Анне Метте Ханкок - Питбуль

– Ты что, первый раз видишь, как выкапывают тело?

Следователь из отдела по расследованию убийств Эрик Шефер сунул в рот сигарету «Кингс» без фильтра и подошел к крану.

Подъемный механизм скрипел и визжал, пока ржаво-красный металлический монстр вытаскивал из ямы перепачканный глиной гроб.

Элоиза Кальдан отмахнулась от мухи и кивнула.

– Я бы сказал, не детское это зрелище.

– Боюсь, мы здесь мало что обнаружим, – сказала Элоиза и посмотрела на надгробие – почерневшую мраморную глыбу, убранную в сторону, перед тем как началось вскрытие могилы. Камень лежал надписью вниз на желтой, выжженной солнцем траве.

Шефер покачал головой, как бы говоря: и да, и нет.

– Это много от чего зависит, – сказал он. – Трупы в сундуках тоже по большей части удивительно хорошо сохраняются.

Элоиза посмотрела на него скептически.

– Даже спустя столько лет?

Он прикрыл сигарету от ветра ладонью размером с бейсбольную перчатку и закурил.

Когда он заговорил, изо рта и ноздрей у него повалил дым.

– Трупы, которые лежат просто в земле, быстро разлагаются. От них во мгновение ока остаются одни кости – в течение нескольких месяцев, а иногда и недель при нынешней погоде.

Шефер посмотрел на Фленсбургский фьорд. Солнечные лучи играли на поверхности воды, повсюду виднелись белые паруса.

Он снова посмотрел на экскаватор.

– А в гробу человек сохраняется в хорошем состоянии многие годы. Не пойми меня неправильно: это не бог весть какое приятное зрелище, но можно вполне рассчитывать, что внутри вот этой штуки есть что-то похожее на человека.

Он указал подбородком на гроб, который в то же самое мгновение показался из ямы.

Соленый воздух фьорда и запах древесного угля из лагеря на берегу смешивались с глубокими нотами гнили, и Элоиза отступила на шаг назад.

– Что теперь? – спросила она.

– Сейчас мы отвезем гроб на судебно-медицинскую экспертизу, и они посмотрят, что внутри.

С глухим стуком гроб опустился на металлическую тележку стоявшего впереди рефрижератора.

– Везти в Обенро или в Сеннерборг? – спросил служащий в форме, стоявший рядом с водителем.

– Нет, нет, – сказал Шефер, помахав указательным пальцем. – На Чертов остров, ребята.

Он подошел к ним, и Элоиза услышала, как он объясняет им, что гроб нужно перевезти в Копенгаген. Она видела, что он достал ордер из заднего кармана и показал его полицейскому.

В кармане у нее завибрировал телефон. Он был подключен к немецкой мобильной сети, потому что они находились близко к границе, и номер не определился.

– Алло?

– Здравствуйте, я говорю с Элоизой Кальдан? – спросил голос тихо, почти шепотом.

– Да, это я.

– Меня зовут Маркус Сенгер, я из Патронажной службы. Звоню по поводу Яна Фишхофа.

У Элоизы упало сердце, и она уронила голову на грудь.

– Он умер? – спросила она и провела рукой по шее.

– Нет, но уже близок. У него сильные боли, он все время то приходит в себя, то теряет сознание, так что мы думаем, что это вопрос нескольких часов.

– Но вчера вечером я разговаривала с вашей сотрудницей, и у меня сложилось впечатление, что он чувствовал себя более-менее.

– Верно, но ночью ему очень поплохело. Он спрашивал о вас несколько раз. Поэтому я и звоню.

Элоиза кивнула и посмотрела на немецкое побережье на противоположной стороне фьорда.

– Я сейчас не в Копенгагене, но я… – Она посмотрела на часы. До следующего рейса оставалось чуть больше двух часов. – Я могу приехать самое позднее после обеда.

– Большое вам спасибо. Скрестим пальцы, чтобы вы успели.

– А сейчас с ним есть кто-нибудь?

– Да, в доме есть люди, но он не хочет, чтобы кто-нибудь входил в спальню. Он хочет видеть только вас.

– Хорошо, – кивнула Элоиза. – Скажите ему, что я уже еду.

– Спасибо, я все ему передам.

– И, Маркус… так вас зовут?

– Да.

– Скажите ему… – Элоиза посмотрела в безоблачную пустоту над головой и постаралась найти слова. – Скажите ему, чтобы он не боялся и… – она несколько раз сглотнула, – скажите, чтобы он дождался меня.

Элоиза положила трубку и встретилась взглядом с Шефером. Он подошел и взглянул на нее, нахмурившись.

– Фишхоф? – спросил он.

Она кивнула и убрала телефон.

– Мне нужно домой. Они думают, что он умрет сегодня.

Глядя на нее, Шефер глубоко затянулся сигаретой.

– Хорошо, – кивнул он и снял с нижней губы крошку табака. – Только не вовлекайся слишком сильно, ладно?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не забывай, что речь идет не о члене семьи. Он тебе не отец, так что смотри в будущее, Кальдан.

Элоиза несколько секунд смотрела ему в глаза.

– Он умирает, ты это понимаешь? Умирает, и он совсем один.

Шефер кивнул:

– Да, я понимаю, но люди умирают каждый день. Невозможно каждого держать за руку.

Элоиза покачала головой. Она слишком устала, чтобы расстраиваться.

– Я и не собираюсь держать их всех за руку. Я говорю об одном человеке. Один человек, для которого я могу сделать что-то. Сейчас. Сегодня! Разве не в этом вся идея Патронажной службы?

– Да, и это очень хороший поступок, – сказал он, кивая. – Но для этого нужно иметь крепкие нервы.

– Да, я понимаю. К чему ты клонишь?

Шефер слегка пожал плечами.

– Похоже, вся эта ситуация сильно влияет на тебя.

Элоиза скользнула взглядом по покрасневшему глазу Шефера, потом по гробу и снова посмотрела на Шефера.

– Конечно, влияет, – сказала она. – Не знаю, заметил ли ты, но это были довольно тяжелые дни. Теперь Фишхоф умирает, а я пообещала ему быть рядом. Я пообещала избавить его вот от этого дерьма, – она указала на гроб.

– Элоиза, какого черта. – Шефер покачал головой со снисходительной миной на лице. – Ты же, блин, знаешь, что…

– Мне нужно домой! – Элоиза повернулась к нему спиной и направилась к машине. – Я дала обещание.

Шефер бросил сигарету и наступил на нее.

– Вот и не надо было, – пробормотал он.

Четырьмя днями ранее

Элоиза отперла дверь электронным ключом, который ей выдал «Красный крест», и вошла в полутемный вестибюль. С момента первой встречи, состоявшейся три месяца назад, промежутки между ее визитами в маленький фахверковый домик в Драгере сократились, и сегодняшнее посещение было уже третьим за неделю.

Она повесила сумку на крючок в коридоре и пошла на кухню, чтобы доложить о своем прибытии сиделке из Патронажной службы, которая, как она слышала, что-то делала там.

– Здравствуйте, Рут, – сказала она, обращаясь к спине миниатюрной женщины, которая вытирала кухонный стол. Ее движения были очень демонстративными, и она продолжила работать, наклонив голову и не поднимая глаз. У нее была короткая мужская стрижка, и Элоиза заметила в складках шеи белые незагорелые полоски.