Тесс Герритсен - Смертницы

Маура узнала этот голос. Она обернулась и увидела блондинку, которая проталкивалась вперед.

– Вы репортер шестого канала?

– Зоя Фосси. – Женщина начала расплываться в улыбке, польщенная тем, что ее узнали, но под взглядом Мауры ее улыбка тут же померкла.

– Вы исказили мои слова, – сказала Маура. – Я не говорила, что обвиняю службу спасения или полицию штата.

– Но кто-то же виноват в этом. Если не они, тогда кто? Может быть, вы, доктор Айлз?

– Нет.

– Живую женщину упаковали в мешок для трупа. Восемь часов держали в холодильнике морга. И никто не несет за это ответственность? – Фосси немного помолчала. – Не кажется ли вам, что кто-то может вылететь с работы за такие дела? Скажем, тот же следователь из полиции штата?

– По-моему, вы чересчур торопитесь с обвинениями.

– Эта ошибка могла стоить женщине жизни.

– Но ведь не стоила.

– Вы хотите сказать, что такие ошибки допустимы? – Фосси рассмеялась. – Неужели так трудно установить, что человек жив?

– Труднее, чем вам кажется, – огрызнулась Маура.

– Выходит, вы их защищаете.

– Я передала вам свое заявление. Я не могу комментировать действия других служб.

– Доктор Айлз! – Это снова был репортер из "Бостон Трибьюн". – Вы сказали, что установить факт смерти не всегда легко. Я знаю, что подобные ошибки совершались и в других моргах страны. Не могли бы вы просветить нас: почему иногда бывает трудно определить, жив человек или мертв? – Он говорил уважительным и спокойным тоном. Это был не вызов, а вдумчивый вопрос, заслуживающий ответа.

Она пристально посмотрела на репортера. Увидела умные глаза, взъерошенные ветром волосы, аккуратную бородку и вдруг подумала, что он напоминает моложавого профессора колледжа. С такой внешностью можно разбить сердце не одной студентки.

– Как ваше имя? – спросила она.

– Питер Лукас. Я веду колонку в "Трибьюн".

– Я побеседую с вами, господин Лукас. И только с вами. Проходите.

– Постойте! – запротестовала Фосси. – Многие из нас ожидали гораздо дольше.

Маура смерила ее ледяным взглядом.

– В данном случае, госпожа Фосси, Бог подает не тому, кто рано встает. А тому, кто вежлив. – Она отвернулась и направилась к зданию. Репортер из "Трибьюн" последовал за ней.

Ее секретарь Луиза говорила по телефону. Зажав трубку рукой, она шепнула Мауре с оттенком отчаяния в голосе:

– Телефон не смолкает. Что им говорить?

Маура положила перед ней на стол копию своего заявления.

– Отправляй всем по факсу.

– Это все, что мне нужно делать?

– Не соединяй меня ни с кем из журналистов. Я согласилась поговорить с господином Лукасом и больше ни с кем. Я не буду давать других интервью.

Луиза окинула взглядом репортера, и по выражению ее лица нетрудно было прочитать: "Я вижу, вы выбрали самого симпатичного".

– Это не займет много времени, – сказала Маура.

Она провела Лукаса в свой кабинет и закрыла дверь. Указала ему на стул.

– Спасибо, что согласились побеседовать со мной, – поблагодарил ее журналист.

– Там, на улице, меня не раздражали только вы.

– Но это не значит, что я вообще не вызываю раздражения.

Она слегка улыбнулась этому замечанию.

– Это всего лишь стратегия самовыживания, – объяснила она. – Может, если я дам вам интервью, добычей для них станете именно вы. Они оставят меня в покое и начнут преследовать вас.

– Боюсь, это не сработает. Они все равно от вас не отстанут.

– Есть столько всего интересного, о чем вы могли бы написать, господин Лукас. Почему вы выбрали именно эту историю?

– Потому что она затрагивает наше подсознание. Пробуждает самые худшие страхи. Ведь каждому приходит в голову мысль о том, что он тоже может оказаться в подобной ситуации. Когда его, живого, примут за мертвого. Или, того хуже, похоронят заживо. Согласитесь, такие случаи бывали.

Она кивнула.

– Да, история сохранила несколько документальных свидетельств. Но эти случаи имели место еще до того, как изобрели бальзамирование.

– А пробуждение в моргах? Это ведь не далекая история. Я выяснил, что за последние годы было несколько случаев.

Она заколебалась.

– Да, возможно.

– И чаще, чем публика может себе представить. – Он достал блокнот и принялся листать страницы. – Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, Нью-Йорк. Мужчина лежит на секционном столе. Патологоанатом берется за скальпель и уже собирается сделать первый надрез, когда труп вдруг просыпается и хватает врача за горло. Врач падает замертво от разрыва сердца. – Лукас взглянул на нее. – Вам известен этот случай?

– Вы ухватились за самый сенсационный пример.

– Но это правда. Разве нет?

Она вздохнула.

– Да. Этот случай мне известен.

Журналист перевернул страницу.

– Спрингфилд, Огайо, тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Женщину в доме престарелых признают умершей и перевозят в морг похоронного бюро. Она лежит на столе, а работник похоронного бюро готовит ее к похоронам. Вдруг труп начинает говорить.

– Похоже, вы хорошо подготовились.

– В самом деле, эта тема меня очень волнует. – Он пролистал свой блокнот. – Вчера ночью я составил целый список. Девочка в Южной Дакоте очнулась в открытом гробу. Мужчина в ДеМойне ожил при вскрытии грудной клетки. Только тогда патологоанатом вдруг осознал, что сердце еще бьется. – Лукас посмотрел на Мауру. – Это не городские легенды. Это документально подтвержденные факты, и их немало.

– Послушайте, я не утверждаю, что таких случаев не было. Глупо отрицать очевидное. Да, трупы просыпались в моргах. При вскрытии старых могил обнаруживали, что крышка гроба исцарапана изнутри. Люди настолько напуганы, что некоторые производители гробов уже оборудуют свою продукцию датчиками вызова помощи. На случай, если кого-нибудь решат похоронить живым.

– Звучит ободряюще.

– Да, такое может произойти. Я уверена, вы слышали теорию о Христе. Что распятие Христа на самом деле не было распятием. А классическим примером погребения заживо.

– Почему же так сложно определить, мертв человек или нет? Разве это не очевидно?

– Иногда нет. Люди, подвергшиеся переохлаждению или, скажем, утонувшие в холодной воде, могут выглядеть мертвыми. Нашу неизвестную нашли в холодной воде. И к тому же есть определенные препараты, которые маскируют признаки жизни и затрудняют обнаружение дыхания и пульса.

– Как в "Ромео и Джульетте". Джульетта выпила какое-то зелье, чтобы выглядеть мертвой.

– Да. Я не знаю, что это было за зелье, но сценарий вполне правдоподобный.

– И какие препараты могут вызвать подобный эффект?

– Например, барбитураты. Они подавляют дыхание, и трудно определить, дышит ли человек.

– Именно это и выявил анализ на токсины, который сделали нашей незнакомке? Следы фенобарбитала.