Майкл Коннелли - Теснина

Хотелось бы, конечно, подойти к этим осколкам поближе, насладиться ужасом на их лицах, но риск слишком велик.

К тому же у него еще одна задача. Он вдавил педаль газа чуть не до предела и помчался в город греха. Пришла пора убедиться в том, что все в порядке, все готово.

По дороге на него вдруг нахлынула легкая печаль. Наверное, она зародилась в тот самый момент, когда они с Рейчел разъехались в разные стороны, она – в пустыню, он – в Лас-Вегас. Бэкус глубоко вздохнул и попытался прогнать нелепое чувство. Ведь вскоре им предстоит новая встреча.

Бэкус ухмыльнулся – ему вспомнилась табличка с его именем в руках женщины, встречавшей Рейчел в аэропорте. Профессиональный юмор. Бэкус узнал встречающую. Агент Черри Дей. Рейчел была ее инструктором точно так же, как некогда он был инструктором Рейчел. Таким образом, кое-что из его опыта передалось новому поколению через Рейчел. Что ж, приятно. Вот видок был бы у Черри Дей с ее дурацким объявлением, подойди он к ней там, у эскалатора, и скажи: "Спасибо, что встретили".

За лобовым стеклом расстилалась гладкая доска пустыни. Она прекрасна, особенно если вспомнить, что закопано в песке.

При мысли об этом тяжесть в груди прошла, и к Бэкусу вернулась бодрость духа. Бэкус взглянул в зеркало заднего вида: вроде ничего подозрительного. Тогда он с улыбкой полюбовался собственным отражением и в очередной раз поздравил себя с безупречной хирургической операцией.

Только теперь, вплотную подойдя к лагерю, Рейчел Уоллинг уловила этот запах – его ни с чем не спутаешь. Запах разлагающейся плоти, который разносил по всему лагерю ветер, раздувая пологи палаток. Рейчел дышала ртом, слишком хорошо зная – хотя предпочла бы не знать! – что запах ощущается тогда, когда крохотные частицы достигают чувствительной поверхности носовых протоков. То есть если обоняешь разлагающуюся плоть, значит, ты дышишь ею.

Неподалеку были разбиты три небольшие квадратные палатки. На жилые они не слишком походили. И действительно, здесь обитали оперативные службы, а позади возвышалась прямоугольная палатка размером побольше. Рейчел обратила внимание на люки в потолках. Естественно: в палатки доставляют найденные в песке тела, надо же хоть как-то избавиться от удушающей вони.

Все звуки забивал гул по меньшей мере двух работающих на бензине генераторов, обеспечивающих электрическое освещение места действия. Слева от палаток были припаркованы два больших крытых трейлера с включенными кондиционерами.

– Сначала сюда, – предложила Черри Дей, указывая на один из них. – Рэндел должен быть тут.

Трейлер напоминал гигантские фургоны, которые Рейчел еще раньше заметила на шоссе. Назывался он "Широкая дорога", на заднем бампере у него значились номера штата Аризона. Дей постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь, шагнула внутрь. Рейчел последовала за ней. Для семейного путешествия по широкой дороге трейлер явно не был приспособлен. Ни перегородок, ни намека на комфорт. Все это убрали, и теперь фургон представлял собой вытянутое помещение с четырьмя складывающимися столами и множеством стульев. У дальней стены – конторка с обычным для рабочего кабинета набором: компьютер, факс, ксерокс и кофейник. Два стола завалены кипами бумаг. На третьем, к удивлению Рейчел, красовалась большая ваза с фруктами. Обеденный стол, что ли? Питаться-то надо даже в местах массовых захоронений. За четвертым восседал мужчина с открытым ноутбуком и мобильным телефоном в руке.

– Присаживайся. Сейчас он освободится, и я вас познакомлю.

Рейчел устроилась за обеденным столом и незаметно принюхалась. Кондиционер работал, никакого запаха земельных работ не ощущалось, работать можно, так что неудивительно, что начальство выбрало это помещение. Рейчел покосилась на вазу с фруктами. Неплохо бы сейчас съесть гроздь винограда, просто для подкрепления сил.

– Хочешь чего-нибудь? Действуй. – Дей указала на вазу.

– Да нет, спасибо.

– Ну смотри, как знаешь.

Дей перегнулась через стол, ухватила виноградную гроздь, а Рейчел почувствовала себя полной дурой – зачем было отказываться, сама загнала себя в угол. Мужчина – скорее всего это и есть Алперт – разговаривал по телефону очень тихо, должно быть, даже собеседнику на другом конце провода приходилось напрягать слух. Рейчел обратила внимание, что левая стена трейлера во всю немалую длину увешана фотографиями с места раскопок. Она отвернулась. Не станет она их изучать, сначала заглянет в палатки. Она посмотрела в ближайшее окно. Отсюда открывался чудный вид на пустыню. Видны и глубокая ложбина, и горные пики на горизонте. Интересно, имеет это какое-нибудь значение? Выбрал ли Бэкус это место именно из-за вида, и если да, что именно его привлекло?

Стоило Дей отвернуться, как Рейчел поспешно схватила несколько виноградин и мигом отправила их в рот. В этот же момент мужчина закончил разговор, щелкнул крышкой телефона и направился к Рейчел с протянутый рукой.

– Рэндел Алперт, я здесь за главного. Добро пожаловать.

Рейчел руку подала, но ответила не сразу – надо было прожевать виноград.

– Рада познакомиться. Хотя обстоятельства безрадостные.

– Это верно, но вы только полюбуйтесь здешними красотами! Это, доложу вам, не кирпичные стены в Квонтико. К тому же, слава Богу, сейчас апрель, а не август – вот тогда бы мы поджарились заживо.

Вот, стало быть, каков он – новый Боб Бэкус. Сидит в офисе, но на большие дела выходит сам. А это, несомненно, большое дело. Нет, не нравится он ей. Дей права – действительно морф.

Рейчел давно разделила всех агентов Поведенческого управления на два типа. Первый она именовала морфами. Они сродни тем, за кем охотятся: скользкие и бесстрастные. Как и серийные убийцы, они переходят от одного дела к другому, наплевав на такие понятия, как ужас и зло, подлинную природу которых они не знают и знать не хотят. Рейчел называла их морфами, потому что такие агенты взваливают на себя тяжесть расследования, каким-то образом абстрагируясь от происходящего. Раскопки, в ходе которых обнаруживаются трупы один за другим? Нет, прекрасный пейзаж, превосходящий скучные городские виды Квонтико!

Эмпаты – второй тип – заслужили свое прозвище тем, что осознают и переживают весь ужас происходящего. А ужас превращается в огонь, сжигающий их. Они анализируют, делают выводы, словом, выполняют свою работу, гонимые этим чувством. В глазах Рейчел они были высшей лигой агентов-профессионалов, ибо делали все возможное и невозможное, чтобы поймать преступника.

Хотя для здоровья, конечно, лучше быть морфом. Идешь себе налегке, без лишнего багажа. В кабинетах Поведенческого управления витают призраки эмпатов – агентов, сошедших с дистанции, людей, для которых бремя оказалось слишком велико. Агентов вроде Джэнет Ньюкомб, которая сунула в рот дуло пистолета, или Джона Фентона, который направил свой автомобиль в никуда, или Терри Маккалеба, который в буквальном смысле отдал работе сердце. Рейчел помнила их всех. Но прежде всего она помнила Боба Бэкуса – воплощение морфизма, агента, бывшего охотником и дичью одновременно.