Дин Кунц - Дети бури

– Вы имеете в виду, что мы находимся у него на пути?

– Может быть, и нет, – ответил он.

– Но точно вы не знаете?

– Еще нет. Сейчас ураган идет прямо на нас, но, может быть, прежде, чем дойти сюда, он сильно ослабнет. В таком случае у нас здесь не будет самой бури – только неприятные побочные эффекты в виде сильного ветра и дождя. Насколько все будет плохо, зависит от того, как скоро Грета изменит курс. Чем ближе она подойдет к нам до того, как двинется в другом направлении, тем хуже нам придется.

– Может быть, стоило перебраться на Гваделупу, на остров побольше?

– Может быть, но мы не сможем этого сделать. Вспомните, лодки неисправны.

Она ничего не сказала. Просто не могла придумать, что сказать.

Сэйн отпустил портьеры, позволив им вернуться на свое место, и отвернулся от окна. Потом сказал тихо, чтобы дети ничего не услышали:

– Может быть, крепкий сон хоть немного освежил вашу память?

– В каком смысле?

– Вы вспомнили еще что-нибудь о человеке, который пытался вас убить в саду?

– Нет, – ответила девушка.

Он вздохнул:

– Скорее всего, ближайшие несколько дней покажутся нам длинными, как сама жизнь.

– Может быть, еще длиннее, – согласилась она.

Соня решила придерживаться обычного распорядка дня, как будто ничего необычного не произошло и не должно было вот-вот произойти, – как будто сломанные радиотелефоны, затопленные лодки и приближающийся шторм считались частью какого-то чудовищного спектакля, который, по общему мнению, слегка выводил людей из равновесия, но являлся чистейшим порождением фантазии. До двух часов она занималась с Алексом и Тиной; Рудольф Сэйн сидел рядом и напоминал ребенка-переростка, по ошибке выбравшего себе не тот класс. После этого они съели легкий ленч, и Соня спросила детей, чем бы им хотелось заняться для развлечения.

– Мы можем пойти на пляж? – спросил Алекс.

– Погода совсем неподходящая для плавания.

– Мы не будем плавать, просто посмотрим.

– На что?

– На волны. В плохую погоду волны просто громадные, это так здорово!

– Разве вы не хотите поиграть в какую-нибудь игру дома? – спросила девушка.

– Я хочу посмотреть на огромные волны, – ответила Тина.

Соня посмотрела на Сэйна в поисках поддержки. Ей не хотелось выходить из дому. С некоторых пор прогулки в здешних местах сделались довольно-таки опасными. Девушка понимала, что ее страхи совершенно иррациональны, что днем, в двух шагах от дома, да еще и в сопровождении гиганта телохранителя, ничего не должно случиться, но отделаться от страха все-таки не могла. Ей хотелось забраться с головой под одеяло и проспать до тех пор, пока все это не закончится, пока не вернутся Доггерти, не приедет полиция, не пройдет гроза... Вряд ли это возможно. Дети находятся на ее попечении, и нужно быть сильной, очень сильной. Почти как Сэйн.

Великан поднялся:

– Если они хотят именно смотреть на огромные волны, можно им это обеспечить.

– Возьмите куртки, – сказала девушка.

Под присмотром телохранителя они пересекли холл, достали из шкафа куртки и через секунду вернулись.

– Не отходите от меня, – предупредила Соня.

Алекс взял сестру за руку, и малышка не стала возражать, хотя в обычное время сделала бы это непременно. Она прижалась к брату, то и дело посматривая на него так, будто мальчик мог защитить ее, как будто он был силачом, а не просто-напросто слабым девятилетним ребенком. Наверное, для нее все выглядело именно так. Алекс всегда был заводилой в совместных играх, и Тина привыкла обращаться к нему за помощью. В любой ситуации. Это были удивительно дружные дети, искренне привязанные друг к другу. Девочка явно чувствовала себя в безопасности рядом с братом.

Соня не упустила из виду этот жест и подумала, что, несмотря на веселое расположение духа и игривость, дети на самом деле осознавали всю тяжесть сложившейся ситуации в большей степени, чем показывали это взрослым. Может быть, они это чувствуют, и их настороженность проявляется на примитивном, физическом уровне, являясь результатом сильной тревоги, которую они бессознательно ощущают вокруг себя. Во всяком случае, трудно представить, что в таком возрасте у них достаточно терпения и самообладания, чтобы не показывать взрослым своих настоящих чувств, не заставлять их волноваться еще больше. Нет, конечно нет. Дети, как маленькие зверьки, чувствуют приближение опасности и жмутся друг к другу, но природная беззаботность помогает им преодолевать это чувство. Хорошо, что так, – возможно, весь этот кошмар, если думать о нем как можно реже, в меньшей степени отразится на их дальнейшей жизни.

С юга дул довольно сильный бриз; на земле он казался не таким быстрым, как в небе, где гнал к северу большие облака. Под ветром пальмы издавали мягкий, хрустящий шелест, легкое шипение, но не двигались. Трудно было себе представить, что ураган может достигнуть такой силы, чтобы вырвать деревья с корнем и заставить волны перехлестывать через маленький островок. Соня читала о таких вещах, ужасалась, но не очень верила. Даже теперь, более или менее познакомившись с окрестностями и убедившись в том, что Дистингью и в самом деле очень мал, она не хотела думать о том, что газетные репортажи могут оказаться правдой: островок был настолько прекрасен, что просто не мог оказаться беспомощной жертвой стихии.

Маленькая группа направилась вдоль края ухоженного сада и прошла рядом с тем местом, где накануне лежала без сознания Соня, потом спустилась к посеревшему пляжу.

– Смотрите! – воскликнул Алекс, показывая пальцем на разгулявшиеся волны.

В точности как он и говорил, они были огромными, восемь или девять футов в высоту, накатывали на пляж с чудовищной, жестокой силой. Дикая картина просто завораживала, заставляла забыть обо всем. Море совсем не походило на ту ласковую синюю колыбель, которой Соня любовалась в день приезда; это было самое настоящее чудовище, неуправляемая сила, с которой человеку не справиться никакими средствами.

– Там корабль! – воскликнул мальчик.

– Где? – спросила Тина.

Он показал.

Соня взглядом проследила направление, которое указывала протянутая рука мальчика, и далеко-далеко на бушующих просторах моря увидела длинный танкер, переваливающийся вместе с волнами то вверх, то вниз, как живое существо, не привыкшее к буре и ищущее спасения. Даже с этого расстояния ей удалось разглядеть огромные пласты пены, которые окутывали борта корабля каждый раз, когда он миновал очередную стену воды.

Она вдруг поняла, что дикая природа может быть гораздо опаснее человека, даже если речь идет о законченном безумце. Она лихорадочно молилась, чтобы ураган по имени Грета миновал Дистингью... Страшно представить, что он может сотворить с островом, если сумел поднять эти невероятные волны, играющие с огромным кораблем, как с детской игрушкой. Значит, дальше будет еще хуже. Может быть, даже роскошный особняк Доггерти не устоит перед буйством стихий, может быть, произойдет самая настоящая катастрофа, может быть, Линда Спольдинг в конечном счете была права и ей не стоило сюда приезжать... Соня прогнала прочь эти мысли. Что сделано, то сделано, – теперь нужно держаться, другого выхода нет. Они уже не могут уехать с острова, значит, надо забыть об этом и вести себя так, как будто ничего особенного не происходит. По крайней мере, не пугать детей...