Жан-Кристоф Гранже - Полет аистов

– Не знаю, председатель.

Повисла напряженная тишина. Габриэль сидел с видом прилежного ученика, а Мдиае тем временем приступил к главному:

– Мне понадобится некоторая сумма денег. Это мера предосторожности, чтобы в случае необходимости я имел возможность оказать вам помощь.

Мне наскучил этот цирк.

– Мдиае, мне нужно с вами поговорить, – произнес я. – Есть одно важное дело.

Председатель посмотрел в мою сторону. Казалось, он только тогда меня заметил.

– Важное дело? – Его взгляд несколько секунд блуждал по комнате. – Значит, надо пойти выпить.

– Куда?

– В кафе. Прямо за домом.

Снаружи накрапывал легкий ленивый дождик. Мдиае привел нас в какую-то забегаловку. Полом там служила утрамбованная земля, а столами – перевернутые ящики из-под фруктов. Мдиае заказал пиво, а мы с Габриэлем – содовую воду. Председатель остановил на мне усталый взгляд.

– Я вас слушаю, – проговорил он.

Я без предисловий приступил к делу:

– Вы помните Макса Бёма?

– Кого?

– Того белого, который пятнадцать лет назад регулярно приезжал проверять работу алмазных шахт?

– Что-то я вас не пойму.

– Коренастого мужчину, грубого и жестокого, державшего в страхе рабочих и жившего в лесу?

– Нет. Не помню.

Я стукнул рукой по столу. Стаканы подпрыгнули. Габриэль ошеломленно уставился на меня.

– Мдиае, вы тогда были молоды. Недавно получили диплом врача. Вы подписали отчет о вскрытии Филиппа, сына Макса Бёма. Вряд ли вы забыли об этом. У мальчика были отрезаны руки, на теле – множество ран, а сердце вообще исчезло. Мдиае, я помню составленный вами документ до мельчайших подробностей. Он при мне и подписан вашей рукой.

Доктор ничего не ответил. Его красные глаза пристально смотрели на меня. Не отрывая от меня взгляда, он нащупал стакан, поднес его ко рту и стал пить маленькими глотками. Чуть оттянув полу куртки, я показал ему рукоятку «Глока». Остальные посетители бара тут же испарились.

– Вы написали в своем заключении, что на мальчика напала горилла. Я знаю, что это неправда. Двадцать восьмого августа семьдесят седьмого года, вероятнее всего из корыстных соображений, вы составили ложное заключение и помогли скрыть убийство. Отвечай мне, доктор ты хренов!

Мдиае отвернулся, принялся рассматривать небо в проеме двери и снова потянулся за пивом. Я рванул из кобуры «Глок» и съездил пьянице по физиономии. Он покатился со стула и уткнулся в волнистую металлическую перегородку. Его шляпа отлетела в сторону. В него вонзились осколки стекла. Сквозь разрезанную щеку виднелась ярко-розовая десна. Габриэль попытался удержать меня, но я его оттолкнул. Я сгреб Мдиае в охапку и прижал к его носу ствол пистолета.

– Негодяй! – завопил я. – Из-за твоей лжи преступники остались безнаказанными. Ты покрывал детоубийц, ты...

– Я... я все скажу. – Он взглянул на Габриэля и медленно проговорил: – Оставь нас...

Негр тут же исчез. Мдиае сел, прислонившись к перегородке. Я прошипел:

– Кто нашел тело?

– Они... их было несколько.

– Кто – они?

Пьянчуга медлил с ответом. Я сжал его покрепче.

– Белые... за несколько дней до этого....

Я немного ослабил хватку, по-прежнему держа пистолет у его носа.

– Члены экспедиции... Они ходили в глубь леса искать алмазные жилы.

– Знаю, экспедиция PR-154. Назови мне имена.

– Там был Макс Бём. Потом его сын, Филипп Бём. А еще один белый, африканер. Не знаю его имени.

– И все?

– Нет. Еще был Отто Кифер, человек Бокассы.

– Отто Кифер был в той экспедиции?

– Д-да...

Теперь я понял, что между Максом Бёмом и Отто Кифером существовали иные отношения: их связывали не только алмазы, но и события той жуткой ночи. Председатель вытер рот. Ему на рубашку текла кровь.

– Белые прошли здесь, через Мбаики, потом отправились на шахты алмазной компании.

– А дальше?

– Не знаю. Через неделю вернулся один только высокий белый, африканер.

– Он как-то это объяснил?

– Нет, никак. Он уехал в Банги. Больше его здесь не видели. Никогда.

– А остальные?

– Еще через два дня объявился Отто Кифер. Он пришел ко мне в больницу и сказал: «У меня в грузовике есть для тебя один пациент». Господи, там лежало тело белого человека, грудь у него была разрезана сверху донизу. Отовсюду торчали внутренности. Я не сразу узнал сына Макса Бёма. Кифер мне сказал: «Тут на него горилла напала. Надо, чтобы ты сделал вскрытие». Я весь затрясся. Кифер на меня заорал. Он сказал: «Давай делай вскрытие, черт бы тебя побрал! И помни: во всем виновата горилла». Я принялся за работу в операционном блоке.

– И что?

– Через час Кифер вернулся. Я умирал со страху. Он вошел и спросил: «Ты закончил?» Я ему сказал, что Филиппа Бёма убила вовсе не горилла. Он велел мне заткнуться и достал кучу французских денег: новенькие хрустящие купюры по пятьсот франков. Потом начал пихать их в разверстое туловище трупа. Господи, я никогда не забуду, как деньги плавали среди кишок. Чех сказал: «Я не прошу, чтобы ты плел какие-то небылицы. – Он все продолжал совать купюры в живот покойника. – Тебе нужно только все подтвердить про эту чертову гориллу». Он напихал в раскрытую рану целых два миллиона. Я вытащил их и прополоскал в воде. А потом составил отчет, который от меня требовали.

Кровь клокотала у меня в жилах. Мдиае все смотрел на меня, не отводя своих мерзких глаз. Я опять ткнул «Глок» ему в лицо и просипел:

– Расскажи о трупе.

– Раны... Они были очень ровные. И вовсе не походили на следы когтей, как я тогда написал. Это были разрезы, сделанные хирургическим инструментом. Совершенно точно. Но главное, исчезло сердце. Когда я заглянул в грудную полость, я тут же обнаружил, что артерии и вены отсечены. И сделано это профессионально. Я понял, что сердце белого юноши украдено.

– Продолжай, – дрожащим голосом приказал я.

– Я соединил края разреза и закончил работу. «Нападение гориллы». Дело закрыто.

– Почему ты не выдумал другую причину смерти, попроще? Например, приступ малярии.

– Невозможно. В Банги был еще доктор Карл, он обязательно осмотрел бы тело.

– А где теперь доктор Карл?

– Умер. Два года назад, от тифа.

– Чем закончилась история с Филиппом Бёмом?

– Не знаю.

– Как ты считаешь, кто мог сделать эту убийственную операцию?

– Даже не представляю. По крайней мере, это точно был хирург-профессионал.

– Ты потом виделся с Максом Бёмом?

– Нет, никогда.

– Тебе не доводилось слышать о лечебнице в лесу, сразу за границей с Конго?

– Нет. – Мдиае выплюнул кровь и вытер губы изнанкой рукава. – Мы никогда туда не ходим. Там пантеры, гориллы, духи. Это владения ночи.

Я разжал руки. Мдиае завалился на бок. Сбежалось множество мужчин и женщин. Они сгрудились у окон забегаловки. Войти никто не осмеливался. Габриэль, стоя в толпе, тихонько причитал: