я решила не уточнять.

–Вакцина подразумевает, что в ней есть некоторое количество вируса, а ликантропию практически невозможно убить, - заметила я.

–Ты когда-то проходила вакцинацию? - спросил он.

Я улыбнулась.

–Нет.

–Большинство людей не станет добровольно подписываться на такое, - заметил он.

–Да, есть такой закон, который будоражит весь Вашингтон, штат Колумбия, о том, чтобы сделать прививку от ликантропии обязательной для всех подростков. Они утверждают, что теперь она безопасна.

–Да, есть такое требование, - лицо Грэхэма красноречиво отразило, что он думает по поводу этого «требования».

Я покачала головой и, видимо, слишком сильно пошевелилась, потому что живот откликнулся приступом боли. Как бы хорошо я себя ни чувствовала, но я все еще не была в полном порядке. Я глубоко вдохнула, выдохнула, стараясь не двигаться лишний раз. Теперь мне было гораздо лучше.

–Но Питер уже подвергся нападению. Прививка может дать эффект только до нападения.

–Она хотят дать ему живой вирус.

–Что? - переспросила я.

–Да, - подтвердил Грэхэм.

–Но ведь он уже заражен, независимо от того, введут ему вирус или нет.

–Не совсем, если не вводить тигриную ликантропию, - уточнил Грэхэм.

–Есть теория, что если человек в один и тот же день подвергается нападению двух разных видов оборотней, то они между собой уравновешиваются и убивают друг друга. И вот перед вами здоровый человек.

–Но это еще не точно, что он заразился тигриным штаммом, - возразила я.

–Нет, большинство кошачьей ликантропии гораздо сложнее подхватить, чем волчью.

–Ты не понимаешь, нельзя достоверно распознать кошачью ликантропию в крови человека в течение семидесяти двух часов с момента нападения. Если у него нет штамма тигра, а они дадут ему вакцину, то он все равно заразится. Не тигром, так кем-то еще, - настаивала я.

–В том-то и проблема, - протянул Грэхэм.

–В тот-то, - поддразнил его Реквием.

–Я пытаюсь расширять свой словарный запас и ты, вместо того, чтобы смеяться, мог бы мне и помочь, - Грэхэм посмотрел на него весьма недружелюбно.

Реквием поклонился, изящно, отведя одну руку в сторону для баланса. Казалось, будто эта рука просто жить не может без шляпы с пером, так что жест был каким-то незаконченным, будто для его полноты не хватало соответствующего костюма.

Он выпрямился.

–Я прошу прощения, Грэхэм, но ты прав. Я действительно очень рад твоим стараниям и успехам. Эта выходка была грубой, так что прошу меня извинить.

–И почему, когда ты извиняешься, нет ощущения, что ты действительно попросил прощения? - спросил Грэхэм.

–Давайте вернемся к нашим проблемам, мальчики, - прервала я их. - Так что там с Питером?

–Тэд Форрестер - федеральный маршал, - он произнес эту фразу, будто она все объясняла, будто сказал «Супермен, Стальной человек», - с ним. Он старается помочь ему с решением.

–Но он хочет выздороветь, и вакцина дала бы ему такой шанс.

–Как я уже сказал, это новинка, - пожал плечами Грэхэм.

–Это экспериментальная вещь, - заметила я.

–И это тоже, - кивнул он.

–Какая ликантропия в вакцине? - спросила я.

–Они не говорят, но это скорее всего какая-то из основных кошачьих ликантропий, но точно не тигр.

–Будем надеяться, что нет, - сказала я. - Они производят вакцину большими партиями. Неужели нельзя было промаркировать флаконы?

Грэхэм посмотрел на меня, будто увидел впервые.

–Ты не упомянул, что будет, если ему дважды дадут штамм тигра? Я думаю, что ничего страшного. Просто тогда он точно будет именно тигром.

–Да. Все уже спрашивали их, что это будет за кошка? - Взгляд Грэхэма ясно дал мне понять, что при нем никто ни разу не спросил. Я посмотрела на Реквиема

–Я был тут, как мне и было велено. Мальчика я не видел.

–Грэхэм, пойди и спроси у Тэда то, что я хочу знать.

Грэхэм не спорил. Он кивнул и вышел. Хороший мальчик.

Теперь я точно знала, где нахожусь. Над нами была больница, а более низкие ее уровни и подвал были переоборудованы для содержания выживших после нападения ликантропов, жертв вампиров, которые предположительно должны были подняться, и просто помещений для оборотней, которые не могли себя контролировать. В противном случае им светила поездка в «принудительную безопасную лечебницу». АКЛУ собиралась подать прошение в Верховный суд о том, что «безопасные лечебницы» нарушают права граждан. Туда помещали любого, кто давал согласие на это и достиг восемнадцатилетнего возраста. Они обещали вас освободить, как только вы научитесь управлять своими новыми способностями, но так или иначе все, кто туда попал, уже никогда не выходили на свободу. Большинство больниц имели изоляторы для ликантропов и вампиров, в которых принимали раненых, но это было место на самый крайний случай. Как, черт возьми, получилось, что мы тут оказались?

–Реквием, - позвала я.

Он подошел к кровати, и его плотно запахнутый плащ двигался вокруг него. Виден был только бледный проблеск лица.

–Да, моя вечерняя звезда?

–Почему каждый раз оно звучит с все большим сарказмом?

Он моргнул, так что его яркие глаза на мгновение погасли.

–Я постараюсь следить за своей интонацией, потому как не подразумеваю под своими словами ничего, что выходило бы за рамки простого обращения. - На сей раз он говорил мягко, романтично. Это мне тоже не нравилось. Но я не сказала этого вслух. Я буду жаловаться потом, когда вытащу из него все, что мне хотелось знать.

–Один раз я уже спросила, где Жан-Клод. Теперь я спрашиваю снова. Где он и что он делает?

–Ты не можешь его ощущать?

Я задумала и отрицательно покачала головой.

–Нет, сейчас не могу. - Страх поднялся во мне, как пузырьки в бутылке с шампанским. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Реквием взял меня за руку.

–С ним все в порядке, но он закрывается, чтобы Арлекин не смог воздействовать ни на тебя, ни на вашего Царя волков.