Майкл Коннелли - Теснина

Зазвонил мобильник. Ну наконец-то, Бадди Локридж.

– Вы мне звонили?

– Да. Но разве я не предупреждал: вам набирать этот номер нельзя.

– Помню, только вы ведь сами только что звонили, вот я и решил, что теперь можно, все спокойно.

– А если бы это был не я?

– Так ведь номер определился. Вы звонили, точно.

– Номер – мой, но откуда вам знать, что это был именно я? Может, кто-то другой воспользовался моим телефоном?

– Гм.

– Вот именно, Бадди, "гм". Знаете что, если вы собираетесь и дальше мне помогать, то делайте, что вам говорят.

– Хорошо, хорошо, все понял.

– Ладно. Вы где сейчас?

– В Вегасе. Как вы и велели.

– С яхты все успели забрать?

– Ага.

– Фэбээровцев опередили?

– А то!

– Как вас найти?

В этот момент я обратил внимание на одну запись в блокноте и вспомнил кое-что из той самой статьи в "Таймс". А точнее говоря – пометку Терри в злополучной статье.

– В "Би", – ответил Локридж.

– В "Би"? А где это "Би"?

– В большом "Би", понимаете?

– О чем это вы, Бадди? Что за "Би" такое?

Он перешел на шепот:

– Я так понял, нас прослушивают, разве нет?

– Да наплевать мне, прослушивают, не прослушивают. Кончайте эти игры. Что такое "большое Би"?

– "Белладжио". Это очень простой шифр.

– Простой шифр для недоумков. Вы хотите сказать, что сняли номер в "Белладжио" за мой счет?

– Ну да.

– В таком случае выметайтесь оттуда.

– То есть как это? Я ведь только что приехал.

– Я не собираюсь платить за "Белладжио". Выметайтесь, двигайте сюда. Если бы "Белладжио" был мне по карману, я бы сам там жил.

– Ну ладно. А вы где?

Я дал ему адрес мотеля, и парень сразу приуныл: окраина города.

– А они там за хороший вид берут?

– У них нет хорошего вида. Кончайте валять дурака, немедленно приезжайте.

– Слушайте, я же уже оплатил номер. Денег мне не вернут. Их сняли с карточки, и к тому же я успел нагадить в туалете. А это как пометил: "мое". Так что давайте я подъеду прямо с утра.

Ну нет, ночевать ему тут не придется.

– Имейте в виду: разница между вашими апартаментами и здешней дырой – из вашего кармана. Я не просил останавливаться в самом дорогом отеле города.

– Ладно, ладно, наживайтесь на мне. Пусть так. Черт с вами.

– Да уж не сомневайтесь, так оно и будет. Машина есть?

– Нет, я взял такси.

– В таком случае спускайтесь, берите другое такси и двигайте сюда со всем хозяйством.

– А на массаж сперва нельзя сходить?

– О Господи, Бадди, если вы не...

– Да шучу я, шучу. Уж и пошутить нельзя. Еду.

– Хорошо, жду вас.

Я отключился, не попрощавшись, и сразу же стер из памяти телефона следы последнего разговора. Накатило необыкновенное возбуждение. Я сдвинулся с мертвой точки. Похоже, каким-то удивительным образом разрешилась одна из загадок. Я в очередной раз посмотрел на восстановленные мной записи Маккалеба, вернее, на одну из них:

"Теория треугольника: из одного три".

В газетной статье он обвел слово "круг". Речь шла о расстоянии, покрытом одной из жертв на арендованной машине; это, в свою очередь, позволило следствию очертить большой круг, где следует искать ключи к разгадке трагедии.

Да нет же, Маккалеб обвел это слово, потому что сделал другой вывод. Зона поисков – вовсе не круг. Это треугольник. А расстояние в милях, проделанное на арендованной машине, – три его стороны. Пункт номер один – аэропорт, стартовая точка. Человек берет машину и едет в сторону пункта номер два. Пункт номер два – место, где пересекаются пути его и похитителя. А пункт номер три – место похищения. Потом машина возвращается туда, где ее взяли напрокат, и треугольник замыкается.

Когда Маккалеб набрасывал эти заметки, он понятия не имел о дороге XXYXZ. Знал только один пункт – прокатная контора. Вот он и написал – "из одного три". Стоит отыскать еще одну точку, как третья найдется сама собой.

"Еще одна точка в треугольнике означает, что можно вычислить все три", – произнес я, расшифровывая запись Терри Маккалеба.

Я нервно мерил шагами комнату. По-моему, я близок к цели. Не спорю, похититель мог сделать сколько угодно остановок, в таком случае теория треугольника рушится. Но если остановок не было, если он ни на что не отвлекался и думал только о деле, то она работает! Пунктуальность обернется для преступника роковой слабостью. Тогда пункт три – это как раз дорога XXYXZ, потому что там убийца сделал последнюю остановку перед возвращением в аэропорт. А неизвестным остается пункт два. Это место встречи. Место встречи хищника и его добычи. Где оно, повторяю, пока вопрос, но благодаря молчаливому напарнику я знал, где искать ответ.

Бэкус видел, как Рейчел садится в темно-голубую "викторию" и отъезжает от здания местного отделения ФБР. Она повернула налево и направилась в сторону бульвара. Бэкус остался на месте. Он сидел за рулем "форда-мустанга" 1997 года выпуска с номерными знаками штата Юта. Машину Бэкус позаимствовал у человека по имени Эллайджа Уиллоуз, кому она больше не понадобится. Он дал Рейчел отъехать и сосредоточился на происходящем.

От резиденции ФБР отъехала еще одна машина, "кадиллак", – в ту же сторону, что и Рейчел.

"Раз", – отметил Бэкус.

Через некоторое время со служебной стоянки снялась "су-бару" с тройной антенной на крыше – на сей раз в прямо противоположную сторону. К ней пристроился еще один "кадиллак".

"Два плюс три".

Эту систему наблюдения Бэкус знал хорошо, называлась она "небесная птичка". Одна машина осуществляет визуальное наблюдение, не особенно, впрочем, плотное, а всерьез за объектом следит напарник. Рейчел, известно ей то или нет, предоставили автомобиль с определителем.

Бэкуса это вполне устраивало. Теперь он ее не упустит, надо только не потерять из виду вторую машину.

Он завел свою тачку и, выезжая на Чарлстон-стрит, чтобы пристроиться в хвост "кадиллаку", открыл отделение для перчаток. Резиновые хирургические перчатки плотно облегали ладонь и были незаметны издали.

Бэкус улыбнулся. В перчаточнике лежал небольшой двухзарядный пистолет, существенная часть его вооружения. В свое время, впервые увидев Эллайджу Уиллоуза – тот выходил из игорного заведения в центре злачного квартала, – он сразу понял, что это за человек. Да, именно такого он и искал, самого обыкновенного в смысле роста и телосложения и в то же время погруженного в себя. Он из тех, что живут в своем мирке и постоянно пребывают в напряжении. Пистолет в перчаточнике – свидетельство тому. Он лишний раз убеждал Бэкуса в правильности сделанного выбора.

Бэкус надавил на педаль газа, и машина с ревом вылетела на Чарлстон-стрит. Он нарочно привлекал к себе внимание. Ибо знал, что есть еще и четвертая машина – ее выпускают на подстраховку, – трейлер, который вызывает наименьшие подозрения, потому что водитель не прячется.