Сергей Белкин - Беглец-Шоу

– Ну почему вы так…

– Да потому, – спокойно продолжил Игнат, – что в их основополагающем документе, заменяющем им и Библию и Конституцию, в их знаменитой ДУПе – "Декларации Универсальных Принципов" – сказано, помимо прочего, что мерилом целесообразности является экономическая выгода, прибыль. Поэтому в вашем случае, совершенно очевидно, что их прибыль возрастет, если вас и вашу семью разобрать, например, на "запасные части" и продать органы. А раз прибыль увеличится, а издержки уменьшатся, значит только так и поступят, только такие действия и могут быть признаны, не только разумными, но и единственно моральными.

– Но договор…

– Договор элитмена с любым представителем более низких сословий может выполняться, или не выполняться, как угодно изменяться, вплоть до признания его просто никогда не существовавшим, если того пожелает элитмен. Неужели вы и этого не знали? Это же записано черным по белому в той же ДУПе?

– Честно говоря не знал, точнее, мне Роман Владимирович говорил, но я тогда не все понял… Но вы говорили, что есть и второй вариант?

– Да, есть и второй вариант… Он более сложен, но и более эффективен. Не скрою, что нам хотелось бы разыграть именно этот вариант, но выбирать вам, поскольку речь идет о риске для вашей жизни.

– Да, я, как будто, уже начал свыкаться с такой участью…

– Второй вариант заключается в том, чтобы довести, при нашей тайной и незаметной помощи, эту игру до конца. То есть выиграть и устроить из этого серьезную пропагандистскую акцию.

–Как вы себе это представляете?

– Для обсуждения всех деталей у нас с вами, как минимум, все ночь впереди… Только давайте перейдем отсюда в другое помещение.

Игнат открыл висячий замок на двери и пригласил Джона:

– Прошу, Иван Петрович! Пожалуйте в апартаменты!

Джон прошел вперед и пройдя темным коридором до следующей двери остановился. Игнат, продолжавший все это время держать дверь открытой, чтоб свет от лампочки освещал Джону путь, сказал:

– Теперь постойте там в темноте, сейчас я подойду.

Он выключил свет, воцарилась абсолютная тьма. Джон слышал, как Игнат запирает дверь, затем он подошел вплотную к Джону и сказал: "теперь эту откроем". Потом стало слышно, как отперлась и эта дверь, а вскоре загорелась и новая лампочка.

– Милости прошу, – гулко разнесся голос Игната, и Джон вошел в новое помещение.

Помещение, в котором они оказались, напоминало то ли недра гидроэлектростанции, то ли машинное отделение гигантского корабля: огромный цех, во тьму которого уходил ряд огромных то ли станков, то ли турбин.

– Здесь мы спокойно обсудим наши планы. Здесь же вы сможете и переночевать. Да и перекусить вам давно пора, – Джон заметил, что Игнат кладет на столик, освещенный единственной тусклой лампочкой, сверток с едой и бутылку с водой. Кивнув в темноту, он добавил, – а вон там и диван имеется. Присаживайтесь к столу.

Спустя примерно час, когда был намечен план совместных действий на предстоящие два дня, а, в случае успеха, то и на более длительный срок, Игнат сказал:

– Ну, что ж, мы обсудили почти все. Детали будем уточнять по ходу дела. Я уверен, что мы все достаточно хорошо готовы, чтоб довести дело до победного конца. Я скоро уйду. Как только придет Володя, я вас оставлю – пойду готовить все на завтра. А Володя вас выведет отсюда. Я уверен, что в ближайший час начнется тотальная зачистка района, да и мануфактуру могут прочесать основательно. Так что, лучше всего здесь не оставаться.

– А как же отсюда выйти? Ведь и так уже все обложено – муха не проскочит.

– Володя выведет вас через подземный ход. Здесь довольно много подземных ходов, в том числе, очень древних. Ведь когда-то – в 16-17 веках – здесь был Саввинский монастырь. Еще с тех времен он был связан подземными ходами с Новодевичьим монастырем, а оттуда – с Андреевским, что на другой стороне реки… Многие старинные усадьбы, которые тут существовали – Юшковых, Погодиных, Щербатовых, Милюковых – строили свои подземелья и тайные ходы. Большая часть из них засыпана, некоторые просто уничтожены в процессе строительства метро и других коммуникаций, но многое еще сохранилось.

– Но ведь о них, наверное, известно и полиции… Если уж начнут ловить, так и там посты выставят.

– Да, кое-что им известно, но мы знаем гораздо больше. Я видите ли, Иван Петрович, в какой-то мере, наследник этих земель… Моя фамилия Ганешин, а по матери я Метнер, Так вот именно Ганешины еще в 19 веке продали этот участок, где мы с вами находимся, именно Метнерам. Потом была революция, все пропало, все разбежались… Понадобилось еще почти сто лет, чтобы потомки Ганешиных и Метнеров снова встретились. В результате этой встречи родился ваш покорный слуга… Так что, хоть я и работаю рядовым инженером на этой кружевной мануфактуре, к основанию которой, кстати сказать, приложили руку и мои предки, я, все таки, не совсем уж и рядовой… Хотя, конечно, по нынешним законам все это не имеет никакого значения, да я и не высовываюсь. Об этом всем мало кто знает, – Игнат, взглянул на свои часы, служившие одновременно и средством мобильной связи, – А вот и Володя. Он, как и договаривались, подаст сигнал, когда будет рядом. Пойду открою.

Володя оказался молодым улыбчивым парнем.

– Ну и облава, – начал он прямо с порога, – пора сматываться, Игнат. Они уже на нашей территории. Я вообще пока прошел на мануфактуру, раз пять предъявлял "ай-ди-кард". Трясут буквально всех.

– Мы этого ожидали, – ответил Игнат, – Вот, знакомьтесь… Проводишь Ивана в Новодевичий. Он там в подземелье останется до обеда, а ты уйдешь часов в шесть, чтобы выставить кнопку в условном месте. Иван тебе все расскажет. А к обеду я сам подойду. Ну, все, удачи вам. Шагать тут еще довольно долго, а ночь коротка. Прощайте.

Игнат ушел. Володя, выключив единственную лампочку, сказал:

– Ты, значит, так. Держись пока за мой пояс. Через цех пойдем с фонариком. Вот и тебе фонарик, но ты его пока не зажигай. Он еще понадобится. Вот тебе рукавицы, брезентовый бушлат и подкасник – все одень обязательно. Иначе поранишься. Обувь у тебя, конечно, не самая подходящая, но пока сойдет. Пол здесь, в цеху, ровный, так что топай спокойно. Потом уже, когда подойдем, я тебя буду предупреждать.

Некоторое время они шли по цеху, проходя мимо исполинских сооружений непонятного Джону назначения. Наконец, они остановились возле цилиндрической поржавевшей емкости, к поверхности которой были приварены скобы. Володя посветил наверх и сказал:

– Сейчас туда поднимемся, потом внутрь зайдем.

– А что это за штуковина?

– Да это был чан красильный. Тут когда-то красильня была, – ответил он и полез наверх.

Отраженного и рассеянного света хватало, чтоб хвататься за скобы и лезть за Володей. Потом Володя остановился, посветил вниз, слегка ослепив Джона, и сказал: