Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Как и все участники расследования, Хюльдар много думал о способе убийства. И приходил к одному-единственному выводу: дело совершенно невероятное. Теперь все с нетерпением ожидали результатов вскрытия, хотя Хюльдар даже не надеялся познакомиться с ними в числе первых.

– Тебе уже прислали записи с камер наблюдения?

Эртла фыркнула.

– Не будет никаких записей. Невероятный бардак.

– Вот оно как… – В подземном гараже Хюльдар заметил две камеры, но обе не были направлены на машину Кольбейна. Одна смотрела на вход, вторая – на места перед автомобилем Кольбейна. Если не рассматривать версию о том, что убийца появился из канализации, подобраться к машине, не попав в поле зрения камеры, он не мог. И даже если преступник спрятал лицо, запись могла дать представление о его возрасте и телосложении.

Кроме того, видео могло помочь в ответе на вопрос, как убийца вошел на парковку. Общее мнение сводилось к тому, что он приехал на автомобиле, поскольку ему нужно было доставить также и жертву. Версия о том, что ему удалось каким-то образом заманить Тофта в гараж, не отбрасывалась совсем, но выглядела маловероятной. Хюльдар полагал, что запись с камер наблюдения даст однозначный ответ на этот вопрос. Но если с видео возникли проблемы, перспективы сильно ухудшались: им пришлось бы опросить каждого, кто пользовался в тот день подземным гаражом и мог заметить убийцу.

– Камеры подключены? – Хюльдар сам проверил обе камеры и знал, что на объективы по крайней мере не распылили краску и стекла остались чистыми.

– Подключено, всё в порядке. Но компьютер, на котором должны были храниться записи, сломался, по словам смотрителя, еще несколько месяцев назад, и домовой комитет решил, что менять его не стоит, поскольку камеры сами по себе оказывают сдерживающий эффект на потенциальных нарушителей. – Эртла сердито нахмурилась. – Результат той же самой политики сокращения расходов, из-за которой смотрителя перевели на неполный рабочий день.

Хюльдар откинул голову и закрыл глаза. Похоже, все складывается против них…

– Мы уже знаем, когда пропал Бенедикт Тофт? Или откуда его похитили?

Эртла покачала головой.

– Нет. Дом обыскали самым тщательным образом, но ничего полезного не нашли, если не считать мобильника. Телефоном не пользовались два дня, но о чем это говорит, никто не знает. Старик в отставке, живет один, сын с женой и детьми за границей. Нам предоставили детализацию звонков; согласно этой информации, звонил он редко и ему звонили нечасто. Нам также не удалось пока найти кого-нибудь, кто знал бы о его передвижениях в последние двадцать четыре часа перед убийством. Единственная значимая улика – утренние газеты в гостиной, указывающие на то, что утром в день убийства он был дома… – Эртла громко застонала, закрыла руками лицо и с силой потерла его ладонями. – В общем, одна большая куча говна. Надеюсь, цепь и кляп дадут отпечатки пальцев. Если нет, то всё против нас. Всё. Никто не помнит, чтобы в последнее время продавал или давал кому-то попользоваться бензопилой, так что следующий шаг – проверить все пилы в стране на предмет наличия следов крови. Только на то, чтобы установить всех владельцев и выяснить местонахождение всех пил, потребуется несколько дней и усилия всей команды.

– А что Кольбейн, владелец машины? С него взяли показания?

– Ничего ценного, – Эртла снова хмыкнула. – Говорит, что не представляет, почему преступник выбрал именно его машину. Бенедикта Тофта никогда не видел, имя ему не знакомо. Никакой связи между ними мы пока не обнаружили. – Эртла порылась в рассыпанных по столу бумагах. – Где-то здесь его показания. Практически повторение того, что говорил раньше Бенедикт. Ничего не знает и не понимает, почему это случилось именно с ним. Учитывая, что случилось со стариком, звучит довольно тревожно.

– Может быть, никакой связи и нет. Машину – кстати, с очень мощным движком – он припарковал в конце гаража. Если б я планировал что-то подобное, то, наверное, выбрал бы именно ее. Так или иначе, преступник подождал, пока гараж почти опустеет, и лишь потом приступил к исполнению плана. Вопрос в том, как долго он ждал. У нас есть какие-то данные о времени его прибытия?

Эртла покачала головой.

– Нет. Надеюсь, вскрытие поможет определить временные рамки. По состоянию повреждений на руках и ногах жертвы можно сказать, как долго он оставался связанным.

– Отчет ведь должен вот-вот поступить, так? – Разговор между ними затянулся, и Хюльдар уже позволял себе надеяться, что они возвращаются к прежним доверительным отношениям, и, следовательно, его наконец-то восстановят в прежней должности. Хватит делать вид, что он пустое место. – Может, поделишься информацией, когда получишь?

Эртла едва заметно нахмурилась.

– Посмотрим.

Самое время заканчивать и уходить, чтобы не испытывать ее терпение, решил Хюльдар.

– Пойду чашечку кофе выпью. Ты как на это смотришь? – Он подбросил предложение с расчетом, что она согласится: стоит ей выйти из офиса, как память о полученной выволочке начнет выветриваться. Шаг, конечно, нелегкий, но необходимый, и рано или поздно сделать его придется. И пусть в команде он занимает положение едва ли не в самом низу, ей лучше выйти с ним хотя бы уже потому, что тогда она сможет сосредоточиться на том, что говорит он, и не обращать внимания на поведение остальных.

– Нет, спасибо. Надо подготовиться к совещанию. – Эртла уже повернулась к бумагам.

– Ладно, хорошо. – Он направился к двери, но, перед тем как выйти, добавил: – Мы возьмем его, Эртла. И на след обязательно выйдем, это только вопрос времени.

Хюльдар и сам верил тому, что говорил. Чаще всего преступления раскрываются именно так. В случаях с обычным бытовым убийством все решалось практически сразу, стоило только полиции прибыть на место, поскольку лишь очень немногие местные убийцы пытались хоть как-то замести следы. Некоторые так и оставались на месте преступления с орудием убийства в руках. И пусть этот, последний, случай уже отличался от большинства и приобретал незнакомые формы, Хюльдар не сомневался, что решение в конце концов придет.

Гвюдлёйгюр упал в кресло. Щеки у него раскраснелись, но на этот раз скорее от холода, чем от смущения.

– Ничего. Теперь в списке уже никого не осталось.

Хюльдар повернулся к коллеге.

– На месте были все?

– Трое сами открыли дверь, когда я постучал, а ответить на твой звонок просто не успели. Один, по словам соседки, лежит в больнице. И последний в море. Дома была его жена.

Хюльдар откатился на прежнее место. В какой-то момент его взгляд упал на фотокопии писем из временно́й капсулы, и мысли перескочили на Фрейю. Хорошо, конечно, снова работать с настоящим делом, но, с другой стороны, жаль, что теперь у него нет повода позвонить ей. Может быть, попадется ребенок-свидетель, и ей придется разговаривать с ним… Но такой вариант представлялся маловероятным. И, уж конечно, он не хотел, чтобы дети сталкивались с такими ужасами.