Жан-Кристоф Гранже - Полет аистов

Так проект швейцарца стал вдруг вполне конкретным. Я спросил: «У меня-то какая будет роль?» Бём ответил: «Во время сезона добычи ты забираешь себе самые лучшие камни. Потом едешь в Байангу и прячешь их в кольца на лапках аистов. Я дам тебе ружье и парализующие пули. Ты хороший стрелок, Кифер. Вся работа отнимет у тебя не больше двух недель. Каждый год будешь получать по десять тысяч долларов». Сущие крохи по сравнению с тем, какой доход могла принести эта комбинация. Но швейцарец объяснил мне, что он в деле не один. Тогда я понял, что в действительности затевается.

План разработали другие люди. Идея принадлежала тому гнусному лекарю из джунглей. Мы были у него в руках, и он мог заставить нас наладить эту контрабанду. Точно такой же канал в то же самое время создавался в Южной Африке, только там мою роль играл ван Доттен. Я согласился войти в дело. Что было дальше, тебе известно, Эксперимент с алмазами прошел блестяще. Каждый год я привязывал к лапам аистов примерно тысячу камешков. Моя доля перечислялась на номерной счет в швейцарском банке. Схема работала исправно, как на востоке, так и на западе. До апреля нынешнего года...

Кифер смолк. Его губы издали какой-то чмокающий звук, а тело судорожно изогнулось, словно от внутренней боли. Кифер откинулся на подушки, потом снизу вверх скользнул по мне взглядом из глубины запавших глазниц.

– Извини, малыш. Мне пора приложиться к бутылочке.

Кифер взял с маленького столика шприц и один из флаконов и достал ампулу с дозой морфина. Несколькими движениями он наполнил шприц. Руки его не дрожали. Он взял полоску коричневатой резины, вытянул левую руку и задрал рукав. Его рука была сплошь усыпана темными бугристыми пятнами, похожими на засохшую кровь: они были словно причудливая группа островов в море молочного цвета. Кифер умело наложил жгут, зажав шприц между губами. Вены быстро вздулись. Кифер ощупал их кончиком иголки в поисках подходящего места для укола. И резко вонзил иглу. Под действием препарата он скорчился и замер. Луч света упал на его белесоватый лысый череп, напоминавший блестящий валун. Под кожей чуть заметно сокращались суставы. Текли секунды. Потом Кифер обмяк. Наркотик подействовал, и старик, издав глухой смешок, откинулся в тень полога.

Я напряженно размышлял над последними словами чеха. Да, я знал, что произошло потом. В апреле этого года аисты с востока не вернулись в Европу. Бём запаниковал и снарядил на поиски двух своих подручных. Те проследовали по маршруту перелета, но ничего не обнаружили. Они только убили Иддо – единственного, кто мог дать им какую-либо информацию. Позже Максу Бёму пришла мысль отправить меня в такое же путешествие, послав по моему следу двух болгар и поручив им убрать меня, если я стану проявлять «излишнее любопытство». Таким образом, он вынес мне приговор, все же надеясь на то, что я раздобуду хоть какие-то сведения об аистах. Между тем главный вопрос так и остался неразрешенным: почему именно я? Может, Кифер смог бы на него ответить. Словно прочитав мои мысли, чех сам спросил меня:

– А ты-то, малыш, с какой стати отправился вслед за птицами?

– Я действовал по приказу Бёма.

– По приказу...

Кифер залился мрачным, хлюпающим смехом: из его рта вылетали еле слышные жуткие звуки, и на рубашку струйками стекала черноватая слюна. Он повторял:

– По приказу Бёма... по приказу Бёма...

Я повысил голос, чтобы заглушить его бульканье:

– Не знаю, почему он выбрал меня, ведь я ничего не смыслю в орнитологии и, главное, не имею отношения к вашей системе. Но получается, что Бём натравил меня именно на вас, как собаку, в непонятной мне смертельной игре.

Кифер вздохнул:

– Теперь это уже не важно. В любом случае с нами все было кончено.

– Кончено?

– Бём-то умер, сынок. А без него все развалилось. Только ему были известны все гнезда, все номера. Он унес с собой в могилу эту схему. И нас вместе с ней. Потому что мы стали не нужны, а знаем слишком много.

– Кто это – мы?

– Я, ван Доттен и болгары.

– Ты из-за этого спрятался в Байанге?

– Ну да. И, как выяснилось, вовремя. Но только я сюда приехал, как меня скрутила болезнь. Ирония судьбы, парень. СПИД в шестьдесят лет – это ж можно со смеху помереть!

– А что с ван Доттеном?

– Я не знаю, где он. Чтоб он сдох.

– Кто тебе угрожает, Кифер?

– Система, лекарь – не знаю кто. Мы часть чего-то очень большого, чего-то интернационального, сечешь? Я уже десять лет торчу в своей дыре. Но мне нечего тебе сказать про эту организацию. Я поддерживал связь только с Бёмом.

– Тебе что-нибудь говорит название «Единый мир»?

– Что-то припоминаю. У них здесь миссия, около лесопилки ЦААК. Там живет монашка, которая лечит пигмеев. Я такими вещами не интересуюсь.

Операции без наркоза, похищение сердец – все это было за пределами мира Кифера. Тем не менее, я продолжал настойчиво его расспрашивать:

– У Сиккова был паспорт ООН. Возможно ли, чтобы он без твоего ведома работал на «Единый мир»?

– Вполне возможно.

– Ты в курсе, что в мае этого года в Болгарии был убит цыган из Сливена, Раико Николич?

– Нет.

– А что десять дней назад убили Гомун, девочку-пигмейку из Зоко, селения рядом с прииском ЦАГПО?

Кифер приподнялся:

– Рядом с прииском?

– Не изображай невинность, Кифер. Ты отлично знаешь, что твой лекарь вернулся в ЦАР. Он даже пользовался твоим вертолетом.

Кифер упал на подушки. Он пробормотал:

– Ты действительно много чего знаешь, парень. Десять дней назад Бонафе передал мне послание. Док вернулся в Банги. Он, наверное, искал алмазы.

– Алмазы?

– Урожай этого года – нужно же вывезти камни любым способом. – Кифер хихикнул. – Только док меня не нашел.

Я решил его попугать:

– Он тебя не нашел, потому что не искал.

Чех снова поднялся.

– Что это ты мелешь, парень?

– Он не за алмазами приехал, Кифер. Для него деньги – это только средство. Второстепенная вещь.

– А зачем тогда он поперся в эту негритянскую дыру?

– Он приехал за Гомун, чтобы забрать сердце пигмейки.

Больной выдохнул:

– Черт! Я тебе не верю!

– Кифер, я видел тело девочки.

Чех, видимо, задумался.

– Он приехал не из-за меня. Вот дерьмо... Значит, я могу умереть спокойно.

– Ты еще не умер, Кифер. Ты больше с тех пор не видел этого доктора?

– Ни разу.

– Ты не знаешь его имени?

– Нет, говорю тебе.

– Он француз?

– Он говорит по-французски, это все, что мне известно.

– Без акцента?

– Без акцента.

– Как он выглядит?

– Высокий мужик Лицо худое, лоб с залысинами, волосы седые. Рожа у него словно каменная.

– И все?

– Отстань от меня, парень.

– Где скрывается этот доктор?

– Где-нибудь скрывается, в какой-нибудь стране мира.