Анне Ханкок - Собиратель лиц

Рассказывая, Восс размахивал в воздухе своими большими руками.

— Суть парейдолии, таким образом, заключается в готовности к бою. Поэтому мы воспринимаем определённые узоры как лица ещё до того, как наш мозг на долю секунды позже соображает, что это, да нет же, был на самом деле всего-навсего кокосовый орех.

— А Лукас Бьерре, выходит, изучал этот феномен?

— Я не знаю, изучал ли по-настоящему, но, во всяком случае, интересовался.

— Повторю ещё раз: ему только десять лет, — сказала Августин, — откуда ему вообще знать про эту чехарду с лицами?

— Не обязательно быть нейрохирургом, чтобы знать о таком феномене. Парейдолия — это тренд «Инстаграма» уже несколько лет. Люди фотографируют то, что напоминает лица: розетки, яблоки, кофейную пенку, облака, канализационные люки. Да что угодно, если в этом можно разглядеть два глаза и рот. Так что Лукас Бьерре, вне всяких сомнений, просто увидел это в интернете, и ему показалось, что мотаться по городу и снимать на айфон лица было бы увлекательно.

— Я по-прежнему не до конца уловил… — сказал Шефер скептически и потёр шею. — Яблоки, говоришь? Насколько мне известно, у яблок нет ни глаз, ни рта?

— У идеального яблока — нет. Но если оно с бочками, то пятнышки могут сложиться в палка-палка-огуречик-вот-и-вышел-человечек. — Микаэль Восс нарисовал в воздухе улыбающееся лицо толстым указательным пальцем. — И ты воспримешь это как лицо.

Он достал мобильный и нажал на экран. Протянул телефон Шеферу.

— Наверное, надо увидеть, чтобы понять. Вот это — аккаунт Лукаса.

Шефер скользнул взглядом по экрану. Указательным пальцем он начал прокручивать ленту вниз.

По всей видимости, страница под названием «Facehunter8» была зарегистрирована девять месяцев назад. За это время Лукас поделился двумястами двадцатью семью фотографиями со ста девяносто восемью подписчиками. Всё сфотографированное походило на лица, и Шефер вдруг разглядел злобные глаза в фарах «Ауди RS6». Косоглазого осьминога — в вешалке из прихожей. А у школьного рюкзака открытая молния показалась разинутым от удивления ртом.

Его взгляд остановился на последней фотографии.

Она была загружена два дня тому назад: старые ворота амбара с двумя уставившимися на зрителя круглыми окнами и железной дверной ручкой, похожей на сморщенный рот.

— Пользователи «Инстаграма» используют хештеги, чтобы их могли найти единомышленники. Любители парейдолии используют #iseefaces, #явижулица или даже: #парейдолия. С пометкой #iseefaces набралось уже больше полумиллиона фото.

— Тьфу ты, где ты учил английский? У тебя faces звучит как «фэсес». А оно читается «фэйсиз», Восс! «Фэйсиз»!

Восс бросил на неё тяжёлый взгляд.

— А тебе сколько лет? Двенадцать?

— Да, ей именно что двенадцать, — кивнул Шефер, не отрывая глаз от снимка. — Не обращай на неё внимания.

Он увеличил фотографию с воротами. Она была отмечена хештегами, которые упоминал Восс, но не только ими. Когда Шефер стал читать, у него заныли дёсны.

#чудовище #смерть #сатана #зло #ятебяубью

Он приложил ладонь ко рту и поднял телефон над головой, чтобы привлечь внимание Восса и Августин. Посмотрел сначала на одного, потом на другую.

— Где это было снято?

— Это только мне так кажется или эта штука и впрямь как две капли воды похожа на труп, слишком долго плававший в реке?

Журналист Могенс Бётгер проткнул пережаренную булочку гамбургера металлической шпажкой и продолжил свои поиски завершающего штриха для завтрака в редакционной столовой.

Его тарелка уже была полна и походила на бранч в кафе в спальном районе: шизофреническая катавасия малопривлекательных закусок, никоим образом друг другу не подходящих. Там нашлось место и муссу из тунца, и печёночному паштету, и мини-блинчикам, и сыру с плесенью, и ананасам, и кляксе ремулада, и даже сосиске в тесте.

— Ага! — воскликнул он и с воодушевлением потянулся за кусочком копчёного лосося.

— Пойду найду нам столик. — Элоиза подхватила свою тарелку с томатным супом и понесла её к свободному столику у окна, который разглядела в дальнем углу столовой. Она села спиной к остальным посетителям и посмотрела на улицу Сторре Страндстреде, где люди осторожно двигались по обледенелым тротуарам с переполненными пакетами в руках и кофе навынос.

Адреналин всё ещё неприятно пульсировал у неё в теле, взрываясь маленькими петардами возмущения. Она постоянно вполглаза следила за телефоном, но от Герды не было ни звука с тех пор, как Элоиза покинула казармы.

Она поднесла ложку супа ко рту и подула. Боковым зрением она заметила тугое пузо ресторанного критика Кая Клевина. Он приблизился к ней семенящими шагами, сжимая в руке принесённый из дома обед, остановился и огляделся в поисках свободного места.

Элоиза отвернулась, надеясь, что он пройдёт мимо. Последний раз, когда они с Бётгером имели честь находиться в его обществе, он развлекал их чрезмерно подробным рассказом о своей недавней операции на колене. Слово «хрящ» столько раз прозвучало над Элоизиными слегка недожаренными рёбрышками с соусом из петрушки, что с тех пор она не могла есть свинину, не вспомнив об остеоартрите Кая Клевина.

Она почувствовала, что он прошёл мимо, и вздохнула с облегчением.

— Ну что? — Бётгер, который сначала устроился за соседним столом, начал перебираться к Элоизе.

— Чего что? — Она пригубила суп. Суп был слишком сладким, неправильной консистенции и без следа настоящих овощей.

— Как там твоя статья про солдат?

— Никак. Карен сказала, что её нужно бросать. Она хочет, чтобы я освещала дело Лукаса Бьерре.

— Логично, — кивнул Бётгер, потянув к себе блинчик. Он имел обыкновение начинать трапезу с десертов. — Эта история вызывает сейчас большой интерес. Огромная сладкая морковка для читателя. Я гарантирую, что, когда статью опубликуют, она станет первой в списке самых читаемых в интернете.

— Вне всякого сомнения. Но когда мы успели скатиться до уровня жёлтой прессы?

— Тогда же, когда у нас, как и у других газет, появились проблемы с насущным: money, honey! [25] Деньги, дорогая! ( англ .)

— Да, да, я понимаю, что нужно зарабатывать деньги. Но нормально ли, что Карен отменяет выпуск общественно-важной статьи и поручает мне освещать таблоидное дело?

— Мда, не знаю… Ну, вот так. — Он взял стакан яблочного сока.

— Вот так? — осклабилась Элоиза. — Ну ладно, любитель экономического либерализма, а тебя не раздражало бы, если бы Карен стала совать нос в твою статью про статистику?

Могенс Бётгер самоуверенно улыбнулся.

— Она никогда так не поступит.

— Потому что ты чертовски хорош, ты хочешь сказать?

Он высокомерно пожал плечами.