Родриго Кортес - Садовник

— Позовите прислугу, — потребовал Мигель. — Вообще всех, кто был в доме.

— Так не было почти никого, — растерянно развела руками сеньора Тереса. — Только Кармен, Хуанита и конюх Фернандо.

— А остальные?

— Я их всех по домам отпустила.

— Всех?! — изумился Мигель.

— Ну… кроме кухарок и конюха, всех.

Начальник полиции задумался. Он не думал, что здесь обошлось без прислуги. И то, что круг подозреваемых сокращен до трех человек, было совсем неплохо. Хотя… если заказчик убийства — Сесил Эсперанса, он вполне мог объяснить, где что расположено и какому-нибудь совершенно постороннему малому.

— Когда думаете сообщать брату? — поинтересовался он у Тересы.

— Сесилу?

— Разумеется, — кивнул Мигель. — Гарсиа, как я понял, сейчас ведь в тюрьме?

По щекам Тересы покатились две крупных слезы.

— Сесилу я уже позвонила. Он сказал, что завтра приедет.

«Ну, вот и поговорим… — подумал Мигель. — Господи! Наконец-то!»

После того, что он сделал, Себастьян ушел на самый край сада, туда, где стройными, идеально ровными рядами уходили к самому горизонту посаженные по приказу полковника молодые оливковые деревья, и без сил упал на землю. Он понимал, что поступил дурно. Да, так было надо, и без этого весь божий замысел насчет Эдема просто не состоялся бы. И все равно… ему было очень тяжело.

Лишь после того, как жаркое августовское солнце укатилось за гору Хоробадо, он поднялся и побрел обратно, но вдруг возле господского дома его пронзило жуткое озарение.

Себастьян замер. До него лишь теперь дошло, что сеньора Эсперанса наверняка похоронят в том самом темном, сумрачном склепе, из которого он с таким трудом вызволил сеньору Долорес Эсперанса, и сад снова утратит одного из главных и даже самого главного из своих господ!

Он растерянно моргнул и, не теряя ни секунды, помчался к дому семьи Эсперанса. Продрался сквозь заросли вишни и подкрался к террасе.

В доме было достаточно шумно. Сначала на террасу вышел алькальд, затем офицер с красивыми золотистыми пуговицами, затем полицейский… Они говорили вполголоса, но достаточно напряженно, и все время повторяли непонятные слова: «экспертиза», «скандал», «коллизия»…

Себастьян подполз еще ближе и затаился. Он вовсе не был уверен, что ему удастся повторить трюк с похищением тела, но выбора не было.

Он прождал порядка шести часов.

Сначала из дома ушли официальные лица. Затем поехала куда-то в город сеньора Лусия, но только к утру, когда на террасу вышла заплаканная и вымотанная, поддерживаемая под локоть падре Теодоро сеньора Тереса, стало ясно, что шанс есть.

Вцепившись в руку падре, сеньора Тереса спустилась по ступенькам в небольшой, специально для нее сооруженный Себастьяном садик и села на маленькую деревянную скамеечку. Падре присел рядом. И как только она склонила красивую голову ему на плечо, Себастьян поднялся с земли и ящерицей скользнул к дому.

Окно было открыто.

Себастьян в мгновение подтянулся и перемахнул через подоконник и тут же увидел, что сеньора полковника здесь нет.

Он скрипнул зубами и стал думать. В этом доме полковник Эсперанса занимал только две комнаты — спальню и кабинет. Обе комнаты располагались на втором этаже, и это резко затрудняло транспортировку тела. Но размышлять было некогда.

Себастьян скользнул на лестницу и помчался на второй этаж. Дернул за дверную ручку спальни — закрыто; кабинета — то же самое. Что-то подсказывало ему, что так быть не должно. Тело не станут закрывать на ключ!

Себастьян ринулся вниз по лестнице и принялся лихорадочно заглядывать в каждую дверь, а потом наткнулся на столовую и с облегчением вздохнул. Старый полковник был здесь. Себастьян подбежал к черному полированному гробу, ухватил покойника за грудки и одним рывком взвалил его себе на спину. Оглянулся и тихо-тихо, стараясь не скрипеть половицами, двинулся в коридор. Миновал несколько дверей, спустился еще на несколько ступеней, подошел к черному ходу и толкнул дверь. Она поддалась. Впереди темнели стволы огромного, давно уже поджидавшего своего старого хозяина такого же старого сада.

Начальника полиции поднял с постели падре Теодоро собственной персоной.

— Господин лейтенант! — замолотил он в окно маленького одноэтажного дома. — Вставайте, господин лейтенант!

— Господи! Что еще случилось? — вскочил с кровати Мигель. — Кто это? Падре?! Вы?!

— Сеньора Эсперанса похитили! — буквально прорыдал в окно священник.

— Полковника?! — мгновенно проснулся Мигель. — Господи! Опять!

Он кинулся к шкафчику, вытащил мундир, галифе, стремительно оделся, натянул сапоги и выскочил на улицу.

— Вы с экипажем?

— Да, господин лейтенант! — трагически выдохнул падре. — Экипаж за углом.

Мигель побежал вслед за ним и вскочил в экипаж.

— Когда это произошло?

— Вот… буквально десять-пятнадцать минут назад…

— А позвонить мне сразу вы не могли? — раздраженно начал Мигель и тут же осекся. Привыкший частенько ночевать на службе, он порой забывал, что в его квартире телефона пока еще не установили. — Кого-нибудь видели?

— Нет, — замотал головой падре. — Никого.

— А кто оставался в доме?

— Только я, сеньора Тереса и дети.

— А сеньора Лусия?

— Она в городе. Боится оставаться с покойником… — горестно добавил падре. — А мы вот вышли… Вернулись, а там никого.

Мигель яростно потер лицо ладонями. У него было очень нехорошее предчувствие, и он страшно боялся ему поверить. Потому что не найти трупа во второй раз… это было бы уже чересчур.

Экипаж вылетел на ведущий через речку гулкий мосток, Мигель умолк и откинулся на спинку сиденья.

Эти Эсперанса отнимали столько же времени, сколько весь остальной город целиком, и в этом было что-то роковое.

Дело даже не в невозможности ухватить невидимого преступника за руку и даже не в количестве подозреваемых. Дело было в самой этой чертовой семье. Когда-то, лет десять-двадцать назад, когда полковник был еще в силе, он зажал город так, что здесь никто и пикнуть не смел, — ни алькальд, ни прокурор, ни начальник полиции… не говоря уже об арендаторах. А теперь оказалось, что семья ухватила кусок не по зубам, и судьба регулярно тыкала все семейство лицом в этот факт. Но страдали от этого все.

Экипаж качнуло, Мигель огляделся по сторонам и соскочил на землю. Солнце еще только собиралось вставать, и вокруг дома Эсперанса было совершенно тихо, как и полагается в это время суток.

Мигель протиснулся в приоткрытую калитку, взбежал по гулкой деревянной лестнице на террасу, промчался по коридору и, сопровождаемый священником, ворвался в столовую.

Естественно, трупа не было. Прекрасно изготовленный и спешно доставленный из Сарагосы черный лакированный гроб стоял на месте; распятие, оплывшие свечи, требник лежали там же, где их и оставили, и даже бледная сеньора Тереса по-прежнему сидела, вжавшись в угол. Но труп куда-то пропал.