Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

– Что ты хотела? – спросил Вилли.

– Жан-Клод когда-нибудь надумает меня принять или нет?

– Да, я только что получил указание отвести тебя к нему. Я не знал, что ты ждала приятеля. – Он посмотрел на Чарльза.

– Это мой коллега.

– Оживляльщик зомби? – спросил Вилли.

Чарльз сказал:

– Да. – Его темное лицо было непроницаемо. Взгляд – холодным и угрожающим.

На Вилли он, очевидно, произвел большое впечатление. Вилли кивнул:

– Вы, наверное, после разговора с Жан-Клодом пойдете оживлять зомби?

– Угу, – сказала я, потом тихо, чтобы Вилли не услышал, шепнула Чарльзу: – Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

– Хорошо, – сказал он, – но мне нужно будет поскорее приехать домой.

Я поняла. Он был на коротком поводке. Чарльз сам виноват, но казалось, меня это беспокоит больше, чем его самого. Возможно, это одна из причин, по которой я все еще не замужем. Я не большой мастер по части компромиссов.

Вилли вывел меня в короткий коридор. Как только дверь за нами закрылась, шум публики стал далеким, как сон. После полумрака зала свет ламп казался болезненно ярким. Я поморгала. В ярком свете Вилли выглядел розовощеким и хотя не совсем живым, но вполне здоровым для мертвеца. Кто-то его сегодня кормил. Возможно, какой-нибудь доброволец, а может быть, и животное. Может быть.

Табличка на первой двери слева гласила: “Кабинет Менеджера”. Кабинет Вилли? Не-е.

Вилли открыл дверь и жестом пригласил меня войти. Сам он входить не стал и, отступив, закрыл за мной дверь.

Светло-бежевый ковер, стены белые, как яичная скорлупа. У дальней стены стоял большой полированный черный стол. Блестящая черная настольная лампа, казалось, росла прямо из него. Точно в центре стола лежало тяжелое пресс-папье. Больше ничего – только Жан-Клод, сидящий за столом.

Его длинные бледные руки лежали на пресс-папье. Мягкие вьющиеся черные волосы, синие, как полночь, глаза, белая рубашка с диковинными манжетами. Он был совершенно неподвижен и совершенен, как старинное полотно. Красивый, как эротический сон, и такой же нереальный. Он только производил впечатление совершенства. Мне ли не знать.

У левой стены стояло два металлических сейфа. Остальную ее часть занимал черный кожаный диванчик. Над ним висела картина: жанровая сценка из жизни первых поселенцев Сент-Луиса. Берег реки, люди на лодках, осеннее солнышко, резвящиеся детишки. Картина абсолютно не вязалась с остальной обстановкой.

– Картина твоя? – спросила я. Он легонько кивнул.

– Ты знаешь художника? – Жан-Клод улыбнулся. Никакого намека на клыки, только изящное движение губ. Если бы выпускался модный журнал для вампиров, Жан-Клод непременно был бы “парнем с обложки”.

– Стол и диван не соответствуют остальной обстановке, – заметила я.

– Перепланировка еще не закончена, – сказал он и вновь молча уставился на меня.

– Ты просил о встрече, Жан-Клод. Начинай, не тяни.

– А ты торопишься? – сказал он, слегка понизив голос. Ощущение такое, словно по коже провели кусочком пушистого меха.

– Да. Так что давай приступим к делу. Чего ты хочешь?

Улыбка его стала еще немного шире. Он даже потупился на мгновение. Какая скромность.

– Ты мой человек, Анита.

Опять он называет меня по имени. Плохой признак.

– Нет, – сказала я.

– У тебя уже есть две метки, остались еще две. – Его лицо по-прежнему оставалось приветливым и красивым. Полное несоответствие тому, что он говорил.

– Ну и что?

Он вздохнул.

– Анита... – Он замолчал на середине фразы и поднялся из-за стола. – Ты понимаешь, что значит быть Мастером вампиров? – Он присел на край стола. Его рубашка распахнулась, обнажив бледную грудь. Я увидела маленький твердый сосок. Крестообразный шрам казался оскорблением этого совершенства.

Я смотрела на его голую грудь. Какой стыд. Я встретила его взгляд и ухитрилась не покраснеть. Браво, Анита.

– Есть и другие выгоды, которые получает мой слуга-человек, ma petite. – Его глаза, казалось, состояли из одних зрачков. Черная бездонная глубина.

Я покачала головой:

– Нет.

– Не надо лгать, ma petite, я чувствую твое желание. – Он провел кончиком языка по губам. – Я чувствую его вкус.

Чудесно, просто чудесно. Как можно спорить с тем, кто знает, что ты чувствуешь? Ответ: не спорьте, соглашайтесь.

– Хорошо, я тебя вожделею. Ты счастлив?

Он улыбнулся.

– Да. – Всего одно слово, но оно заструилось в моем сознании, нашептывая о том, чего он не сказал. Шепот в темноте.

– Я ко многим мужчинам испытываю вожделение, но это не значит, что я должна с ними спать.

Его лицо казалось усталым, глаза напоминали два глубоких омута.

– Случайную похоть легко побороть, – сказал Жан-Клод и встал одним плавным движением. – А то, что между нами, – не случайно, ma petite. Это не похоть, а желание. – Он шагнул вперед и протянул ко мне руку.

Сердце мое бешено забилось у самого горла. Но не от страха. Вряд ли это внушение. Ощущение было вполне настоящим. Желание, так он его назвал. Может, это и правда.

– Не надо, – хрипло прошептала я.

Это его, конечно, не остановило. Он провел пальцами по моей щеке, едва касаясь кожи. Я шагнула назад и с трудом перевела дыхание. Можно было дать себе волю и быть настолько распущенной, насколько я распущена на самом деле. Он все равно чувствует мое замешательство. Нет смысла притворяться.

Я все еще чувствовала легкий трепет в том месте, где он меня коснулся. Я опустила глаза.

– Я действительно ценю то, что ты предлагаешь мне в качестве дополнительных льгот, Жан-Клод. Но я не могу. Я не буду. – Я встретилась с ним взглядом. Лицо его казалось чудовищно застывшим. Пустота. Это было все то же лицо, что и мгновение назад, но какая-то искра человеческого, живого, пропала.

Сердце у меня снова забилось. Только это никак не было связано с желанием. Это было связано со страхом. Оно забилось от страха.

– Если даже мы не будем любовниками, мой маленький аниматор, это ничего не изменит. Ты – мой человек.

– Нет, – сказала я.

– Ты моя, Анита. Хочешь ты того или нет.

– Знаешь, Жан-Клод, вот где ты прокололся. Сначала ты пытаешься меня соблазнить, и это очень приятно. Когда же это не помогло, ты начинаешь угрожать.

– Это не угроза, ma petite. Это правда.

– Нет, не правда. И прекрати уже, мать твою, называть меня ma petite.

На это он улыбнулся.

Я не хотела, чтобы он забавлялся на мой счет. В одно мгновение весь страх исчез под натиском горячей волны гнева. Я была рада гневу. Он делал меня храброй и глупой. Я выставила вперед средний палец.

– Это я уже предлагал, – сказал Жан-Клод. От его голоса у меня сладко заныло внизу живота.

Меня бросило в жар, я покраснела.

– Будь ты проклят, Жан-Клод!

– Мы должны поговорить, ma petite. Любовница ты мне или нет, слуга или нет, но мы должны поговорить.