Эстер Верхуф - Рандеву

Я набрала в окошке слово « cyaankali [49] Cyaankali (нид.) — цианистый калий. » и предоставила поисковой системе свободу действия. Шестьсот ссылок по теме. Вполне достаточно.

Вдруг оказалось, что узнать, как приготовить цианистый калий, не так уж и сложно. Нужно то-то и то-то смешать с поташем и древесным углем. Так было сказано на одном из веб-сайтов. После чего получается нечто, напоминающее сахар, но по сути иное. Это и есть цианистый калий. У террористов этого добра полные бочки, сообщал третий сайт.

Мир несправедлив.

Поташ ? Я набрала в окошке поиска и это слово. Оказалось, что это карбонат калия, используемый стеклодувами как сырье. Его получают из золы бука и дуба. Необходимо спалить тысячу кубометров этих деревьев, и выйдет три четверти кубометра поташа.

Пока еще мне не встретились снотворные препараты. Чтобы использовать их, не нужно иметь докторскую степень по химии. И от сезона сие не зависит.

Французский доктор без лишних вопросов выписал лекарства, о которых я его не просила. А уж если попросить, он наверняка выдаст вагон и маленькую тележку рецептов.

Я отключилась от сети, заплатила молодому человеку в бейсболке четыре евро и вышла на улицу. Шел дождь, сильный ветер гнал по дороге листья и мусор. Машина стояла тут же, рядом с тротуаром. Я немного посидела в «вольво», глядя, как капли падают на лобовое стекло, собираются в ручейки и стекают вниз. Вынула из кармана куртки телефон.

Я уже забыла, что именно собиралась сказать Мишелю или спросить у него. Собственно говоря, я была всего лишь рассержена. Луи научил меня всяким французским ругательствам. Шанс, что если я все же дозвонюсь до Мишеля, то использую их все до единого, ни одного не забуду, был велик. Телефон я достала скорее по привычке, чем на самом деле собираясь звонить.

Эту тираду я заготовила специально для него. Голос дамы, которая монотонно бубнила, что вызываемый мною абонент в настоящее время находится вне зоны действия сети, был мне уже знаком до боли.

Я завела машину и поехала. Без пятнадцати одиннадцать утра.

Возможно, Мишеля нет дома. И все-таки я припарковалась в хорошо знакомом переулке и вышла. Ветер надул куртку пузырем и растрепал мне волосы. Я перешла улицу, зашла в общежитие и поднялась на второй этаж. Около его комнаты я остановилась и постучала. Потом еще раз.

Тишина.

Я прислонилась спиной к стене и простояла около получаса, не в состоянии сдвинуться с места. Что я здесь делаю? Что за бред приходит мне в голову? Чем я занималась сегодня утром в интернет-кафе?

Да пока ничем.

Я провела рукой по влажным волосам. Захотелось выкурить сигарету.

Восемь лет назад с курением было покончено, но если бы сейчас кто-нибудь предложил мне сигаретку, взяла бы с удовольствием.

Услышав, что кто-то поднимается по лестнице, я испугалась.

Тяжелые, шаркающие шаги.

У парня, появившегося в коридоре, было квадратное лицо. Темные волосы заплетены в дреды и собраны на затылке в неопрятный узел. Военная куртка была ему велика на три размера, каблуки ботинок стоптаны. Проходя мимо, он пристально и почти враждебно посмотрел на меня.

Я его узнала. Однажды Мишель поздоровался с ним за руку.

— Добрый день, — внезапно сказала я чучелу.

Парень замедлил шаг и оглянулся. Светло-зеленые, чуть навыкате глаза на загорелом лице казались накрашенными.

— Добрый день, — повторила я. — Я ищу Мишеля.

Он даже глазом не моргнул. Засунул руки в карманы куртки и двинулся дальше. Сделав пару шагов вслед, я пролепетала:

— Я не могу до него дозвониться. Мобильный не отвечает. Уже около двух недель. Раньше таких проблем не было. Я беспокоюсь. Вдруг он заболел или с ним что-нибудь случилось?

В ту самую секунду, когда я уже засомневалась, способен ли этот человек говорить, он повернулся и ответил:

— Я его тоже давненько не видел.

Я сделала стойку.

— Может, он переехал? Или в отпуске?

— Насколько я знаю, нет.

Под его пристальным взглядом я чувствовала себя неловко. Осознала, что нахожусь в той части города, которая, мягко говоря, мне незнакома, в абсолютно пустом коридоре, наедине с парнем, который сильно смахивал на наркомана.

Выражение лица молодого человека изменилось. Он улыбнулся, но улыбка не сделала его приятнее.

— Но я-то дома. Хочешь выпить… Или еще чего-нибудь?

Я отступила.

— Нет, спасибо. Мне пора идти.

Быстро, как будто сам дьявол наступал мне на пятки, я прошла коридор и спустилась по лестнице.

В машине нажала кнопку блокировки. Сердце колотилось где-то в горле. Не знаю, было это следствием душевного перенапряжения, наложившего мрачный отпечаток на мое и без того помутненное восприятие действительности, или я на самом деле только что избежала чего-то страшного. Одно несомненно: сюда я больше никогда не приду.

Экран телевизора мерцал и бомбардировал нас рекламными роликами. Парфюм, лучшие коллекции музыкальных дисков и напитки. Рождество не за горами. Изабелла и Бастиан лежали перед телевизором на подушках, которые они стащили с дивана. Изабелла теребила уши своей любимой игрушки — Кролика.

— Не возражаешь, если сегодня вечером я ненадолго уйду? — спросил Эрик.

Впрочем, это был не вопрос, а вежливое сообщение.

— Куда?

— К Петеру.

К Петеру? Вечером?

— Зачем тебе к нему нужно?

— Он вчера спросил, не хочу ли я заглянуть к нему, чтобы обсудить один проект.

— Ты поедешь один?

— Хочешь со мной? Я даже не подумал, что тебе захочется провести вечер за разговорами о ремонте и выдаче разрешений на застройку участков.

— Мне и не хочется. А что ему от тебя нужно?

— У него есть виды на один участок. Возможно, нас это тоже заинтересует.

Я испытующе посмотрела на мужа.

— Мне не очень нравится эта идея, Эрик. То есть мне кажется, что с Петером лучше не иметь никаких дел.

— Да я еще ничего не сделал. Только хочу послушать, что он скажет. В любом случае пригодится. У него есть контакты, налажены связи.

Нужно было что-то придумать. Такой поворот событий меня порадовать не мог. И тем не менее ничего не придумывалось.

Эрик встал.

— Поеду прямо сейчас. Я в любом случае вернусь до полуночи.

Он поцеловал меня в лоб, потрепал детей по головам и вышел в коридор, впустив в комнату холодный воздух.

Три часа спустя Изабелла и Бастиан мирно спали. Я ждала Эрика и просматривала выписки банка. На моих коленях лежала стопка бумаг. За прошедшие четыре недели я сняла со счета тысячу двести евро и тысячу из них отдала Петеру. Эрик ничего не заметил. Пока не заметил. Трудно понять, почему, так как для меня эти цифры явно выделялись из ряда других. Они как будто пульсировали на светло-зеленой банковской бумаге. Я задавалась вопросом, когда же этому придет конец. Придет ли он вообще?