Джон Харт - Вниз по реке

– Обычно я в это время не пью, – сказала она. – Но твой папаша изгадил мне весь день.

Я огляделся по сторонам.

– Вы здесь завсегдатай?

Сара рассмеялась.

– Разве что когда-то. – Покрутила в воздухе пальцем. – Когда твоя жизнь вращается в пределах десяти квадратных миль так долго, как у меня, знаешь уже практически всех.

Я изучил здоровяков, с которыми она выпивала. Они сидели спиной к стойке, поставив ноги на пол, будто в любой момент могли выпрямиться и в считаные секунды оказаться рядом. В отличие от остальных посетителей они целенаправленно наблюдали за нами.

– Похоже, вы им небезразличны, – заметил я.

Сара отхлебнула пива.

– У нас схожий образ мыслей. И мы уже сто лет друг друга знаем.

– Мы можем поговорить?

– Если ты только возьмешь назад свои слова насчет дури. Я не торгую наркотой.

– Тогда беру свои слова назад.

– Так о чем хочешь поговорить?

Несмотря на множество пустой посуды, пьяной она не выглядела. Ее лицо было мягким и без морщин, но из-под всего этого проглядывало что-то жесткое – некий металлический блеск, который заострял края ее улыбки. Она явно хорошо знала, что такое тяжелая жизнь и жесткие решения. Я видел это в ее оценивающем взгляде и в том, как она сохраняла тонкую ниточку контакта с парнями у стойки. Они наблюдали, и они выжидали.

– О двух вещах, – сказал я. – Откуда вы меня знаете и чего хотел мой отец?

Откинувшись назад, Сара поудобней устроилась в своем кресле. Пальцы ее нашли пустой стакан и медленно закрутили его на столе.

– Твой отец, – задумчиво произнесла она. Стакан крутился в ее тонких пальцах. – Упрямый, самовлюбленный сукин сын. Человек, которого тяжело полюбить, но которого легко оценить по достоинству. – Показала мелкие зубки. – Даже когда он ведет себя как величайший говнюк на свете. В общем, он не хотел, чтобы я с тобой разговаривала. За тем и приезжал сегодня утром. Случился, как второе пришествие Христа. Злой, что твой черт, с кислой мордой. С ходу стал гавкать на меня, как будто имеет на это право. А я не приемлю такого поведения. Обстановка малость накалилась. Кен, дурачок, попытался вмешаться, хотя мог бы и сообразить, что не стоит. Во-первых, поскольку мне этого было не надо. Во-вторых, потому что твой отец не терпит, когда другой мужчина начинает хвататься за него руками.

– Он ударил Кена?

– Хорошо еще, что не убил.

– Почему он был так зол?

– Потому что я разговаривала с тобой.

– Вы же постоянно разговаривали с Грейс.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Потому что проблема в тебе, мой мальчик.

Я раздраженно откинулся на стуле.

– Откуда вы меня знаете? Почему его так заботит, если мы даже и впрямь перебросились парой слов?

– Я как-то раз дала ему обещание.

– Я нашел ваше фото в письменном столе отца. Снятое очень давно. Вы там с Долфом и моими родителями.

Она вяло улыбнулась:

– Помню.

– Скажите мне, что вообще происходит, Сара.

Вздохнув, она посмотрела в потолок.

– Это связано с твоей матерью, – произнесла она. – Все из-за твоей матери.

Где-то в животе внезапно сдетонировала боль.

– Каким образом?

Глаза Сары ярко светились в полутьме. Рука ее упала со стопки, за которую было взялась, и распласталась на столе.

– На самом-то деле она была просто замечательной женщиной, – произнесла Сара. – Мы были очень разными, так что меня не могло восхищать в ней абсолютно все, но то, что у нее было, имелось у нее сполна. Вроде тебя, к примеру. Я никогда еще не видела женщину, которая была бы лучшей матерью или любила своего ребенка сильнее, чем она любила тебя. В этом смысле она была просто рождена для материнства. А вот в других смыслах – не особо.

– Что вы этим хотите сказать?

Сара опрокинула в рот остатки своего пива и отстраненно заговорила куда-то в мою сторону.

– Она не могла нормально забеременеть, – сказала она. – После тебя у нее было семь выкидышей. Врачи ничем не могли помочь. Она пришла ко мне. Обратилась ко мне за помощью как к травнице.

– Так я видел вас? Вы выглядите очень знакомо.

– Может, и видел разок. Я обычно приходила к вечеру, когда ты уже спал. Хотя я помню тебя.

Сара подняла руку, давая знак барменше, которая тут же примчалась с двумя полными стопками, словно давно поджидала, зажав их в руке; подняла свою и кивнула мне на другую. Я поднял стопку, чокнулся с ней и проглотил спиртное, которое обожгло до самых печенок. Глаза Сары были где-то очень далеко.

– Но моя мать…

– Она так хотела ребенка! Просто до боли хотела. Но эти выкидыши совсем истощили ее, физически и эмоционально. К тому времени как я взялась за нее, она уже была в глубокой депрессии. Хотя когда ей удалось зачать, опять ожила; что-то в ней слегка заискрилось…

Сара перестала говорить и внимательно посмотрела на меня. Понятия не имею, что она видела.

– Ты точно хочешь это услышать?

– Просто скажите мне.

– Этот ребенок дотянул до второго триместра, но в итоге она потеряла и его. Да, все-таки потеряла его, а вдобавок потеряла еще и много крови в процессе. Она так и не смогла это пережить, так и не обрела прежней силы. Депрессия съела ее без остатка. Остальное ты знаешь.

– И мой отец не хотел, чтобы я знал это?

– Это было внутреннее дело мужчины и его жены, ничье больше. Он явился сегодня, потому что не хотел, чтобы я тебе об этом рассказывала. Хотел убедиться, что я помню про свое обещание.

– И все же вы мне рассказали.

Глаза ее полыхнули жаром.

– А нехрен было не доверять мне!

Я обдумал то, что она только что сказала.

– В этом по-прежнему нет никакого смысла. Почему это его так заботило?

– Я сказала тебе все, что намеревалась сказать.

Моя рука опустилась на стол, сильно. Я даже не осознал, что двинул ею. Ее глаза замерли, и я увидел, что ее приятели уже на ногах.

– Аккуратней, – негромко произнесла Сара.

– В этом нет никакого смысла, – повторил я.

Она придвинулась ближе, положила руки поверх моих и еще больше понизила голос:

– Ее осложнения были вызваны тяжелыми родами. Проблемами при твоем рождении. Понял теперь?

Словно чья-то невидимая рука крепко вцепилась в сердце.

– Так она покончила с собой из-за меня?

Сара замешкалась, крепче сжала пальцы.

– Твой отец не хотел, чтобы ты именно так и подумал.

– И поэтому хотел, чтобы я держался от вас подальше.

Она отодвинулась от меня, провела руками по краям стола. Сочувствие, которое я до этого подмечал у нее на лице, теперь бесследно испарилось.

– На этом разговор закончен.

– Сара…

Она подняла палец, и ее приятели-байкеры подошли к нам, встав у меня за спиной. Я чувствовал их там, словно сплошную непробиваемую стену. Лицо Сары было беспощадным.

– А теперь уходи.